📌Всегда ли искусство, это про красоту и исцеление? - такой вопрос мне недавно задали.

Отчасти — да, но давайте попробуем рассмотртеть глубже этот вопрос. Искусство, с точки зрения психоанализа — это, прежде всего, попытка символизации. То, что невыразимо в словах, что находится в потемках бессознательного — травмы, запретные желания, архаичные страхи — находят свои замаскированные образы в произведениях искусства. «Красота» здесь — это не обязательно эстетическая гармония в классическом понимании. Это способность формы содержать в себе безобразное, ужасное и хаотичное, преобразуя их в нечто, на что можно смотреть, чему можно придать смысл. Исцеление происходит именно в этом акте превращения невыразимого ужаса в символ, которым можно поделиться. Это исцеление для творца в акте творения и для зрителя — в акте узнавания и сопереживания.

Но, иногда творчество может быть не столько сублимацией, сколько выбросом, попыткой извергнуть непереваренный психический материал вовне, не преобразуя его до конца. Бывают спектакли, фильмы, музыка картины, которые могут вызвать тяжёлые переживания. Не является ли это травматическим для зрителя?

Ответ парадоксален: и да, и нет. Всё зависит от степени работы, проделанной художником, режиссёром, музыкантом.

Если, например, художник сумел совершить алхимию символизации, если он переработал свой сырой аффект в образ (пусть даже пугающий и тревожный), то это произведение становится контейнером для зрителя. Зритель соприкасается с ужасом не напрямую, а через призму метафоры. Это болезненно, но это продуктивная боль. Она позволяет ему встретиться с собственными демонами в безопасном, опосредованном пространстве холста, текста или музыки. Это не травма, а прививка от травмы.

Если же художник только «эвакуирует» своё переживание, не преобразуя его (например, в акте перфоманса, где демонстрируется сырая агрессия или необработанный психоз), то зритель действительно рискует стать не свидетелем искусства, а свидетелем травмы. Он оказывается в роли того, на кого «вывалили» некий психический мусор, с которым не справились. Это может быть травматично, потому что зритель вынужден достраивать и переваривать то, что не смог переварить сам автор. Он становится не зрителем, а невольным соучастником психотического акта.

📌Если психика не справляется с переработкой сильных переживаний, они никуда не исчезают, а накапливаются внутри.

При классических неврозах наше сознание, пытаясь найти выход, как бы «откатывается» на более раннюю стадию развития. Это позволяет сбросить напряжение, но не решает проблему по-настоящему, а лишь временно «перезапускает» процесс.

Если же психика не может найти выход даже таким образом, напряжение начинает проявляться в виде телесных болезней. Это происходит из-за того, что нормальная работа психики нарушается (так называемая «эссенциальная депрессия»).

Такие болезни (например, астма) часто обратимы, если стресс не был слишком сильным, а у человека в целом хорошо развита способность осмыслять и перерабатывать свои чувства.

Если же эти условия не выполняются, телесные недуги могут перерасти в серьёзные хронические заболевания.

По мотивам 2 главы "о понятии «ментализация»" из книги Ж.Швека "Психоаналитические расстройства у детей-астматиков"

📌Почему когда при нас на другого человека кто-то кричит, ругает его, мы можем плохо себя чувствать?

Давайте рассмотрим причины с точки зрения психоанализа:

1️⃣Это самая прямая и болезненная идентификация - идентификация с жертвой. Мы бессознательно ставим себя на место того, на кого кричат. Мы чувствуем его унижение, беспомощность, страх. Это пробуждает в нас архаичные воспоминания из нашего собственного детства, когда мы сами были беспомощными детьми перед лицом гнева родительской фигуры. Чувство стыда и страха, которое мы испытываем, — это эхо тех ранних, вытесненных переживаний.

2️⃣Мы идентифициремся с агрессором. Это менее очевидный, но не менее важный механизм. По Фрейду, идентификация с агрессором — это способ совладания с травмой. Наблюдая за агрессором, наше Я может бессознательно "присвоить" его силу и власть, чтобы не чувствовать себя жертвой. Однако эта идентификация конфликтна, так как наше Сверх-Я осуждает эту агрессию. Возникает внутренний конфликт: мы одновременно чувствуете причастность к запретной силе и вину за это.

