📌Согласно идеям Мелани Кляйн, желание отомстить родственно зависти. Их суть — не просто забрать что-то у другого, а испортить самого этого человека, «наполнив» его своими негативными чувствами (это называется проективная идентификация).

Мстящий человек бессознательно переносит свою внутреннюю злость на обидчика, стирая грань между ними. Обидчик становится воплощением его собственной «плохой» части.

При патологической мести человек постоянно прокручивает в голове сценарии мести. Эти мысли — палка о двух концах: с одной стороны, они доставляют жестокое удовольствие, а с другой — заставляют вновь переживать боль, превращаясь в изощренное самонаказание, похожее на невроз навязчивых состояний.

По мотивам статьи Д.В.Сальникова "Месть: психоаналитический взгляд" из Тома 6 № 3 (2025): Журнала клинического и прикладного психоанализа

📌Для запуска психоаналитического процесса необходимо создать то, что Жан-Люк Дане называет «аналитической ситуацией». Эта ситуация основывается на нескольких условиях, включая кадр и, что очень важно, на физическом совместном присутствии аналитика и пациента в одном пространстве.
Не менее критична способность аналитика к глубокому слушанию — навык, который он оттачивает в ходе собственного обучения и практики. Если это умение слушать недостаточно развито, аналитический процесс просто не сможет начаться.
Теперь о вопросе присутствия. Еще во времена Фрейда существовал телефон (его номер в Вене был 14362), и теоретически можно было бы договориться о сеансе удаленно. Сегодня искушение использовать современные средства связи еще сильнее, и возникает идея, что телеанализ или дистанционные сессии возможны, так как они экономят время и силы.
Однако эта кажущаяся экономия на самом деле обедняет аналитический процесс. Физическое присутствие создает возможность телесного взаимодействия и порождает особое напряжение, которое является неотъемлемой частью работы. Отказ от этого, своего рода запрет на прямое взаимодействие, аналогичен тому, как родители устанавливают границы в отношениях с детьми. Это создает основу для особой сублимированной деятельности, характерной именно для психоанализа, где энергия и импульсы находят преобразованное выражение в словах и ассоциациях, а не в действиях.

По мотивам вебинара Поля Дени от 12.09.25

📌Коллеги, вы в личных сообщениях спрашиваете меня о том, что я думаю о словах Поля Дени про дистанционные сессии.

Отвечаю:
Иногда, онлайн терапия это единственно возможный вариант. Помогает ли терапия - онлайн? - да.
А, ещё, я вспоминаю слова Дени Рибаса, который на моей супервизии сказал следующее: "Если мне будут говорить о том, что в терапии онлайн не возможен хороший эмоциональный контакт, я им порекомендую послушать работу Мадам Анны Чичиной."

📌Материнская роль похожа на то, как новорожденный получает питание. Он не может есть обычную еду — фрукты или мясо. Вместо этого мать принимает эту пищу сама, ее организм проводит сложную работу по ее переработке, и в результате она дает ребенку молоко — идеальную и легкоусвояемую пищу. Если же дать двухдневному младенцу твердую пищу, это вызовет проблемы, так как его организм еще не готов ее усвоить.

Точно так же и с психикой младенца: он не приспособлен к внешнему миру. Его органы чувств еще не готовы обрабатывать все окружающие его стимулы, и эти впечатления нужно «переваривать». Мать и берет на себя эту функцию — она перерабатывает тревоги и переживания ребенка.

В этом смысле «нормальная» мать — это «безумная» мать. Ее «безумие» — это крайняя степень чувствительности ко всему, что исходит от младенца. Если у матери нет этой обостренной связи, то «безумие» и невозможность справиться с реальностью грозит самому ребенку.

Мать как бы предоставляет младенцу свою психику в пользование. Согласно Фрейду, психика матери является внешним «Я» ребенка. Вначале именно она выполняет работу, которую позже научится делать его собственное сознание. От этого взаимодействия зависят будущие психические качества человека.

Это показывает, что мы не являемся полностью самостоятельными. «Человека должно быть двое». Чтобы состояться, человеку с самого начала нужна другая, вспомогательная психика. И это продолжается до самой зрелости: мы не можем объективно видеть себя со стороны, и нам всегда нужен другой человек, который станет для нас зеркалом.

По материалам вебинара «Некоторые аспекты пограничного функционирования», А. И.Коротецкой в 2024г.

