📌Разберем два термина, который в своей статье "Аннигилирующая мать" использует Жан-Клод Эльбез. Эти термины описывают два противоположных типа взаимодействия между матерью и младенцем, которые напрямую влияют на то, как формируется психика ребенка.

1️⃣Интерпульсиональность (Созидательная связь)

Это процесс, при котором желания и эмоциональные импульсы матери и ребенка взаимно усиливают и обогащают друг друга, создавая прочную эмоциональную связь. В этом "танце" чувств мать правильно понимает и реагирует на сигналы ребенка, что помогает ему осознать себя и построить здоровую психику.

Это диалог, в котором оба участника слышат и поддерживают друг друга, что позволяет ребенку почувствовать: "Я существую, меня понимают, мир безопасен".

⏺Приведем пример:
Младенец плачет, потому что хочет есть. Мать слышит плач, берет его на руки, спокойно и ласково разговаривает с ним и кормит. Ребенок успокаивается, чувствует удовлетворение и смотрит на мать с доверием. Мать, видя его умиротворение, сама чувствует радость и связь с ним. Их эмоциональные состояния синхронизировались и усилили друг друга — это и есть интерпульсиональность. В результате у ребенка закрепляется понимание, что его действия (плач) имеют значение, а его потребности важны.

2️⃣Транспульсиональность (Разрушительный разрыв)

Это противоположный процесс, при котором эмоциональные импульсы не связываются, а сталкиваются и гасят друг друга. Влечения "развязываются", то есть действуют хаотично и разрушительно. Это приводит к распаду связи, нарушению мышления и блокировке развития личности ребенка. Такой режим часто доминирует в отношениях с "аннигилирующей" (буквально — уничтожающей) матерью, которая своим поведением отрицает или игнорирует существование и потребности ребенка.

Это монолог или даже "война", где импульсы не встречают отклика или встречают агрессию, что разрушает связь и способность ребенка ясно мыслить и чувствовать.

⏺Приведём пример:
Тот же младенец плачет от голода. Мать либо игнорирует его, либо подходит с раздражением, резко хватает его, может кричать: "Замолчи уже!". Или же она механически кормит его, глядя в телефон, абсолютно эмоционально отключенно. Потребность ребенка в еде удовлетворена, но потребность в контакте, безопасности и любви — нет. Его эмоциональный импульс (плач) был либо проигнорирован, либо "атакован". В результате ребенок не учится понимать свои чувства, его мышление становится хаотичным ("анти-мышление"), а его субъектность (ощущение себя как личности) блокируется. Это и есть транспульсиональность.

Если коротко и схематично, то:

📌Интерпульсиональность — это "вместе": связь, которая строит личность.

📌Транспульсиональность — это "против" или "в пустоте": разрыв, который личность разрушает.»

Цитата из моего доклада по статье Ж.К. Эльбеза "Аннигилирующая мать" на семинаре МПА Л.И.Фусу

📌"...стабильности посещений - этот параметр имеет огромное значение. Он формирует важнейший элемент психоанализа - ритм, который влияет на самые архаичные, аутистические ядра нашей нервной системы, невосприимчивые к словесной коммуникации. Наряду с довербальным мышлением и проективными идентификациями, ритм относится к наиболее ранним периодам нашей психической жизни.

Сеттинг - фундамент. Но, не забывайте, сеттинг - это обоюдное обязательство. Сначала аналитик, словно крупье в покере, предлагает условия: «Сегодня играем в такую-то версию... вы готовы присоединиться?» но после согласования договоренности становятся законом для обеих сторон. Эти договоренности нельзя нарушать, именно потому, что они фиксируются в самом начале... Если пациент начинает пропускать сессии, значит, что-то идет не так с пациентом или анализом. Когда удается делать живой, увлекательный психоанализ, пациент приезжает за десять минут до начала встречи, потому что хочет скорее начать."