Таким образом, мы оказываемся в психическом пространстве, где одновременно являетемся и тем, кого бьют, и тем, кто бьет. Это невыносимое для психики раскалывание.

3️⃣Акт публичной агрессии — это грубое вторжение не только в психологическое пространство жертвы, но и в пространство наблюдателя. Громкие крики и ругательства действуют как травматический стимул. Они напоминают о тех моментах, когда ваши собственные психические границы были нарушены.

Это может вызывать явление, известное как травматическое возвращение. Настоящая сцена оживляет более ранние, вытесненные воспоминания о конфликтах между родителями, о семейных ссорах, где мы, будучи детьми, чувствовали ту же беспомощность и страх. Мы чувствуем не просто дискомфорт "здесь и сейчас", а отголоски старой, непереваренной травмы.

4️⃣Наше Сверх-Я — это интериоризированный голос родителей и общества. Оно содержит запреты и предписания, одним из которых является табу на публичную, неконтролируемую агрессию.

Став свидетелем ее проявления, мы сталкиваетесь с двумя проблемами:

📌 Бессилие Сверх-Я: наше Сверх-Я требует "восстановить порядок", но мы не можем этого сделать, не вмешиваясь в чужой конфликт. Это создает чувство вины: "Я плохой, потому что позволяю этому происходить".

📌Соблазн Оно: Агрессивные импульсы, исходящие от агрессора, резонируют с нашими собственными вытесненными агрессивными желаниями, которые находятся в Оно. Наше Сверх-Я яростно осуждает это пробуждение "темной" части нашей психики, что также усиливает чувство вины и дискомфорта.

5️⃣Публичная ссора — это момент, когда Символический порядок рушится, и на поверхность прорывается Реальное — нечто сырое, неструктурированное и пугающее. Это хаос, который не поддается никакому осознанию. Наша психика, привыкшая к определенным правилам игры (спор, дискуссия, компромисс), сталкивается с чем-то архаичным и досимволическим — чистым аффектом. Это переживание хаоса и является источником глубокой, экзистенциальной тревоги.

📌Регулярные опоздания пациента на сессии могут указывать на проявление скрытого чувства вины и потребности в самонаказании.

Такой пациент на бессознательном уровне может считать, что не заслуживает помощи терапевта, его внимания и времени. Из-за этого он опаздывает, тем самым сам сокращая время своей же сессии. Это его способ сказать: «Мне нельзя пользоваться всем этим временем, я недостоин».

Пример:
Представьте женщину, которая в детстве постоянно слышала, что она «обуза» для семьи, и что её проблемы — «ерунда». Став взрослой, она приходит на терапию, но испытывает глубокую, необъяснимую тревогу, когда получает внимание терапевта. Внутри неё сидит убеждение: «Мои страдания не важны, я отнимаю время у занятого человека».

В результате она бессознательно начинает опаздывать на 10-15 минут. Таким образом она «наказывает» себя за свою "наглость" (решиться обратиться за помощью) и подтверждает своё бессознательное убеждение: «Вот, я даже не могу прийти вовремя, я не заслуживаю полноценной помощи». Она лишает себя тех драгоценных минут, которые могли бы ей помочь.

⚡️Больше о теории и технике работы в психоаналитическом методе, а также  разбор кейсов и статей, ответы на вопросы и многое другое в моем Психоаналитическом Кружке @pa_anna_chichina_bot

📌«Материнская функция» терапевта — это не про то, чтобы хвалить пациента или работать только с его сознательным «Я». Её суть в способности терапевта полностью настроиться на внутренний мир и телесные реакции пациента, как бы проживая их вместе с ним.

Это понятие происходит из теории Пьера Марти о «первичной мозаике» — идеи, что изначально психика младенца представляет собой хаос неорганизованных функций. Мать, своей заботой, помогает объединить и упорядочить этот хаос, способствуя развитию. Так же и терапевт: он должен внимательно следить не только за словами, но и за языком тела, мимикой, жестами и позами пациента.