📌Процесс мести очень похож на процесс переживания горя. Согласно теории Марии Торок, когда мы теряем близкого человека, наши запретные желания, связанные с ним, находят выход в фантазиях. Однако эти фантазии, будучи подавленными, превращаются в душевную боль. Эта боль, по Торок, указывает на «склеп», где похоронено наше желание.

Аналогичное происходит и с обидой. Серьёзная рана самолюбия (нарциссическая травма) пробуждает в нас ярость. Эта ярость — это своего рода эротизированная ненависть, агрессия, смешанная с сильным чувством. Фантазии о мести, о том, как страдает обидчик, позволяют человеку испытать садистическое торжество и временно облегчить свою боль.

По мотивам статьи Д.В.Сальникова "Месть: психоаналитический взгляд" из Тома 6 № 3 (2025): Журнала клинического и прикладного психоанализа

В своей работе 1924 года «Экономическая проблема мазохизма» Зигмунд Фрейд описывает садизм и мазохизм как результат слияния двух фундаментальных сил психики: влечения к жизни и влечения к смерти. По его мнению, все психические явления представляют собой смесь этих двух влечений. Эту базовую, врожденную форму смешения Фрейд называет первичным, или эрогенным, мазохизмом. Именно он, по замыслу природы, служит главным защитником жизни, противодействуя разрушительной силе влечения к смерти. Таким образом, от эрогенного мазохизма зависит само существование и целостность психической организации.

Современные психоаналитики развивают и углубляют эти классические представления, особенно в контексте меланхолии и депрессии.

📌Торок и Абрахам считают, что при патологическом горе процесс принятия утраты (интроекция) не завершается. Вместо этого психика «застревает» на фазе инкорпорации (поглощения), создавая фантазм, который сохраняет запретное желание как внутреннюю тайну. Неусвоенная часть влечений прикрепляется к образу (имаго) и проецируется вовне. Такие внешние объекты становятся «хранителями надежды» на исполнение желания, а психика горюющего превращается в «склеп» для потерянного объекта, делая горе бесконечным.

📌Ракамье вводит понятие «первичного горя» — своего рода второго рождения психики ребенка в отношениях с матерью. Если этот процесс нарушается, это может привести к меланхолии, психосоматическим заболеваниям или истощению. Он рассматривает депрессию как «абортированное горе» и описывает защитные механизмы против нее, такие как «токискомания объекта» (использование людей как наркотика), фетишизм или паранойя.

📌Федида и Кристева подчеркивают не только патологическую, но и организующую роль меланхолии. Кристева, в частности, видит в вербализации аффекта (в терапии или творчестве) способ заполнить внутреннюю пустоту и защититься от суицида. Она также указывает, что идентификация не с потерянным объектом, а с символической фигурой «отца» может помочь завершить траур и открыть путь к творчеству.

📌Шассге-Смиржель и Фрейд обращают внимание на роль бессознательного чувства вины, которое при меланхолии становится невыносимым. Болезнь в этом случае сама становится способом его удовлетворения, создавая сопротивление выздоровлению.

📌Андре Грин связывает формирование здоровой психики с качеством ранних отношений с матерью. Неадекватная забота, по его мнению, приводит к дезорганизации влечений, «дефициту нарциссизма жизни» и проявляется в психосоматике или нарушенном поведении.

📌Пьер Марти развивает эту тему, рассматривая психосоматические заболевания как результат неспособности психики справиться с травмой, из-за чего напряжение «разряжается» через тело. Он вводит понятие «эссенциальной депрессии», характеризующейся отсутствием классических депрессивных симптомов.

⚡️При меланхолии утрата объекта приводит к масштабному распаду связей между влечениями. Психика отворачивается от мира, и начинает доминировать «нарциссизм смерти». Фрейд описал несколько путей защиты от этого:
1. Перенаправление влечения к смерти вовне (садизм, жажда власти).
2. Связывание разрушительности внутри организма с помощью либидо.
3. Укрепление эрогенного мазохизма и Сверх-Я.

Таким образом, меланхолию можно рассматривать как мазохистическое решение — попытку психики связать внутреннюю разрушительность с помощью либидо. Если же ресурсов (нарциссического либидо и эрогенного мазохизма) для этой сложной психической работы недостаточно, организм находит другие пути: ипохондрию, поведенческие расстройства или соматизацию (проявление конфликта через телесные болезни).