Антонино Ферро и Лука Николи "Вдруг я скажу что-то не то? Современный психоанализ в вопросах и ответах"

📌Цитаты метров психоанализа:

📌«Всегда покладистый ребенок - это, на самом деле, страшно. Это означает, что родители дорогой ценой покупают себе спокойствие, и рано или поздно кому-то придется за это платить им или обществу»
Дональд Винникотт

📌«Лучшее, что могут дать родители детям это безопасное пространство дома, куда можно принести любое переживание обиду, идею без страха быть осмеянным, обвиненным, непонятым»
Рене Руссийон

📌«Все запреты имеют для ребенка смысл только в том случае, если то же самое запрещено и для родителей»
Франсуаза Дольто

📌"Нужно просто заботиться о ребенке, прислушиваться к его потребностям, исправлять допущенные ошибки. Достаточно хорошие родители так и поступают."
Дональд Винникотт

📌 При нарциссических проблемах у пациента мы очень часто обнаруживаем депрессивный фон во всей семье. Этот же депрессивный фон был и в ранних объектных отношениях пациента.

Такие родители, когда сами были детьми, делали всё возможное, чтобы родители их инвестировали, но это им не удавалось.
Т.е. дети подстраивались, пытались угадать состояние своих родителей, строили свое поведение так, чтобы отрегулировать их, а не реализовать свои потребности.
Даже если ребёнку удавалось чего-то достичь, депрессивных родителей эти достижения  разочаровывали, а не радовали. В их логике так: хорошо - это ничего, это - ноль. Нужно, чтобы было отлично, идеально. Но, ведь идеальным быть невозможно.
 
Когда ребёнок счастливым возвращается из школы, то его депрессивный, подавленный родитель всегда разрушает это состояние. Чем довольнее будет ребёнок, тем больше такой родитель будет разрушать его радость.
 
Из лекции Рене Руссийона в 2023г.

📌Сложно принять доброту, любовь, заботу, похвалу тому, кто с ней не знаком.

Есть такие люди, которые обесценивают, не верят или даже нападают на тех, кто хвалит их, говорят им добрые слова.

Почему так происходит?

Как правило, такие люди, в прошлом были лишены этого. Когда они слышат тёплые слова в свой адрес, они не чувствуют в них поддержку, это не становится целительной силой, а только болезненным напоминанием о собственной пустоте, обделённости, словно укол в незаживающую рану. Поэтому проявления душевности, доброты, благодарности такой человек может встречать со злобой, цинизмом или презрением, защищая свою боль стеной недоверия.

📌Ложь — это инструмент для конструирования реальностей, где существовать проще. В научной фантастике мы часто видим сюжеты о кораблях, которые летят с погибшей планеты к Земле или, наоборот, покидают истощённую Землю в поисках нового дома. Ложь и становится таким «спасательным кораблем» или «новой планетой» — убежищем, к которому мы прибегаем, чтобы выжить.

Бион также отмечал ценность лжи. Он считал, что для обмана нужен мыслитель — а значит, ложь требует творчества. Достаточно вспомнить детальные вымышленные миры, которые создаёт неверный партнёр.

Ложь, или её оттенки, оберегает нас от невыносимых истин: о конечности жизни, о хаотичности мира, об угасшей любви. Она открывает альтернативные пути, снабжённые «амортизаторами». Защитные механизмы психики — это, по сути, градуированная ложь, тогда как абсолютная истина не только недостижима, но и нестерпима.

Поэтому умение лгать — речь не о патологических лжецах, а о способности в критический момент изящно прибегнуть к этой защите — может быть признаком психической зрелости и даже показателем завершения психоанализа.

В конечном счёте, любая психологическая защита — это ложь перед лицом невыносимой правды.

По мотивам "Во славу лжи" из книги А.Ферро "Недра Психики"

📌Мотивация пациента является критическим фактором для начала терапии и её успешности. Поэтому ситуация, когда кто-то кого-то приводит, отправляет в терапию, является бесперспективной.

📌Сегодня прошёл второй семинар Ассоциации Специалистов Психоаналитической Психосоматики (АСПП) по статье Жака Пресса «Эссенциальная мания».

Поделюсь с вами некоторыми мыслями.

Отличить эссенциальную манию от других состояний довольно просто. Её почти невозможно спутать с классической манией.

1️⃣Ключевые отличия от истинной мании:

📌Хотя у пациента и наблюдается ускорение мышления, оно ограничивается оператуарным конкретным содержанием (например, только рабочими задачами). Здесь нет настоящей «скачки идей», богатой ассоциациями и творческими связями.

📌Ощущение «одурманивания», которое описывала Мадам А., это возбуждение без объекта и содержания, чисто механическое. Оно радикально отличается от яркого и насыщенного подъема при обычной мании. Кроме того, это состояние сильно зависит от внешних обстоятельств, и чем слабее у человека способность осмыслять свои переживания (ментализация), тем сильнее эта зависимость.

