📌Сложности контрпереноса по мнению Поля Дени является основным сопротивлением в психоанализе.  Только анализ контрпереноса может защитить нас от того, чтобы мы не вводили пациентов в собственный тупик. В этой связи методика, кадр, его соблюдение всеми в психоаналитической паре гарантирует этику психоаналитической работы.

Поль Дени 25.10.2025 на вебинаре "Ван-Гог - безумием и гениальность"

📌Страх перед неопределенностью в отношениях иногда толкает нас к модели «слияния». Это проявляется в том, что мы перенимаем увлечения партнера, стремимся проводить с ним все время и ставим его интересы выше собственных.

Почему же для некоторых это единственный способ ощутить близость?

Корень проблемы находится в бессознательном страхе признать свою отдельность. Быть отдельной личностью в паре — значит рисковать столкнуться с различиями, конфликтами и разочарованием. Это признание того, что партнер не может удовлетворить все наши потребности, так же как и мы — его. Более того, это риск осознать, что где-то могут существовать люди, более подходящие нам по каким-то качествам.

В результате подавление собственных нужд кажется меньшим злом, чем построение отношений двух целостных личностей. Однако парадокс в том, что конфликты и разочарование настигают нас даже в слиянии, и часто, слишком поздно. В то время как готовность с самого начала видеть в партнере отдельного человека позволяет лучше понимать друг друга и, что важнее, реалистично оценивать границы своих возможностей в отношениях.

📌Пациенты пограничной группы редко видят сны, и нас не удивляет, что они короткие, малосодержательные, ведь в целом такие пациенты мало ментализированы, их фантазматическая и онирическая жизнь скудна. Чем ближе пациенты к психосоматическому функционированию, тем более поразительна пустынность, безжизненность их сновидений, в которых отсутствуют люди и какие-либо живые существа. Пациент может рассказать такой сон: «мне приснилось дерево», другой пациент может принести подобное сновидение: «видел во сне озеро». Годы аналитической работы приводят к тому, что в сновидениях сначала могут появиться животные («видел во сне собаку»), затем и сами пациенты – «мне приснилось, что я ем яблоко» или «я сижу в парке на скамейке». Потребуется еще пара лет, чтобы услышать, что приснился кто-то из инвестированных объектов. К примеру, мог появиться такой сон: «Мне приснилась покойная бабушка. Мы вместе что-то делали». Если нет ассоциаций самого пациента, как известно, мы ничего не говорим и не помогаем пациенту понять свое сновидение. Мы продолжаем слушать и терпеливо ждать.

По мотивам семинара Л. И. Фусу "Особенности сновидений при психосоматическом функционировании"

📌Когда родители забывают, что сами когда-то были детьми, они теряют ключ к пониманию своего ребёнка. Между ними вырастает стена, и взрослые, не зная, как наладить контакт, часто выбирают одну из трёх разрушительных тактик: игнорирование, попытки заставить ребёнка повзрослеть раньше времени или агрессию. А, с детской стороны эта стена ощущается как горькое чувство несправедливости, собственной «невидимости» и глубочайшего, всепоглощающего одиночества.

📌Испытание разлукой показывает, насколько человек способен сохранять внутреннюю, эмоциональную и мысленную связь с тем, кого нет рядом. Здоровая реакция — это продолжать думать об отсутствующем, а не «вычеркивать» его из сознания до самого возвращения.

Чтобы избежать страданий, вызванных отсутствием, психика включает защитные механизмы. Самый простой из них — немедленно найти замену, замещающий объект. Существует множество стратегий, чтобы просто не думать о том, кого не хватает.

Классический пример — сюжеты из фильмов, где жена уезжает в отпуск, а ее муж начинает лихорадочно искать себе новые связи. Это поведение похоже на мультяшного кота, который тут же пытается съесть канарейку в отсутствие хозяйки. Персонажи не осознают, что их гиперактивность и приподнятое настроение (гипоманиакальное состояние) — это бессознательная защита, цель которой — заглушить тоску и не чувствовать болезненную пустоту.

Безусловно, в некоторых случаях подобные «авантюры» могут быть и подлинным поиском свободы, особенно если партнер слишком контролирует. Однако значительная часть таких безрассудных поступков служит именно защитной функции — они помогают не сталкиваться с переживанием утраты и отсутствия.