По мотивам статьи "Меланхолия и ее судьбы. Психоаналитический аспект" О. Е. Воронина, А. С. Лейкина из Журнала клинического и прикладного психоанализа. Том VI. № 3. 2025 г.

📌Сегодня в Институте Психоанализ на Чистых Прудах прошёл семинар АСПП по статье Жака Пресса "Примечание об эссенциальной мании"

В своей книге «Психосоматический порядок» (1980) Пьер Марти подробно описывает понятие «эссенциальной депрессии». Он рассматривает ее в рамках своих исследований неврозов характера. По мнению Марти, именно пациенты с такими неврозами наиболее подвержены угрозе психического распада, который проявляется как эссенциальная депрессия, что, в свою очередь, может привести и к соматическим нарушениям.

В данной статье Ж.Пресс предлагает ввести понятие «инвертированной единицы» и рассмотревает феномен «эссенциальной мании». Под этим он понимает возбужденное, восторженное состояние жизненного тонуса, которое, используя терминологию Марти, является «обесточенным» и операторным. Оно выражается в первую очередь в поведении, без сложной внутренней психической работы. Поэтому этот феномен можно было бы с тем же успехом назвать «поведенческой манией».

Здесь очевидно противоречие: как можно совместить возбужденный жизненный тонус с операторным, «роботизированным» состоянием? Это сочетание создает серьезные теоретические сложности. В статье Жак Пресс говорит о том, что эссенциальная мания это состояние, при котором «Я» человека, сжигая свои последние резервы возбуждения, фактически «самопотребляется» на пути к полной утрате жизненной энергии (делибидинизации).

📌Сегодня на семинаре разобрали клинический случай Мадам А. из этой статьи.

Случай Мадам А. демонстрирует, как симптомы могут принимать критический, приступообразный характер. Важно, что это не соматическое заболевание как следствие, а сама эссенциальная мания проявляется в виде внезапных «приступов». Как мы увидим дальше, эти проявления могут быть очень разнообразны. У Жака Пресса складывается впечатление (пока еще предварительное), что наличие такой мании — это тревожный признак, поскольку она указывает на глубокую и тяжелую эссенциальную депрессию, лежащую в ее основе.

⚡️Поделюсь своими мыслями об этом случае:
Центральная метафора пациентки — «машина, у которой кончился бензин, но которая продолжает работать» — это точное описание оператуарного функционирования.
Ее психика отключает аффективную составляющую (бензин) и продолжает работать на чистой когнитивной и поведенческой активности. Возможно, защита от невыносимых конфликтов и аффектов.
Вопрос, которым я задаюсь: если ее "бензин" кончился, что ранее являлось этим топливом в её жизни?

Ее дискурс подтверждает это: «нехватка аффективной глубины», «слабая ассоциативная способность», «отстраненность» при рассказе о прошлом. Ее мышление девитализировано, оно описывает события, но не связывает их с соответствующими эмоциями. Ее «инсайт» — интеллектуальный, а не аффективный.

В самом начале статьи Ж.Пресс пишет: "Чуждая психоаналитической и психосоматической среде, она самостоятельно – с первой консультации и без запроса – устанавливает связь между возникновением своих заболеваний и своим профессиональным положением." Это может указывать на работу мышления и попытку символизировать телесный опыт. Однако, эта связь остается на поверхностном, когнитивном уровне. Она не ведет к истинной аффективной проработке, пересмотру внутренних конфликтов или изменению поведения. Связь «травма-болезнь» становится еще одним оператуарным фактом в ее истории, а не живым символом, способным трансформировать ее психику.

Пациентка раз за разом входит в один и тот же цикл:

1️⃣Фаза эссенциальная мания: Гиперактивность, гипосомния, чувство подъема, неспособность сказать «нет». Это не радостная мания, а «обесточенное возбуждение», поведенческий двигатель, работающий на износ. Она инвестирует (вкладывает себя) исключительно в деятельность.

2️⃣Следующая фаза - это триггер и психический коллапс. Происходит конфликт с начальником, который не признает ее ценность, становится ключевым событием. Это нарциссическая травма, которая обнажает всю хрупкость ее самооценки, построенной на деятельности. Ее реакция — «внутреннее обрушение», «разжижение/расплавление» — это и есть момент эссенциальной депрессии.

Это не чувство печали, а обвал психического функционирования, катастрофический упадок витального тонуса, паралич.

