Абхазия в контексте новых геополитических реалий
Беседа с Иналом Хашигом для его проекта "Чегемская правда"

1. Нет необходимости пересказывать разговор, который продолжался около одного часа. Обозначу основные тезисы.
2. Той старой Абхазии, которая существовала, как непризнанное образование до августа 2008 года , уже нет. Фактор Грузии перестал быть актуальным, а фактор России, напротив, стал первостепенным. С ним связываются так или иначе перспективы социально-экономического развития республики, а также гарантии ее безопасности. Отсюда и вопросы. В Сухуме(и) они обращены, в первую очередь в сторону России. Это не плохо и не хорошо, такова реальность.
3. В 2025 году в Абхазии состоятся президентские выборы. Многие прежние разделительные линии отойдут на второй план, в центре будет вопрос о том, как, когда и с какими темпами республика будет открываться для мира. Но фокус в том, что "глобализация" для Абхазии сегодня (и завтра тоже) де-факто зарифмована с Россией, других выходов в мир у нее нет. И здесь возникает серьезная дилемма: поделиться суверенитетом и собственностью ради безопасности "за гранью дружеских штыков" или остаться за той же гранью, но в формате этнократического проекта. В обоих случаях есть свои издержки. Но "глобализация" неизбежна, никакой особой "абхазской экономики" и "абхазского первоначального накопления капитала" социальная теория не придумала. Проблема в темпах, сопряжении партикуляризма и универсализма. Все это требует аккуратности и щепетильности, следования правилу "7 раз отмерь" (лучше 77) . Обеим сторонам нужна адекватность, терпение, эмпатия и понимание друг друга. Без этого никак!
4. Полная видео-запись интервью см.: https://www.youtube.com/watch?v=PcY6eQPSfb4&t=526s

Россия на Кавказе: уходит или остается?
Беседа с Мовсуном Гаджиевым для youtube-проекта "Эхо Баку"

1. Любые заявления об уходе кого бы то ни было из Кавказского региона часто базируются на конъюнктурных соображениях. Не забираясь вглубь веков, могу сказать, что только на протяжении последних 35 лет, Россию не раз "провожали" из Закавказья. Но она не уходила, более того, не раз заявляла о себе. Так было в 1991 году, но затем последовали Дагомысские, Московские соглашения по Абхазии и Южной Осетии, а также Соглашения от 12-05-1994 по Карабаху при решающей роли РФ. Так было в 2006 году после вывода российских войск из Грузии. Но потом был "горячий август" 2008 года. Так происходит и сейчас. Не спешил бы с выводами. Россия сегодня теряет эксклюзивный статус на Южном Кавказе, с этим трудно спорить. Но сама она- кавказская держава (7 республик Северного Кавказа, считая и Адыгею, плюс Кубань со Ставропольем в составе РФ). От самой себя трудно уйти.
2. Кавказская геополитика- это постоянные перемены. Меняется набор "проблемных стран", в этом качестве за последние три с половиной десятилетия для Москвы побывали и Азербайджан, и Грузия, и Армения. И сегодня мы видим новый набор перемен. Для России он не из приятных, но с этим придется работать.
3. Проблемы не возникают ниоткуда, для них зреют предпосылки, важно их отслеживать. И понимать поколенческий фактор, видеть кумулятивный эффект ожиданий и разочарований.
4. Уход России (в разных формах ее бытования) бывал и ранее, но мир на Кавказ это не приносило. Так было в 1917-1921 гг. , и в 1989-1991 гг.
5. Смотрите полную запись беседы: https://youtu.be/cHDbGXI6QrQ?si=IRlZmilT4ClRqO2a