По мотивам гл. "Проблемы современности" из книги С.Болоньини и Л Николи "Фрейд и меняющийся мир"

📌Психологические проблемы и симптомы часто появляются, когда наши привычные механизмы защиты, выстроенные за годы жизни, дают сбой. Например, человек, который всегда избегал близких отношений, вдруг решается на них и получает душевную травму. Или тот, кто гордился своим самообладанием, не выдерживает под натиском тяжелых обстоятельств.

Перед терапевтом в такой ситуации встает выбор. Можно пойти по простому пути: «залатать» эти трещины в психологической защите, чтобы человек вернулся в привычную, хоть и нездоровую, зону комфорта. Однако, такой эффект будет недолгим и обманчивым. Проблема никуда не денется — она просто проявится в другом месте, как будто вы закрыли одну дыру в плотине, а рядом сразу появилось несколько новых.

Это похоже на псевдо-лечение, которое не затрагивает корень проблемы — внутренние конфликты. Вместо настоящей помощи оно лишь усиливает старые защиты, создавая видимость улучшения за счет «косметического ремонта».

Отличная иллюстрация этого — пример с белкой из «Ледникового периода 2». Пытаясь достать орех, она пробивает дыру в ледяной стене, откуда хлещет вода. Белка затыкает ее лапой, но тут же прорывается новая струя. Закрыв все дыры лапами, она думает, что справилась, но внутреннее напряжение прорывается наружу, ломая всю стену.

Другой наглядный образ — чайник на огне. Пар выходит через носик. Если его заткнуть, пар начнет поднимать крышку. Если и крышку припаять, то на время симптомы исчезнут. Но огонь-то под чайником продолжает греть, и давление внутри растет, что в итоге может привести к взрыву.

По мотивам гл. "Психотерапевт- "белка" из книги А. Россохина "Путешествие к подлинному Я"

📌Почему терапевт может засыпать на сессии?

Это не просто усталость, а важный сигнал о процессе между терапевтом и пациентом. Рассмотрим основные причины кратко:

1. Контрперенос:
📌Тяжелый, болезненный или скучный материал пациента заставляет психику терапевта бессознательно дистанцироваться. Сон — это уход от непереносимых чувств.

📌Как писал Винникотт, неприемлемые для терапевта чувства (злость, раздражение) могут выражаться пассивно-агрессивно — через сон, как бы говоря: «Ты усыпляешь меня».

2. Бессознательное «заражение» состоянием пациента:
📌Пациент бессознательно «передает» терапевту свои чувства (апатию, тоску, внутреннюю «смерть»). Терапевт начинает это проживать, засыпая, чтобы почувствовать то же оцепенение.

📌Пациент может неосознанно воссоздавать старые отношения с эмоционально недоступными родителями, «заставляя» терапевта повторить их роль.

3. Сопротивление и атака на процесс:
📌Если пациент использует терапию не для реальной работы, а чтобы «усыпить» больные темы, терапевт своей реакцией показывает: «Наш процесс неживой».

📌Речь пациента может быть настолько монотонной и бессмысленной, что она «убивает» саму возможность мыслить, и сон становится единственным выходом.

Подробнее об этом и технике ПА и ПА психосоматике в моём "Психоаналитическом Кружке".

📌Часто в процессе психоанализа пациенты используют защитные механизмы против самого терапевта. Например, во время первых летних каникул они, как правило, не слишком сильно скучают по сеансам и терапевту, так как их психика еще хорошо защищена. Но, ко второму году терапии чувство потери и тоски уже становится ощутимее и с каждым разом только нарастает.

Всё дело в том, что в первый год у человека еще нет глубокой внутренней связи с его собственными переживаниями. Поэтому кажется парадоксом, но вначале расставание переносится легче.

Со временем пациенты учатся справляться с разлукой более зрело: они не разрывают внутреннюю связь с терапевтом и сохраняют уверенность в будущих встречах. В успешных случаях так и происходит.

А, вот в начале терапии пациенты активно сопротивляются чувству грусти из-за разлуки. Они часто объясняют свою подавленность во время перерыва/каникул, чем угодно, только не отсутствием терапевтической поддержки.