3️⃣И фаза третья, это соматизация. "В течение нескольких лет она провела серию операций по поводу заболеваний все большей растущей степени тяжести: гистерэктомия по поводу миомы, тиреоидэктомия по поводу гипертиреоза, вызванного аутоиммунным заболеванием, два года спустя и, наконец, рак молочной железы, который лечили с помощью резекции опухоли и лучевой терапии."
Не имея возможности переработать этот коллапс психически (из-за оператуарного функционирования), ее тело «берет на себя» задачу выражения конфликта через соматическую дезорганизацию. Болезнь становится телесным решением неразрешимой психической ситуации.

#АСПП

📌На силу терапевтического альянса влияет несколько ключевых факторов:

📌Регулярная совместная работа с пациентом.

📌Стиль общения терапевта и его отношение к пациенту.

📌Внимание к тому, что говорит пациент, искренняя заинтересованность и профессиональное самообладание аналитика.

📌 Общая атмосфера в терапии: она должна быть спокойной, сдержанной, гуманной, терпимой и снисходительной.

По мотивам п.19.5. "Как укрепить терапевтический альянс" из книги Г. Этчегоена "Основы психоаналитической техники"

📌Последняя сессия Мари Кардиналь с аналитиком. Из книги Мари Кардиналь "Слова, которые исцеляют":

«Глухой переулок - в последний раз, его низкие дома, тесно прижавшиеся друг к другу, потрескавшаяся мостовая, изрытые тротуары, забор, ступеньки в саду, приемная в стиле Генриха II, кабинет, гаргулья над балкой, кушетка, загадочный человечек.

- Доктор, я хочу рассчитаться с вами, я больше не буду приходить. Теперь я чувствую себя способной жить самостоятельно, я чувствую себя сильной. Мать передала мне внутреннее Нечто; вы дали мне анализ - получилось полное равновесие, благодарю вас.

- Не за что меня благодарить, вы сами пришли искать то, что вы нашли. Без вас я ничего не смог бы сделать.
До свидания, доктор.

- До свидания, мадам. Я в вашем распоряжении в любое время, буду рад получить от вас известия, если сочтете нужным сообщить их мне.

Чертов человечек, сохранил маску до конца.

Двери за мной закрываются. Впереди глухой переулок, улица, город, страна, Земля и такое же огромное желание жить и созидать, как она.»

📌В книге Д. Винникотта "Все мы родом из родительского дома" пишет о значимости фигуры отца для ребёнка. Поделюсь тем, что особенно запомнилось:

📌Отец охраняет мать и младенца от внешних вмешательств, позволяя матери погрузиться в то особое состояние, которое я называю "первичной материнской озабоченностью".

📌На первых порах отец нужен, чтобы поддерживать мать, физически и морально, создавая для нее надежный тыл. Этим он вносит непосредственный вклад в эмоциональное благополучие младенца.

📌Мать олицетворяет для ребенка мир, который вращается вокруг него. Отец же представляет мир вовне, мир, который существует сам по себе. Он — первый "другой" в жизни ребенка.

📌Появление отца разрывает состояние полного слияния с матерью. Это болезненно, но необходимо — именно так ребенок узнает, что существует другая реальность и другие отношения.


📌Отец — это тот, кто вносит порядок и закон. Но, его сила не в наказании, а в его способности быть твердым, надежным и предсказуемым. Он — "скала", о которую разбиваются детские тревоги и хаотические импульсы.

📌Ребенок, сталкиваясь с отцовским "нет", учится справляться с фрустрацией и понимать границы дозволенного. Это основа для формирования собственного самоконтроля.

📌Для мальчика отец — это образец мужской идентичности и тот, с кем можно соревноваться. Эта амбивалентность (любовь и соперничество) — двигатель его взросления.

📌Для девочки любовь отца — это подтверждение ее ценности как отдельной от матери личности. Это фундамент ее будущей женской уверенности.

📌Важно понимать, реакция на психоанализ у всех разная, и это касается не только невротиков, но и психослматических пациентов. Бывает, что болезнь действительно запускается из-за психологических проблем. Однако если физический недуг уже развился, то просто "разобраться в голове" часто бывает недостаточно, чтобы его остановить.