Марилия Айзенштейн "О психоаналитической технике работы с пациентами с соматическими заболеваниями" по материалам вебинара от 6 апреля 2025г.

📌Подростковый возраст — это время испытания границ. Таким способом подростки проверяют на прочность не только окружающий мир, но и самих себя — свои психологические и физические возможности. Их поведение часто непредсказуемо: они крайне чувствительны к замечаниям, резко реагируют на контроль со стороны родителей, и общение с ними может быть настоящим испытанием. Эта импульсивность заразительна и часто выбивает нас, взрослых, из колеи, провоцируя на такие же резкие и необдуманные ответные выпады.

Чтобы защититься от потока тревоги, чувства вины и собственной несостоятельности, которые обрушивают на нас подростки, мы инстинктивно можем наказывать их, пытаясь вернуть авторитет. Но это лишь усугубляет отчаяние. Вступая в открытое противостояние, мы обречены проиграть: в запале мы говорим и делаем вещи, о которых потом сильно жалеем.

Есть ли выход в такой ситуации, обсудим в завтра.

По мотивам главы 5 "Некоторые предложения в области образования." п. Правила, когда разум побеждает чувства из книги Л.Николи "Искусство быть рядом: Как пережить взросление подростка"

📌Прямо сейчас в ВШЭ
семинар Евы Вейл на тему «Психоанализ травмы. Индивидуальные и трансгенерационные аспекты».

Поделюсь с вами некоторыми моментами.

Эндогенный травматизм — это концепция в психоанализе, согласно которой самый главный и неизбежный источник психической травмы находится не во внешних событиях (война, катастрофа, насилие — это экзогенные травмы), а внутри самой психики человека. Эта травма порождается столкновением между врожденными, неосознаваемыми влечениями (в первую очередь, сексуальными и агрессивными) и защитными барьерами психики (например, цензурой сознания, моральными установками).

Проще говоря, главный враг и источник страданий для человека — это он сам, вернее, его собственные подавленные и конфликтные желания.

Концепция эндогенного травматизма была революционной по нескольким причинам:

📌Произошло смещение фокуса. До Фрейда искали причины психических расстройств исключительно во внешних факторах. Фрейд показал, что сама структура человеческой психики является источником страданий.

📌Она объясняет, почему даже люди, живущие в благополучных условиях, могут быть глубоко несчастны и невротичны.

📌Эта концепция имеет культурный смысл. Для Фрейда этот внутренний конфликт — это цена, которую человечество платит за цивилизацию. Общество требует от индивида подавления и сублимации его природных влечений.

📌Чтобы защититься от потока тревоги, чувства вины и собственной несостоятельности, которые обрушивают на нас подростки, мы инстинктивно можем наказывать их, пытаясь вернуть авторитет. Но это лишь усугубляет отчаяние. Вступая в открытое противостояние, мы обречены проиграть: в запале мы говорим и делаем вещи, о которых потом сильно жалеем.

Есть ли выход в такой ситуации?

Конечно. Подросткам, как ни парадоксально, нужны четкие рамки. Правила — это не ограничение свободы, а основа стабильности. Они избавляют от необходимости постоянно спорить и договариваться по каждому пустяку. Правило заменяет субъективные упреки вроде «Опять в комнате бардак!» на конкретное указание: «Портфель и верхняя одежда сразу относятся в комнату». Оно позволяет сказать: «Ты можешь почитать комиксы после того, как сделаешь уроки», — вместо того чтобы ворчать, застав ребенка за развлечениями.

Четкие правила предотвращают эскалацию конфликта до точки, где последствия становятся серьезными. Они избавляют от необходимости отбирать телефон или джойстик — всё решается само собой их невыполнением. Однако, как и любое лекарство, правила нужно применять разумно.

Чтобы они работали, правила должны быть:

⏺Кратными и понятными.
⏺Стабильными и выполнимыми.
⏺Согласованными между всеми членами семьи.
⏺Гибкими, то есть способными меняться с учетом обстоятельств.