2️⃣Исключение соматической причины (на примере гипертиреоза)

Возникает вопрос: не является ли это состояние симптомом болезни тела? Например, при гипертиреозе картина действительно очень похожа.

Однако, в случае Мадам А. есть веские доводы против этого:

⏺Ее симптомы появились за несколько лет до проблем с щитовидной железой.

⏺После удаления щитовидной железы и перехода на заместительную терапию (что обычно приводит к состоянию гипотиреоза) ее эпизоды мании продолжились.

3️⃣Выдвигаться гипотеза о новом пути соматизации.

Возможно, существует механизм, при котором соматизация:

📌Не является классической конверсией или дезорганизацией.

📌Функционально полезна для человека, так как поддерживает его в состоянии эссенциальной мании.

В эту пока еще не до конца изученную категорию могут входить, например, некоторые случаи бесплодия или ревматических заболеваний.

4️⃣Ятрогенный фактор: антидепрессанты

Похожее «пустое», механическое возбуждение могут вызывать антидепрессанты. Некоторые пациенты описывают именно такое искусственное повышение тонуса без внутреннего содержания. Вероятно, прием этих препаратов довольно частая причина развития как слабовыраженных, так и полноценных форм эссенциальной мании.

📌«Когда я работал с пациентами, которые страдали от панических атак, я был поражён тем фактом, что одна из особенностей этих панических атак - представления субъекта о заблокированной вселенной или будущем, ощущение отсутствия места, где можно жить или быть в безопасности. Я помню одного пациента, который только что купил машину. Он ехал на юг, полностью довольный своей новой машиной. Внезапно он попал в сильную грозу, дождь лил стеной, у него началась паническая атака. Слушая его, я вспомнил, что его отец, сейчас уже покойный, был реальной «стеной», и я ему предложил провести связь между этими двумя состояниями. Потом я проработал эту связь в более широком контексте, через его отношения с первичной закрытой окружающей средой, заколоченной, закрытой дверью.

Одна из моих пациенток, вернувшись однажды из отпуска, никак не могла открыть дверь, несмотря на несколько тщетных попыток, хотя она знала, как работает система на моей двери электрический замок, то есть вы звоните, толкаете дверь, дверь открывается. Находясь в кабинете, она вспомнила одну сцену. Сначала она молча исследовала связанные с ней ассоциации, а потом начала со мной об этом говорить: закрытая дверь, которую она не могла открыть, напомнила ей что-то, что произошло, когда она была в море на корабле. Как-то летом яхта, на которой путешествовала пациентка со своим мужем, вошла в порт, они очень хотели сойти на берег, но в порту не было места. Порт был переполнен, и в этот момент у неё появилась паническая атака. Нет места, где можно было бы переночевать.

В таком виде в процессе терапевтической работы могут проявляться последствия взаимодействия с недостаточно хорошей окружающей средой, которые мы, клиницисты, можем уловить. Я попытался в этих двух примерах из практики показать, как можно работать с паническими атаками, можно отталкиваться в интерпретациях от кастрационной тревоги, это не очень сильно поможет, это будет неподходящей формой, конечно, мои интерпретации выстраивались вокруг опыта бессилия, отсутствия ключа, необходимого, чтобы открыть дверь и войти, эти формулировки не будут располагались на нужном уровне психических процессов, зато, если вы согласитесь проработать проблематику панических атак во взаимосвязи с ощущением, что будущего больше нет, будущее заблокировано, делая отсылку к закрытому объекту, который невозможно изменить, переубедить, и даже к нему прикоснуться, дотянуться в той или иной манере, тогда проблема переносится на объект, в окружение, и она уже не относится к субъекту, субъект сталкивается со своим инфантильным бессилием изменить объект, со своим опытом отсутствия корней, отсутствием принадлежности.»

Рене Руссийон "Анализ Я" 2025г.

📌Нельзя пациенту давать получать замещающее удовольствие. Т.к. пациент получает замещающее удовольствие по средствам симптома, нельзя идти ему навстречу. В основе этого правила лежит основой принцип медицины: прежде, чем понять какое лечение предложить пациенту, важно быть уверенным, что с помощью этого лечения, пациенту не станет хуже.

Если пациент неосознанно извлекает пользу из своего страдания, терапевт ни в коем случае не должен своими действиями подкреплять этот механизм.