Яркий пример — рак. Многие исследования подтверждают, что психическое состояние может повлиять на его возникновение. Но, если болезнь уже проявилась, вряд ли её можно вылечить, просто устранив эти психологические причины. Тем не менее, психоанализ даже в этом случае может помочь — например, улучшив общее течение болезни и качество жизни.

По мотивам Г. Этчегоена статья 2.6 "Назначение анализа в особых случаях" из книги "Основы психоаналитической техники"

📌Чтобы понять природу мести, можно обратиться к идеям психоаналитика Мелани Кляйн. Она различает жадность, ревность и зависть.

📌Жадность — это стремление «выкачать» из другого человека все блага, даже больше, чем тебе нужно, не считаясь с его интересами.

📌Ревность — это страх потерять то хорошее, чем ты уже обладаешь (например, внимание любимого человека).

📌Зависть — более деструктивное чувство. Здесь человек не просто хочет забрать благо, но и стремится испортить самого того, кто им обладает, как бы «загрязняя» его своими негативными переживаниями.

Основной механизм здесь — проективная идентификация, когда свои «плохие» части человек бессознательно приписывает другому.

Желание мести очень близко к зависти и работает по тому же принципу. Человек, желающий отомстить, проецирует свою внутреннюю враждебность на обидчика. Он как бы помещает свою «плохую» часть в другого человека, чтобы не только навредить ему, но и получить над ним иллюзию контроля. Граница между «мной» и «им» стирается, и обидчик начинает восприниматься не как независимая личность, а как воплощение моих собственных негативных качеств.

При патологической склонности к мести человек снова и снова в мыслях проигрывает сценарий расправы. С одной стороны, эти фантазии доставляют садистическое удовольствие. С другой — возвращение к травмирующей ситуации причиняет страдания, превращаясь в форму самоистязания. Этот механизм, при котором навязчивые мысли о мести одновременно и мучат, и приносят облегчение, напоминает невроз навязчивых состояний.

По мотивам статьи Д.В.Сальникова "Месть: психоаналитический взгляд" из Тома 6 № 3 (2025): Журнала клинического и прикладного психоанализа

📌В семьях, где отцы часто отсутствуют физически или эмоционально, мать занимает всё психологическое пространство. Это создаваёт особые отношения с детьми, для которых, часто характерны трудности с сепарацией и проявление двойственных чувств.

📌Если пациент говорит без остановки, терапевт должен сначала понять, что стоит за этой речью. Возможно, это страх перед вторжением, и тогда любое слово терапевта будет воспринято в штыки. Или же так проявляется сильная тревога. Вариантов много поэтому, нужно слушать и пытаться понять.

Главная задача в таком случае — уважать это невысказанное послание: «Я не хочу, чтобы вы сейчас вмешивались». Тактика проста — нужно молча слушать и ждать подходящего момента для короткой реплики. Этот момент может наступить не сразу, а через несколько сеансов.

Какой может быть тактика данной ситуации: молчаливое, внимательное слушание до появления подходящего момента.

📌Как слушать: Следить за связями между мыслями пациента.

📌Если связь очевидна для него — молчим.

📌Если связь неосознанна — бережно указываем на нее («Вы сказали А, затем Б — возможно, между ними есть связь?»).

📌Главный принцип: Терапевт— не лектор, а чуткий слушатель, который помогает пациенту найти смысл в его собственных словах.

⚡️Больше о теории и технике работы в психоаналитическом методе, а также разбор кейсов, ответы на вопросы, разбор статей и многое другое в моем Психоаналитическом Кружке

📌Опасно полагать, что психотерапевт несет прямую ответственность за все ужасные события в жизни пациента. Эта идея рождается из деструктивной фантазии о всемогуществе психотерапевта, которая вредит обоим — и тому, кто помогает, и тому, кто пришел за помощью.

Между двумя крайностями — «я отвечаю за всё» и «я не отвечаю ни за что» — лежит огромное поле для реальной психологической работы. Терапевт, безусловно, отвечает за сам терапевтический процесс, но ему нельзя превращаться в «всемогущую мать», которая полностью управляет жизнью своего «младенца». Пациенты неосознанно могут подталкивать терапевта к этой роли. Если последний на это купится и не сумеет сохранить профессиональную позицию, такая «терапия» станет бессознательным сговором: терапевт будет упиваться властью, а пациент — радоваться, что нашел того, на кого можно свалить всю ответственность за свою жизнь.