По мотивам главы 5 "Некоторые предложения в области образования." п. Правила, когда разум побеждает чувства из книги Л.Николи "Искусство быть рядом: Как пережить взросление подростка"

1 часть поста здесь

В следующих постах поговорим подробнее о каждом правиле...

📌Какими должны быть эффективные правила для подростков:

1️⃣Их должно быть немного. Не стоит вывешивать на холодильник длинный список «заповедей» после крупной ссоры — это бесполезно. Надеяться, что ребенок за ночь станет идеальным, — то же самое, что строить несбыточные новогодние планы. Вводите правила постепенно, расставляя приоритеты. Если их будет слишком много, подросток будет бунтовать сильнее.

2️⃣Они должны быть четкими. Правила — это не расплывчатые пожелания вроде «старайся лучше» или «приходи пораньше». Они должны быть конкретными и проверяемыми. Подростку нужно точно понимать, что от него ждут. Вместо «вернись пораньше» лучше сказать: «Ты можешь погулять с друзьями в парке, но вернись к 22:00. Если планы меняются, обязательно позвони».

3️⃣Они должны быть стабильными. Часто правила ужесточают на эмоциях, после какой-нибудь неприятной истории. Но такие импульсивные решения редко бывают долговечными. Когда эмоции утихают, пропадает и желание следить за выполнением правила. А для ребенка важно понимать, что требования — это не сиюминутная прихоть, а постоянный ориентир.

4️⃣Они должны быть выполнимыми. Бывают правила, которые в принципе невозможно соблюдать, как бы ты ни старался. Такое происходит, когда родители пытаются регулировать то, в чем плохо разбираются или требуют от ребенка невозможного, переоценивая его уровень зрелости. Правило должно быть реалистичным.

5️⃣Они должны быть согласованными. Подростки — прирожденные борцы за справедливость. Они остро чувствуют несправедливость и восстают против правил, навязанных сверху. Поэтому гораздо эффективнее не диктовать условия, а обсуждать их вместе. Подросток с меньшей вероятностью нарушит правило, в создании которого он сам участвовал. Им нужны границы, но они хотят чувствовать, что эти границы — их собственные.

6️⃣Они должны быть гибкими. Важно сохранять здравый смысл и понимать контекст. Жесткость не должна превращаться в тиранию. Нужно уметь находить баланс между идеальными целями воспитания и реальной ситуацией. Запреты и отказы никогда не будут восприниматься ребенком с радостью, но, проявляя твердость, важно оставаться чутким.

⚡️Зачем вообще нужны правила?

Подростки могут бунтовать против ограничений, но на самом деле они в них остро нуждаются. Правила — это система координат, которая помогает им справляться с внутренней тревогой. Четкие, разумные правила становятся частью привычного распорядка, как мытье рук. На их поддержание уходит куда меньше сил, чем на ежедневные конфликты.

Главное — помнить, что правила это не наказание и не месть, а компас, который помогает двигаться в правильном направлении.

По мотивам главы 5 "Некоторые предложения в области образования." п. Правила, когда разум побеждает чувства из книги Л.Николи "Искусство быть рядом: Как пережить взросление подростка"

📌Ш.Ференци о травме и процессе расщепления личности. Из вебинара Евы Вейл на тему «Психоанализ травмы. Индивидуальные и трансгенерационные аспекты»

Травматический опыт приводит к расщеплению психики. Травмированная часть Я, вместе с связанными с ней переживаниями, подвергается своего рода «консервации» — она окружается защитной капсулой. Эта капсулированная часть психики изолируется от остальной личности, чтобы предотвратить дальнейшее распространение травматического возбуждения. В результате она становится недоступной для обычных психических процессов, в частности, для ассоциативного связывания и проработки, что и объясняет навязчивое повторение и неизменность травматических воспоминаний.

Ключевое здесь то, что:
1. Травма не просто оставляет шрам, она буквально раскалывает целостное "Я" на части.

2. Капсулирование - это не метафора, а описание конкретного психического процесса. Травмированная часть изолируется, "замуровывается" в психике, как инородное тело.

3. Здоровая психика постоянно "переваривает" и связывает впечатления, чувства и воспоминания в единую связь (историю). Травма прерывает этот процесс. Капсулированная часть не может быть интегрирована, она существует вне времени и логики, сохраняя свою сырую, необработанную интенсивность.