Например, пациент приносит своё страдание, свою боль на сессию, терапевт, испытывая сочувствие (при этом, зная, что сессия длится 50 минут), он может захотеть продлить время сессии (ведь пациент так страдает). Но, продлевая время сессии (чтобы быть хорошим для пациента), есть серьёзный риск навредить пациенту.
Какое послание получает пациент в таком случае? - «Когда я сильно страдаю, меня вознаграждают дополнительным вниманием». Это способствует укреплению симптома и следовательно, удовольствия от симптома больше.
Поэтому, мы ни при каких обстоятельствах не продлеваем и не укорачиваем время сессии.

По материалам семинара В. Капсамбелиса "Введение в ПА практику"

📌Если в терапии пациенты затрагивают религиозные темы, мы можем это исследовать. Например, образ Бога часто олицетворяет собой идеального отца, а женские религиозные фигуры — идеальную мать.

Если у человека в жизни не было возможности опереться на позитивные образы реальных родителей, а отношения с ними вызывают сильные противоречия, тогда именно религия и её персонажи могут стать для него внутренней опорой и источником поддержки.

📌«Согласно Фрейду, любовь берет начало не в духовной сфере, а в телесной, в этой биологической потребности, которая снимается благодаря тому, что есть другой, и этот другой вмешивается и даёт это удовлетворение.»

«Любовь — это не поиск человека, а поиск силы, которая будет снимать напряжение того, кто когда-то в самом раннем нашем детстве это делал. Но, в этой точке возникает такой достаточно важный переход, потому что, оказывается, первичный объект, он не сохраняется как конкретное лицо, он остаётся в виде формы связи, и вся последующая любовь — это попытка субъекта восстановить то утраченное первичное состояние, ту самую раннюю ситуацию, где удовольствие было неотделимо от присутствия другого. Наверное, поэтому Фрейд говорит о том, что любовь — это нечто вроде возвращения. Он говорит о том, что всякое стремление любви ищет восстановление прежнего состояния.»

По материалам семинара Л.И. Фусу и А.И. Коротецкой "Любовь глазами психоаналитика"

📌Катрин Пара акцентирует важность проведения первичных интервью до начала терапевтической или аналитической работы. Она отмечает, что часто практика строится на основе информации, размещённой на сайте терапевта: потенциальный пациент ищет специалиста, изучает представленные данные и обращается с запросом о начале терапии. Иногда уже на этом этапе возникают особые условия, например, возможность работы только онлайн из-за географической удалённости. Такая ситуация становится дополнительным поводом предложить несколько предварительных встреч, чтобы обсудить запрос, формат и возможности сотрудничества, прежде чем принять решение о начале долгосрочной работы.

По её мнению, эти современные особенности организации контакта делают предварительные интервью не просто полезными, а необходимыми. Хотя основным каналом коммуникации остаётся речь, невербальные компоненты — взгляд, мимика, тон голоса, жесты, ритм — также несут глубокую информацию, формируя так называемую инфравербальную коммуникацию. Этот уровень взаимодействия играет значимую роль в формировании контрпереноса наравне с содержанием слов пациента.

Уже на первых встречах возникают элементы, которые лягут в основу контрпереноса. Эти элементы, даже если они не осознаются, ощущаются пациентом. Например, некоторые аспекты рассказа пациента могут найти отклик, резонанс с внутренними переживаниями самого терапевта. Это может выражаться в более заинтересованном взгляде, внимательной позе или даже прямой вербальной реакции, такой как просьба рассказать подробнее. Интерес может передаваться и без слов — через выражение лица.

Катрин Пара указывает, что эти точки резонанса, заметные даже на сознательном уровне, не являются помехой. Во время первичной встречи, в глубине души, и терапевт, и пациент задаются вопросом, схожим с тем, что возникает в начале романтических отношений или при заключении брака: «Подходим ли мы друг другу?». Такой вопрос естественен, учитывая, что им предстоит длительная совместная работа. Ответ «да, мы созданы друг для друга» подразумевает и осознание того, что в конце пути неизбежна сепарация, которая будет сопровождаться гореванием. Принятие этой динамики с самого начала является важной частью профессионального контакта.

По материалам вебинара В. Капсамбелиса «Катрин Пара «О контртрансфере»»

📌Во многом, хроническая усталость у всех пациентов связана с тем, что пациенты прибегают к репрессии аффектов. Репрессия или подавление аффектов, чувств, переживаний, эмоций требует больших сил. Просто так подавлять чувства ни у кого не получается, на это уходит много сил.
Хорошим примером этого является случай Матильды из практики Пьера Марти.