📌Болоньини: Когда-то люди отправляли друг другу письма по почте, зная, что письмо дойдет до любимого человека только через несколько дней и нужно приготовиться к ожиданию. Сейчас, при наличии мобильных телефонов, это уже не так, всё происходит мгновенно. Кроме того, современное общество предоставляет нам массу возможностей для создания антиобъектов или альтернативных объектов, временно заменяющих основной и тем самым избавляющих от страданий, связанных с его отсутствием; таким образом, возникают ситуации, которые я называю «катамаранными» или «тримаранными» (парусники с двумя или тремя корпусами), в которых человек находится одной ногой здесь, другой там, распределяя внимание и балансируя между несколькими отношениями одновременно, только чтобы не страдать.

Николи: Можно сказать, что избегание боли является главной чертой нашего общества.

Болоньини: Я думаю, это так. Когда-то религия очень помогала переносить одиночество, поскольку давала представление о том, что кто-то «там наверху» (Бог, Дева Мария, святые, эквивалент взрослых родительских фигур, или ангел-хранитель, другое Я) всегда рядом и всег-да думает о нас, и что мы можем связаться с этим кем-то в личной эмоциональной реальности, иной, очень сильно вовлеченной в веру. Сегодня, когда в религию инвестируют гораздо меньше, приходится искать другие конкретные способы замещения объекта.

Из книги "Фрейд и меняющийся мир" Л.Николи и С. Болоньини

📌Некоторые, особенно начинающие специалисты, радуются, если пациент уже на первичном интервью рассказывает о своих травмах, считают хорошим знаком, если пациент рассказывает о всех своих страданиях сразу, радуются тому, что он так смело рассказывает о них. Им кажется, что это хорошее начало для работы, кажется, что доверие пациента уже есть и поэтому он сразу столько тяжёлого принёс (доверил как будто).
Но, не стоит обольщаться. Как правило, такие пациенты приходят для того, чтобы только эвакуировать всё, а не для того, чтобы исследовать.

О том, как обходиться с этим, какими могут быть интервенция терапевта, читайте в Психоаналитическом Кружке.

⚡️Психоаналитический кружок - это закрытый, платный канал в ТГ.

📌Для кого?
Для специалистов, которых интересует психоаналитический метод и психоаналитическая психосоматика.

📌Что в группе?
Ваши вопросы - мои ответ в текстовом/аудио форматах, разбор кейсов, разбор статей, теория и техника психоанализа, поддержка коллег, полезная литература.

⚡️Стоимость подписки: 1500руб. в месяц.

📌Клод Смаджа говорит о том, что корень любой депрессии — это «эссенциальная депрессия», которая проявляется утратой жизненного тонуса. Она не лечится с помощью антидепрессантов, более того, они ее лишь усугубляют. Помочь может только эмоциональное вложение («либидинальная инвестиция») со стороны аналитика и окружения.

Смаджа расшифровывает термин «депрессия» как отсутствие внутреннего напора жизни. Само название "де-прессия" указывает на  отсутствие пресса, либидинального пресса, давления. Именно аналитик возвращает это отсутствующее давление либидо, инвестируя либидинально, но десексуализировано, пациента.

📌"Одно из самых полезных понятий, которые я почерпнул из психоанализа — это понятие психического контейнера. Его можно представить с помощью разных метафор: рабочий стол в нашем офисе, оперативная память компьютера или смартфона в общем, наша способность вмещать трансформирующие и рабочие процессы.

Мне нравится думать о психике как о кастрюле, функция которой сделать сырые продукты, помещенные в нее, съедобными и удобоваримыми благодаря жару более или менее сильного пламени. Единственное отличие в том, что эта «кастрюля», если мы говорим о человеческой психике, не дана нам изначально, а развивается в процессе использования. Заметьте, я не имею в виду интеллект и когнитивные способности, которые являются лишь одними из составляющих человеческого мышления. Речь идет о способности воспринимать эмоциональные состояния, внутренние и внешние стимулы, делать их ощутимыми, трансформируемыми и доступными для передачи другим.