Ференци развил эту идею, пересматривая классический психоанализ. Он подчеркивал, что травма — это не просто фантазия пациента, а реальное событие, чаще всего связанное с нарушением доверия и авторитетом взрослого (родителя), который должен был обеспечивать безопасность. Поэтому капсула — это защита не только от ужаса самого события, но и от предательства и беспомощности, которые его сопровождали.

📌Обнаружение детского одиночества в переносе

"Работая со взрослыми пациентами, в переносе и контрпереносе мы часто можем замечать признаки их одиночества, уходящего корнями в детство. Сорокалетний женатый мужчина, старший из двух детей в семье, обратился за консультацией из-за хронической тревоги и частых приступов депрессии. Он рассказал, что его родители развелись и мать бросила семью, когда ему было девять лет. Начиная сессию, он бесконечно жаловался на своего начальника, жену и других членов семьи, говорил, что они неправильно его понимают, несправедливо обвиняют или постоянно что-то требуют от него. В контрпереносе я испытывал потребность всегда принимать его сторону и высказываться против тех, на кого он жаловался. У меня было ощущение, что мои реакции указывали на то, как именно в детстве он справлялся со своим одиночеством. Например, когда он навещал свою мать, то жаловался ей на отца, и наоборот, когда возвращался к отцу, то жаловался ему на мать. Другими словами он всё время искал кого-то, кто встал бы на его сторону и был бы к нему эмоционально ближе.

Противоположная ситуация наблюдается, когда пациенты атакуют сами себя с бессознательным намерением быть спасенными. Проявляя признаки одиночества в контрпереносе они вызывают желание спасти и защитить их."

Рафаэль Э.Лопес-Корво
"Травматическое одиночество детей"

📌"Иногда я пребываю в недоумении перед сегодняшним стремлением некоторых специалистов любой ценой искоренить следы и последствия травматизма с помощью той или иной терапии. Например, EMDR и многие другие виды такого рода терапий. Не уделив времени укреплению нарциссических основ и межличностных ресурсов человека, нельзя предлагать вновь пережить то, что его в прошлом переполнило."

Цитата из вебинара Доминики Бурдэн  "Слушание негатива"  в SPP

📌«В статье Жан- Клод Эльбеза "Аннигилирующая мать" он ссылается на Пьера Марти, описывая распространенную технику: если у пациента неразвито предсознательное (связующее звено между бессознательным и сознанием), аналитик занимает позицию «кредитора». Он как бы одалживает пациенту собственное хорошо функционирующее предсознательное, чтобы компенсировать его недостаток. Эта идея коренится в ранней теории Фрейда, где всё делилось на «есть репрезентация/нет репрезентации», «предсознательное организовано/не организовано».

Такой взгляд приводит к логике «репарации-конструкции». Аналитик ведет себя как «хорошая мать», чья задача — «заполнить пустоты» в психике пациента, которые образовались из-за недостатков реальной матери. Эльбез называет этот подход «орто-аналитическим», репарационным и паллиативным (то есть, устраняющим симптомы, но не решающим глубинную проблему).

Главная опасность такого метода в его нормативности. Аналитик, исходя из своих теоретических представлений о том, что «должно» быть в психике, начинает работать не с тем, что есть, а конструировать нечто новое. Это приводит к риску создания у пациента «ложного Я» – искусственной, приспособленной к ожиданиям аналитика структуры, а также к операторному, неживому функционированию. Вместо трансформации существующего внутреннего мира пациента происходит его подмена.
Эльбез выступает за парадигму трансформации, а не замещения. Задача аналитика – не стать «кредитором» или «строителем», а помочь трансформировать те уникальные, пусть и болезненные, психические процессы и построения, которые уже существуют у пациента внутри.»

Цитата из моего вчерашнего доклада по статье Ж.К. Эльбеза "Аннигилирующая мать" на семинаре МПА Л.И.Фусу

📌Иногда мы ловим себя на чувствах, которым нет объяснения в нашей собственной жизни: необъяснимая тревога, беспричинная вина или навязчивые мысли. Порой мы повторяем разрушительные сценарии, как будто по неведомому шаблону. Источник этих переживаний может скрываться не в нашем личном прошлом, а в истории нашей семьи.