У Матильды, помимо разных других жалоб, был радикулит, мигрени, панические атаки, много других жалоб, но основной и изначальной жалобой была жалоба на хроническую усталось, хронический стресс, хроническое напряжение, которое распространилось на всю мышечную систему, настолько, что у нее появилась болезнь – фибромиалгия, которая характеризуется мышечной слабостью, вплоть до атрофии.
Пьер Марти уже на первичном интервью догадался о том, откуда берется хроническая усталость у Матильды. Она обратила на себя внимание тем, что она очень быстро адаптировалась к неизвестной ситуации, первичному интервью. Матильда легко разговаривала, и говорила по существу. Но, наряду с такой свободой в отношениях, легкой адаптации, Пьер Марти обратил внимание на полное отсутствие какой-либо аффективной свободы, потому что не было никакого объектного проявления в речи. О чем бы она ни говорила, а речь была о разных, тяжелых событиях в ее жизни, она говорила, не меняя темп и интонацию речи. Она говорила на одной и той же ноте и о смерти мужа, и о своих подругах, об увлечениях, прогулках, о работе, и о том, как любимого брата посадили в тюрьму, и о том позоре, который она испытала, когда ее вызывали следователи на допрос. О чем бы она ни говорила, она говорила одинаково.
Но, все то, что отсутствует у пациентов, присутствует у аналитиков.

И поэтому, Пьер Марти пишет о том, что в самом начале ПИ (психоаналитического интервью) он чувствовал себя не в своей тарелке, а потом (очень скоро) он почувствовал сильную усталость, сильную и не характерную для него, такую усталость, которую он не испытывал раньше. И быстро догадался, откуда взялась эта усталость. Матильда подавляла свои чувства, рассказывая о тяжёлых моментах своей жизни.

По материалам лекции Л.И.Фусу "Хроническая усталость"

📌Любовь требует постоянной внутренней работы, работы по связыванию, работы по удерживанию и при необходимости и работы горевания.

❤️Любовь, безусловно, окрыляет — она дарит вдохновение, делает человека ярче, счастливее, и это видно всем вокруг. Но, когда чувства остаются без настоящего отклика, когда вкладываешь в отношения гораздо больше, чем получаешь, начинается истощение. Душевные силы не безграничны. Постоянно отдавая себя без взаимности, можно в итоге прийти к полному опустошению, а иногда и к настоящему внутреннему краху.

❤️Любовь, естественно, риск. Естественно, что это хрупкость, но она же и сила. Она делает человека очень уязвимым, но она же лишь делает человека настоящим.

❤️Секс, по сути, стал автономным процессом, производительностью, технологией. Он стал, он, секс, стал слишком видимым, слишком прозрачным, слишком доступным. А это убивает страсть, потому что страсть требует тайны, она требует риска, она требует непредсказуемости. А, современная сексуальность, получается, что она лишена тайны, она подчинена вот этим правилам производства удовольствия.

По материалам семинара "Любовь глазами психоаналитика"
(по книге Кристиана Давида «Состояние влюбленности») Л.И. Фусу и А.И. Коротецкая

📌Жаклин Шаффер в "Объект нарциссической потери" из статьи «Риск потери. Страх и депрессия по-женски» пишет о том, что мужской нарциссизм часто завязан на фаллической силе — на том, чтобы быть значимым, могущественным, «крутым». Во многом, это связано со страхом потерять эту силу, оказаться «кастрированным» в символическом смысле.

В отличает от мужчин, у женщин нарциссизм вкладывается во всё тело целиком. Но, проблема в том, что ценность этого тела часто зависит от того как на неё смотрят, желают ли её, любят ли другие. Это делает женщину зависимой от внешнего.

У мальчика этот фаллический нарциссизм, поддержанный идентификацией с отцом, позже превращается во внутреннего «критика» — в Идеал-Я. Иногда этот Идеал-Я бывает даже жёстче и безжалостнее, чем обычная совесть, особенно если он сформировался на шатком фундаменте.