Истина в том, что мы не всесильны, но и не бессильны. Мы делаем важную работу, помогая людям в рамках своих профессиональных возможностей, которые, хоть и имеют границы, всё же весьма значительны.

По мотивам п."Психотерапевты не всемогущи" из книги А. Россохина "Путешествие к подлинному Я"

📌ЭССЕНЦИАЛЬНАЯ ДЕПРЕССИЯ

📌«Эссенциальная депрессия характеризуется отсутствием симптоматического выражения. Выделение ее как отдельной клинической формы депрессии основывалось на распознавании состояния нехватки, недостаточности, а также на аффектах, возникающих в контрпереносе у психоаналитика».

📌«Согласно Пьеру Марти, эссенциальная депрессия характеризуется явной потерей влечений, как объектных, так и нарциссических, и развивается параллельно с инстинктом смерти индивидуума».

📌«Депрессия без выражения обнаруживается через усталость, такую же, как у всех, без особого проявления, но стойкую, переходящую в нежелание жить, отвращение к жизни и ко всему обыденному в жизни; "греху" здесь места нет».

Клод Смаджа "Оператуарная жизнь"

📌Истоки неутолимой жажды власти и всеобщего признания часто следует искать в глубоких ранах прошлого — в тех моментах, когда человек испытывал чувство полнейшего унижения и беспомощности. Пережитое презрение, стыд или ощущение собственной ничтожности оставляют в душе глубокий шрам. И тогда стремление к триумфу становится не просто амбицией, а формой психологической защиты: гигантской, блестящей броней, которую человек надевает, чтобы больше никогда не чувствовать ту боль и уязвимость, что испытал когда-то. Это попытка доказать всему миру — и в первую очередь самому себе — что он больше не та униженная жертва, а сила, с которой нужно считаться.

📌"Иногда я пребываю в недоумении перед сегодняшним стремлением некоторых специалистов любой ценой искоренить следы и последствия травматизма с помощью той или иной терапии. Например, EMDR и многие другие виды такого рода терапий. Не уделив времени укреплению нарциссических основ и межличностных ресурсов человека, нельзя предлагать вновь пережить то, что его в прошлом переполнило."

Цитата из вебинара Доминики Бурдэн  "Слушание негатива"  в SPP

📌Всегда ли искусство, это про красоту и исцеление? - такой вопрос мне недавно задали.

Отчасти — да, но давайте попробуем рассмотртеть глубже этот вопрос. Искусство, с точки зрения психоанализа — это, прежде всего, попытка символизации. То, что невыразимо в словах, что находится в потемках бессознательного — травмы, запретные желания, архаичные страхи — находят свои замаскированные образы в произведениях искусства. «Красота» здесь — это не обязательно эстетическая гармония в классическом понимании. Это способность формы содержать в себе безобразное, ужасное и хаотичное, преобразуя их в нечто, на что можно смотреть, чему можно придать смысл. Исцеление происходит именно в этом акте превращения невыразимого ужаса в символ, которым можно поделиться. Это исцеление для творца в акте творения и для зрителя — в акте узнавания и сопереживания.

Но, иногда творчество может быть не столько сублимацией, сколько выбросом, попыткой извергнуть непереваренный психический материал вовне, не преобразуя его до конца. Бывают спектакли, фильмы, музыка картины, которые могут вызвать тяжёлые переживания. Не является ли это травматическим для зрителя?

Ответ парадоксален: и да, и нет. Всё зависит от степени работы, проделанной художником, режиссёром, музыкантом.

Если, например, художник сумел совершить алхимию символизации, если он переработал свой сырой аффект в образ (пусть даже пугающий и тревожный), то это произведение становится контейнером для зрителя. Зритель соприкасается с ужасом не напрямую, а через призму метафоры. Это болезненно, но это продуктивная боль. Она позволяет ему встретиться с собственными демонами в безопасном, опосредованном пространстве холста, текста или музыки. Это не травма, а прививка от травмы.

Если же художник только «эвакуирует» своё переживание, не преобразуя его (например, в акте перфоманса, где демонстрируется сырая агрессия или необработанный психоз), то зритель действительно рискует стать не свидетелем искусства, а свидетелем травмы. Он оказывается в роли того, на кого «вывалили» некий психический мусор, с которым не справились. Это может быть травматично, потому что зритель вынужден достраивать и переваривать то, что не смог переварить сам автор. Он становится не зрителем, а невольным соучастником психотического акта.