Этот феномен изучает концепция трансгенерационной передачи — одно из самых загадочных и важных понятий в современном психоанализе.

📌Что такое трансгенерационная передача?
Это бессознательный процесс, при котором не пережитые до конца травмы, подавленные эмоции и скрытые сценарии наших предков передаются следующим поколениям. Речь не о сознательном воспитании или традициях, а о глубинном психическом механизме.

Если старшие поколения пережили войну, насилие, раскулачивание, эмиграцию или вынужденное молчание о чем-то стыдном, эта боль никуда не исчезает. Даже если в семье об этом никогда не говорят, она «записывается» в семейное бессознательное и проявляется в наших необъяснимых реакциях, телесных ощущениях, привычках и чувствах, которые словно бы нам не принадлежат.

Если травма не была осмыслена и «переварена» тем, кто ее пережил, она становится чем-то вроде инородного тела в психике семьи. Она ищет того, кто сможет ее наконец прожить, назвать и осмыслить. Часто этим «кем-то» становится ребенок или внук, который бессознательно берет на себя эту ношу, чтобы разорвать порочный круг.

📌Как это проявляется в жизни?

✔️Сильные эмоции без причины: Внезапные приступы грусти, паники или вины, для которых нет видимых оснований. Психоаналитики называют это «инъекцией чужого бессознательного».

✔️Повторяющиеся сценарии: В роду из поколения в поколение повторяются одни и те же несчастья — разводы, финансовые крахи, болезни.

✔️В семье существуют «невидимые» табу на обсуждение определенных событий или имен.

✔️Человек может ощущать сильную, необъяснимую связь с прабабушкой или дедом, о которых почти ничего не знает, и как будто проживать их судьбу.

Психоаналитическая работа помогает отделить свои настоящие чувства от «унаследованных», разорвать цикл повторений и восстановить связь с историей семьи без чувства разрушительного долга или стыда.

По мотивам вебинара Евы Вейл на тему «Психоанализ травмы. Индивидуальные и трансгенерационные аспекты» в ВШЭ.

📌Сегодня мы отмечаем "День Матери"

Всвязи с этим, я хочу напомнить:

📌У каждой мамы должна быть своя жизнь. Вы не можете посвятить всю свою жизнь ребенку. Это делает несчастной и вас, и его. Займитесь собой, своими интересами, карьерой, отношениями с мужем. Счастливая мать — лучший подарок для ребёнка.

📌Не нужно корить себя за каждую ошибку. Вы не идеальны, и это нормально. Взросление — это сложно для всех. Сосредоточьтесь на том, что можно сделать сейчас.

📌Ваш ребенок — это отдельная личность, со своими взглядами, вкусами и ошибками. Ваша задача — принять его таким, какой он есть, а не пытаться лепить по своему образу и подобию.

📌Конечная цель воспитания — вырастить самостоятельного человека, который сможет жить без вас. Подростковый возраст — это начало этого пути. Начните отпускать его понемногу прямо сейчас.

📌Всё чаще мы видим, что люди отказываются принимать свою физическую реальность и пытаются жить в полугаллюцинаторном мире, воображая себя другими.

Проще всего это увидеть в поведении «несмирившихся» людей — как мужчин, так и женщин, — которые упорно ведут себя и одеваются, как в молодости. Иногда это приобретает гротескные и жалкие формы, например, когда люди отрицают свои возрастные ограничения, что для всех очевидно, кроме них самих.

Пример — «мальчишество» у людей 40-50 лет, которые одеваются как подростки. Это карикатурный способ отмежеваться от родительской модели, с которой они не хотят быть связаны. Таким образом, они насмехаются над взрослой жизнью и символически атакуют образ «отца».

Если кто-то считает, что так человек пытается «не стареть», то Болоньини это видится иначе. Он говорит о том, это не борьба со старением, а самообман, попытка убедить себя, что ты не стареешь.