Из-за этой конструкции мужчины чаще переживают так называемую «фаллически-нарциссическую рану». Это когда их идеал рушится: они проиграли конкуренту, потеряли статусную работу, чувствуют, что стареют и теряют силы. Возникает особенная депрессия — с чувством унижения, беспомощности, собственной ничтожности. Иногда это накрывает даже на волне успеха — ощущение «я этого не заслужил». Переживается это мужчинами очень тяжело, а защита часто идёт не через слова, а через действия (уход в работу, агрессия), резкие перепады настроения или психосоматические болезни — тело просто сдаётся.

Женский нарциссизм — это прежде всего нарциссизм тела. Хотя, он тоже может подпитываться теми же фаллическими амбициями: быть лучшей, самой успешной. Здесь проходит граница между «женским» и «женственным». Женственность — это как бы внешний слой: образ, созданный для соблазна, маскарад с аксессуарами и уловками. Он успокаивает мужские страхи и играет по понятным правилам. А женское — это что-то глубинное, внутреннее, невидимое. Оно тревожное, в нём живут все «опасные» фантазии и страхи, которые женщина вызывает.

Поэтому у женщин нарциссическая травма бьёт по всему телу сразу. Если эротическое тело перестаёт быть желанным для взгляда другого, если материнское тело чувствует себя раненым или опустошённым — депрессия приходит как чувство полной внутренней пустоты. Уязвимость телесного нарциссизма идёт рука об руку с большей склонностью к депрессиям и тем, что проблемы сразу отражаются на физическом состоянии.

Кризисы середины жизни, увы, обостряют все эти страхи и для мужчин, и для женщин, многократно увеличивая риск впасть в такое депрессивное состояние.

📌(СУП) самоуспокоительные процедуры - это повторяющиеся действия, задействующие моторику и ощущения, с одной конкретной целью — достичь не удовольствия, а успокоения.

Попытка утихомирить внутреннюю бурю через однообразное действие похожа на то, как человек расчёсывает нарыв, пытаясь справиться с болью и тревогой. Но, парадокс заключается в том, что это часто приводит лишь к ещё более навязчивому повторению. Человек превращается в своего рода «галерщика» — механически бегущего, гребущего, играющего, будто бы он всего лишь психическая или физическая машина. И покой, который он таким образом добывает, длится ровно столько, сколько длится само действие.

В качестве примера Жерар Швек в части "Самоуспокоительное повтороние" приводит история 35-летнего пациента. С детства он мог часами плавать под водой в маске, задерживая дыхание. В его прошлом, в возрасте четырёх лет, случились две травмы, идущие подряд: он чуть не утонул в бассейне, а вскоре ему показалось, что он умер под маской наркоза во время операции.

В ходе работы с ним выяснилось, что своим плаванием он бессознательно воспроизводил конечную фазу того давнего апноэ, когда хлорированная вода попадала ему в нос. Таким образом он вновь и вновь переживал ощущения, связанные с травмой, которую он в памяти объединил в одно — «погружение под воду с маской». Удовольствие здесь было не главным; куда важнее была навязчивая потребность вернуться к моменту, где он был на грани смерти.

По мотивам статьи Ж.Швека «Каторжный труд навязчивого повторения» часть "Самоуспокоительное повтороние" из сборника "Уроки психоанализа на Чистых Прудах", выпуск 2

📌Если, обычно, молчаливый пациент выдаёт богатый материал в ответ на вопрос аналитика, который был задан из его собственных переживаний (например, тревоги), с которыми он не смог справится, этот материал не стоит интерпретировать. Такой вопрос аналитика становится его неудачей и вторжением.

По материалам вебинара Л.И.Фусу в МПА по статье Филиппа Жежера "Интерпретировать вместе с Винникотом"

📌Если первичный контакт младенца с матерью оказывается неудачным, встреча с внешним миром становится для него невыносимой. Это происходит потому, что рушится необходимая иллюзорная стадия всемогущества - то ощущение, что он магически управляет реальностью (когда объект появляется как раз в нужный момент, будто созданный им самим). Чтобы выжить в этой травматичной ситуации, психика прибегает к диссоциации и создаёт защитную структуру - Ложное Я.

Это Ложное Я уступчивое, покорное и идеально адаптировано к требованиям внешнего мира. Его функция - защищать и скрывать Истинное Я, которое успело сформироваться, но теперь оказалось в укрытии.