Начнем с того, что рассмотрим эмоции, которые представляют собой психофизические процессы, находящиеся на границе между психикой и телом. Это сложные феномены, которые проявляются тремя способами:

1️⃣На физиологическом уровне эмоции активируют вегетативную нервную систему и эндокринную систему, вызывая все те физические проявления, которые традиционно их сопровождают и которые в большинстве своем происходят автоматически: слезы, смех, ком в горле или в желудке, страх или холодный пот, напряжение или, наоборот, чувство легкости и «бабочки в животе». Эти физические реакции способствуют быстрому реагированию на ситуацию: вспомним, например, о вспышках гнева, которые повышают артериальное давление и мышечное напряжение, делая нас готовыми к борьбе (увы, даже тогда, когда гнев было бы лучше сдержать и, возможно, скрыть от начальника);

2️⃣На сознательном уровне эмоции вызывают у нас позитивные или негативные чувства, прилив энергии или упадок сил, обогащая наше восприятие мира разными аффектами, которые могут сочетаться между собой. Этот эмпирический компонент тесно связан с мышлением, направляя его на достижение наших целей, а также с памятью, позволяя нам классифицировать моменты жизни на основе того, что мы пережили;

3️⃣С этими двумя уровнями прочно соединен третий импульс к действию, то есть поведенческий двигатель, который способствует выражению адекватной реакции на испытываемую эмоцию. Отступление или бегство испуганного животного, ярость матери, защищающей своих детенышей от нападения, упорство двух самцов, борющихся за самку в стае, вот лишь несколько примеров того, как эмоциональный импульс иногда может «взять контроль» над поведением и обеспечить выживание особи и вида. Люди, большие и маленькие, тоже ежедневно руководствуются импульсом к действию. Вспомним драки в ночных клубах из-за ревности, вызванной слишком долгим взглядом, стремление немедленно броситься на помощь раненому человеку или плачущему ребенку, подвиги, которые мы совершаем из любви, и все те мелкие и крупные действия, которые отвечают нашим эмоциональным движениям.

Психический контейнер, то есть психика, собность, которая позволяет более полно проживать второй аспект, а именно эмоциональный опыт в собственном смысле слова. Чем больше мы способны вмещать, воспринимать и трансформировать эмоции, тем меньше будут перегружены два других канала эмоционального выражения: первый - физиологический (который приводит к известным психосоматическим реакциям) и третий импульсивные действия, которые особенно характерны для подростков. Таким образом, развитый навык переваривания эмоций помогает избежать болезней и необдуманных поступков. Это приводит к ощущению своей целостности и наполненности жизни и вносит огромный вклад в самооценку: мы чувствуем себя более присутствующими в моменте, менее уязвимыми для мелких и крупных потрясений, которые случаются со всеми нами."

Лука Никола, "Искусство быть рядом: как пережить взросление подростка"

📌Только терапевт является гарантом сеттинга/кадра. Поэтому терапевт не только озвучивает правила работы, но и следит за их соблюдением.

📌Л.И. Фусу

"Если пациент говорит без умолку в конце сеанса (что нередко указывает на проблемы с сепарацией), терапевт говорит примерно следующие слова: «Нам необходимо остановиться»."

📌Ни при каких обстоятельствах сессия не может быть дольше 45/50 минут (в ПА методе). Это даёт пациенту стабильность и предсказуемость. Иногда в жизни пациента, терапия- это единственное место, где есть стабильность.

📌Как только проходит 45/ 50 минут (для разных ПА школ разное время сессии), терапевт говорит:  «Сеанс окончен».

📌Суть "жалобы": Это не просто слова, а "музыка речи". Жалобный рассказ имеет развитие: он может меняться от импульсивных повторений до меланхолических форм (сравнимых с песнями трубадуров о потере).

Роль аналитика, терапевта: Ключевая. Слушающий объект (например, аналитик) принимает аффекты, позволяя разделить переживание потери. В этом – измерение человечности. Жалоба выражает как смертоносную опасность, так и переживание утраты (страны, друга, иллюзии, объекта).

В жалобе звучит потребность разделить опыт с объектом переноса. Это регрессивное обнаружение раннего опыта разделения, имеющее психическую ценность.

По материалам вебинара Эвелин Шове "Клиника жалобы" от 12.06.2025г.

❗️Обращаю ваше внимание на то, что речь идёт о разделении опыта с объектом, а не о том, что тот, кто страдает, нуждается в наших советах, рекомендациях или словах из серии: "Мне так жаль, что с вами это произошло!"

📌Что должно нас насторожить в случае пациентов, переживших тяжелую травму?

Работа с травмированными пациентами требует тщательного выбора терапевтической стратегии. Один из ключевых вопросов: стоит ли предоставить человеку свободу самому определять, когда и как говорить о травме, или использовать структурированные методы, направленные на немедленное отреагирование эмоций (абреакцию)? Важно учитывать, что навязчивое повторение травматических образов в сознании или ночных кошмарах свидетельствует о невозможности психики самостоятельно справиться с переживаниями. 