По мотивам главы "Душа и тело" из книги С.Болоньини, Л.Николи "Фрейд и меняющийся мир"

📌Разберем два термина, который в своей статье "Аннигилирующая мать" использует Жан-Клод Эльбез. Эти термины описывают два противоположных типа взаимодействия между матерью и младенцем, которые напрямую влияют на то, как формируется психика ребенка.

1️⃣Интерпульсиональность (Созидательная связь)

Это процесс, при котором желания и эмоциональные импульсы матери и ребенка взаимно усиливают и обогащают друг друга, создавая прочную эмоциональную связь. В этом "танце" чувств мать правильно понимает и реагирует на сигналы ребенка, что помогает ему осознать себя и построить здоровую психику.

Это диалог, в котором оба участника слышат и поддерживают друг друга, что позволяет ребенку почувствовать: "Я существую, меня понимают, мир безопасен".

⏺Приведем пример:
Младенец плачет, потому что хочет есть. Мать слышит плач, берет его на руки, спокойно и ласково разговаривает с ним и кормит. Ребенок успокаивается, чувствует удовлетворение и смотрит на мать с доверием. Мать, видя его умиротворение, сама чувствует радость и связь с ним. Их эмоциональные состояния синхронизировались и усилили друг друга — это и есть интерпульсиональность. В результате у ребенка закрепляется понимание, что его действия (плач) имеют значение, а его потребности важны.

2️⃣Транспульсиональность (Разрушительный разрыв)

Это противоположный процесс, при котором эмоциональные импульсы не связываются, а сталкиваются и гасят друг друга. Влечения "развязываются", то есть действуют хаотично и разрушительно. Это приводит к распаду связи, нарушению мышления и блокировке развития личности ребенка. Такой режим часто доминирует в отношениях с "аннигилирующей" (буквально — уничтожающей) матерью, которая своим поведением отрицает или игнорирует существование и потребности ребенка.

Это монолог или даже "война", где импульсы не встречают отклика или встречают агрессию, что разрушает связь и способность ребенка ясно мыслить и чувствовать.

⏺Приведём пример:
Тот же младенец плачет от голода. Мать либо игнорирует его, либо подходит с раздражением, резко хватает его, может кричать: "Замолчи уже!". Или же она механически кормит его, глядя в телефон, абсолютно эмоционально отключенно. Потребность ребенка в еде удовлетворена, но потребность в контакте, безопасности и любви — нет. Его эмоциональный импульс (плач) был либо проигнорирован, либо "атакован". В результате ребенок не учится понимать свои чувства, его мышление становится хаотичным ("анти-мышление"), а его субъектность (ощущение себя как личности) блокируется. Это и есть транспульсиональность.

Если коротко и схематично, то:

📌Интерпульсиональность — это "вместе": связь, которая строит личность.

📌Транспульсиональность — это "против" или "в пустоте": разрыв, который личность разрушает.»

Цитата из моего доклада по статье Ж.К. Эльбеза "Аннигилирующая мать" на семинаре МПА Л.И.Фусу

📌"...стабильности посещений - этот параметр имеет огромное значение. Он формирует важнейший элемент психоанализа - ритм, который влияет на самые архаичные, аутистические ядра нашей нервной системы, невосприимчивые к словесной коммуникации. Наряду с довербальным мышлением и проективными идентификациями, ритм относится к наиболее ранним периодам нашей психической жизни.

Сеттинг - фундамент. Но, не забывайте, сеттинг - это обоюдное обязательство. Сначала аналитик, словно крупье в покере, предлагает условия: «Сегодня играем в такую-то версию... вы готовы присоединиться?» но после согласования договоренности становятся законом для обеих сторон. Эти договоренности нельзя нарушать, именно потому, что они фиксируются в самом начале... Если пациент начинает пропускать сессии, значит, что-то идет не так с пациентом или анализом. Когда удается делать живой, увлекательный психоанализ, пациент приезжает за десять минут до начала встречи, потому что хочет скорее начать."

Антонино Ферро и Лука Николи "Вдруг я скажу что-то не то? Современный психоанализ в вопросах и ответах"