Из этого следует то, что Ложное Я служит щитом от возвращения той самой первоначальной травмы, которая прервала непрерывное ощущение бытия, и даже от угрозы психотического уничтожения. Но, ценой этой защиты становится отрыв от внутренней жизни: теперь человек в основном реагирует на внешние стимулы, а его переживания носят поверхностный, фактологический характер.

Отрезанный от своего Истинного Я, человек испытывает чувство фальши, бесполезности и внутренней пустоты. Это происходит потому что скрытое Истинное Я оказывается изолированным от нового жизненного опыта. Оно может проявлять себя лишь в очень примитивных, невербальных формах - например, в ритмичном раскачивании качелях.

По материалам вебинара Л.И.Фусу в МПА по статье Филиппа Жежера "Интерпретировать вместе с Винникотом"

📌В статье Филиппа Жежера "Интерпретировать вместе с Винникотом" в самом начале есть цитата:

«Объект хорош только в том случае, если он был создан, и не только удовлетворение влечений может придать объекту это качество.»


Как мы можем понимать эту цитату?

Объект (другой человек, вещь, идея) становится для субъекта истинно "хорошим", значимым и реальным не тогда, когда он просто удовлетворяет его потребности, а только после того, как субъект сам его "создал" в своем внутреннем мире.

📌Скоро Новый год и Рождество — время, когда даже взрослые позволяют себе верить в чудеса и загадывать самые невероятные желания. А что, если бы за одним праздничным столом собрались великие умы психоанализа — те, кто всю жизнь разгадывал тайны человеческой души? Сидели бы себе, попивая глинтвейн или кофе, и рассуждали о сути этого праздника, о подарках, о семейном праздничном ужине — глядя на всё через призму своих теорий, но уже в конце нашего 2025 году.

Компанию выберем интересную: сам Зигмунд Фрейд, Мелани Кляйн, Дональд Винникотт, Антонино Ферро и Лука Николи. И у каждого — свой, совершенно особый взгляд на это волшебное время.

Фрейд, наверное, затянулся бы сигарой и тут же указал на очевидное: "Да это же чистый эдипальный сюжет!" Всемогущий Дед Мороз или Санта, который «видит, кто себя хорошо вел» — архаичный образ отца. Ребенок и боится его, и жаждет его одобрения, и хочет безусловной любви в виде подарка. А семейный ужин? Идеальная сцена для всплытия старых обид, ревности, скрытого соперничества. Всё, что мы годами прятали в глубинах бессознательного, на такой внезапной близости может вырваться наружу — будто джинн из бутылки.

Мелани Кляйн добавила бы свою, более суровую ноту. Для неё праздник, наверное,— настоящее поле битвы между завистью и благодарностью. Ребёнок, который жадно рвёт упаковку с подарками, желая скорее её открыть. не просто радуется. Он бессознательно проверяет: "Любят ли меня? Не обделили ли?". Каждый подарок для него — ответ на вопрос, на сколько они ценен. А взрослые, даря подарки, часто бессознательно пытаются загладить свою вину за те моменты раздражения или холодности, которые испытывали к близким в течение года. Мы дарим не просто вещь, а символически «чиним» того, кого в своих фантазиях могли сломать гневом.

Винникотт, наверное, взглянул бы на это всё с мягкой улыбкой. Он увидел бы в рождественском чуде здоровую, разделённую иллюзию. История про Деда Мороза — это то самое переходное пространство, где внутренний мир ребёнка встречается с внешней реальностью. Поддерживая эту игру, родители создают тот самый безопасный холдинг, где можно верить, мечтать и чувствовать себя творцом. А все эти ритуалы — особые блюда, украшение дома, совместный просмотр фильмов, — это и есть культурные переходные объекты. Они дают нам ощущение надёжности и непрерывности: "Всё как всегда, я — часть этого целого, мир устойчив".

Наши современники, Ферро и Николи наверняка заметили бы, что весь праздник — как гигантский сон наяву для всей семьи. Все наши неозвученные тревоги и надежды проецируются вовне. Предпраздничная суета и ажиотаж в магазинах — проекция внутренней паники. А гирлянды, огни, красивая сервировка стола — попытка эту панику структурировать, превратить хаос чувств в нечто гармоничное. Даже застольные разговоры и тосты превращаются в сеанс групповой терапии, где в воздухе витают тонны невысказанного. Каждый праздничный персонаж становится контейнером для наших чувств: Дед Мороз держит на себе наши желания быть оценёнными, а фигура наступающего года — все наши страхи и надежды, связанные с будущим.