Эффективный подход, на мой взгляд, предполагает дозированное взаимодействие – подобно тому, как сапёры контролируют взрыв, помещая заряд в локализатор. В терапии эту роль выполняют границы сессий (фиксированное время, регулярность), которые создают «контейнер» для аффектов, предотвращая эмоциональную перегрузку. При этом аналитик берёт на себя функцию «удерживающего» пространства, позволяя пациенту постепенно интегрировать травматический опыт. 

Цель терапии – не столько «вспомнить» подавленное, сколько восстановить психическую работу, нарушенную травмой. Для этого необходимо связывание влечений – процесс, при котором аналитик эмоционально инвестирует в переживания пациента, даже если они связаны с садистическими или мазохистскими импульсами. Как отмечает Ева Вейл, именно страстная вовлечённость терапевта помогает трансформировать изолированные фрагменты травмы в часть личной истории. 

Яркой иллюстрацией служат случаи из работы Сидни Стюарта, описанные Рашель Розенблюм. В первом примере (доктор Эстер) терапия завершилась успешно благодаря способности аналитика выдерживать агрессию и страх пациентки, постепенно переводя их в символическое поле. Во втором случае (Карл) отсутствие такой поддержки привело к психотическому срыву – травма осталась «непереваренной», разрушив хрупкое психическое равновесие. 

Таким образом, терапевтический процесс требует баланса между эмпатическим контейнированием и аккуратным «дозированием» травматического материала, чтобы избежать ретравматизации. Это позволяет пациенту не только восстановить связь с реальностью, но и обрести контроль над ранее невыносимыми переживаниями.    

По мотивам статьи "Травматизм, повторение, расщепление
и противопоказания",
Дени Рибаса
Журнал клинического и прикладного психоанализа. Том V. № 2. 2024 г.

📌Другой человек нам нужен, в том числе, и для того, чтобы мы лучше узнали себя. Часто, именно в контакте с другими мы открываем в себе что-то новое и лучше понимаем себя. Человек, утверждающий, что ему и одному хорошо, может в глубине души опасаться встречи с собой настоящим. Как правило, за этим стоит горький опыт прошлых отношений, который не хочется повторять. Чтобы избежать новой боли, проще вообще отказаться от близких отношений.

Признание необходимости в другом - большое достижение.

📌Хорошая супервизия — это не суд, а совместный поиск смысла в том, что разворачивается в священном терапевтическом пространстве.

📌По мнению Пьера Марти, основная направленность психосоматической психотерапии - вывести психическое функционирование пациента на максимально доступный ему уровень.

Ключ к пониманию этого подхода — его эволюционистская теория. Марти рассматривал психику как систему, которая эволюционирует по нескольким направлениям. Высшей точкой этого развития, его наиболее сложной и организованной формой, он считал Эдипов комплекс. Именно на Эдиповой стадии, по его мнению, формируется полноценная психическая структура (Я, Сверх-Я, Оно), возникает внутренний мир представлений и символов.

Таким образом, терапия строится в зависимости от уровня пациента:

С невротическими пациентами работа происходит в рамках эдипального регистра — то есть на уровне конфликтов и сложных психических процессов.

С пациентами, склонными к соматизации, работа ведется за пределами Эдипального поля, так как их психическое функционирование соответствует более ранним, доэдиповым этапам развития.

По мотивам вебинара Ж.К. Эльбеза "Трансфер в психосоматике"

📌Согласно идеям Мелани Кляйн, желание отомстить родственно зависти. Их суть — не просто забрать что-то у другого, а испортить самого этого человека, «наполнив» его своими негативными чувствами (это называется проективная идентификация).

Мстящий человек бессознательно переносит свою внутреннюю злость на обидчика, стирая грань между ними. Обидчик становится воплощением его собственной «плохой» части.

При патологической мести человек постоянно прокручивает в голове сценарии мести. Эти мысли — палка о двух концах: с одной стороны, они доставляют жестокое удовольствие, а с другой — заставляют вновь переживать боль, превращаясь в изощренное самонаказание, похожее на невроз навязчивых состояний.

По мотивам статьи Д.В.Сальникова "Месть: психоаналитический взгляд" из Тома 6 № 3 (2025): Журнала клинического и прикладного психоанализа