Инновационная традиция: Первомай в России

1. Понятие «традиционные ценности» стало альфой и омегой сегодняшней государственной риторики в России. Всякий высокопоставленный чиновник или политик стремится противопоставить «укорененность» увлечению социальным экспериментаторством. Однако всякие попытки генерализаций обнаруживают множество деталей и нюансов, не укладывающихся в прокрустово ложе, на первый взгляд, логичных и безупречных схем.
2. Эрик Хобсбаум (1917-2012), известный британский историк, исследователь национализма и революций, чья методология была синтезом конструктивизма и марксизма, предложил интересную формулу «изобретение традиции». Согласно его определению, "изобретенная традиция" - это «совокупность общественных практик ритуального или символического характера, обычно регулируемых с помощью явно или неявно признаваемых правил; целью ее является внедрение определенных ценностей и норм поведения, а средством достижения цели - повторение».
3. Каждый год 1 мая наши сограждане празднуют День международной солидарности трудящихся День весны и труда. Но часто ли мы задумываемся о том, что эта «изобретенная традиция» имеет американские корни? Что сегодня в Отечестве нашем, мягко говоря, не лучшая аттестация. В начале мая 1886 года в Чикаго прошли забастовка и протестные акции рабочих. И хотя пик противостояния с властями пришелся на 4 мая («Хеймаркетская бойня»), в фокусе внимания оказался первый день массовых выступлений. В память об этом событии в 1889 году Парижский конгресс II Интернационала установил День международной солидарности трудящихся.
4. Здесь интересно несколько деталей. В советских учебниках обычно акцент делался на том, что «первое в мире государство рабочих и крестьян» сделало Первомай одним из главных праздников страны. В этот день в 1922-1968 гг. проходили военные парады на Красной площади. Однако в тени оставались три факта. Не то, чтобы про них совсем не знали, не писали и не говорили, их просто не «подсвечивали». Во-первых, чикагские протесты проходили под руководством анархистов. Они, конечно, были попутчиками большевиков, но не союзниками. Прославлялся их личный героизм (даже станция Кропоткинская имелась в Москве, не говоря уже об улицах Бакунина в разных городах и весях), но осуждался индивидуализм и непонимание сути марксистского учения. Во-вторых, на Лондонском конгрессе II Интернационала (1896), то есть через 10 лет после чикагской трагедии социалисты «развелись» с анархистами. В-третьих, революционный II Интернационал (как, впрочем, и его предшественник) не слишком жаловал «царскую Россию», ее осуждали за «империализм» и прочие репрессивные практики.
5. Таким образом, в мае «праздник к нам приходит, праздник к нам приходит» от анархистов, каковые, по мнению идеологов большевизма и вождей СССР, не проявили достаточной "революционной зрелости". И подвиги которых символически использовали лидеры II Интернационала (чтобы потом отмежеваться от самого анархизма). Более того, эта интеграционная структура левых политиков не то, чтобы была комплементарна к исторической России. Скорее, наоборот. Сегодня, окажись лидеры II Интернационала живы, они, будьте покойны, осудили бы "традиционализм" Москвы по всем азимутам!
6. Когда же «международная солидарность» трудящихся по мере исчезновения СЭВ, Варшавского договора и СССР подверглась значительной инфляции, появился более политически корректный День весны и труда. И кто там вспомнит о Чикаго кроме занудных доцентов и профессоров.
7. Какое ремузе (как говорил один мой знакомый генерал)? Традиции и ритуалы создаются одними людьми и под одни идеи, потом они мимикрируют, приспосабливаются под другие общественно-политические цели, задачи, интересы. И как следствие, под одной и той же оберткой оказываются разные начинки, соответствующие различным «текущим моментам». И это не плохо и не хорошо, ибо традиции традициями не рождаются (простите за тавтологию), они ими становятся, изобретаются и переизобретаются.

Уроки приднестровского юбилея

1. Тридцать лет назад, 28 апреля 1994 года лидеры Молдавии и Приднестровья Мирча Снегур и Игорь Смирнов в присутствии представителя Миссии ОБСЕ и полпреда президента РФ подписали совместное заявление.
2. «Стороны убеждены, что создалась новая общественно-политическая ситуация, являющаяся серьезной предпосылкой для успешного разрешения кризиса. Стороны заявляют, что все имеющиеся разногласия могут и должны решаться в соответствии с волей и в интересах всего народа, исходя из существующих социальных, экономических и политических реалий…» Текст этого короткого, но емкого документа можно цитировать и дальше. Намного важнее зафиксировать несколько принципиальных моментов. Во-первых, наличие воли и в Кишиневе, и в Тирасполе начать обсуждение всего спектра вопросов, касающихся мирного урегулирования. Во-вторых, готовность России и Запада к совместным действиям и посредничеству в поиске мирного решения.
3. Обычно исследователи приднестровского конфликта называют документ от 28-04-1994 началом переговорного процесса. Не оспаривая этого вывода в целом, хотелось бы отметить некоторые «частности» принципиальной важности. Не случись 21 июля 1992 года подписания Соглашения о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова и развертывания на Днестре миротворческой операции, не было бы и предпосылок для начала конструктивного диалога. Любой дом строится на фундаменте, и здание переговорного процесса создавалось на мощной первооснове соглашений между Кишиневом и Тирасполем. Однако сегодня, через тридцать лет после подписания совместного заявления руководителей Молдавии и Приднестровья, мирный процесс, скорее мертв, чем жив. Хотя, надежда всегда умирает последней…
4. О траекториях мирного урегулирования на Днестре написаны тома литературы. В рамках одного комментария нет необходимости пересказывать их, такая задача не под силу даже мастеру чеховского уровня! Обозначим кратко основные уроки последних тридцати лет.
5. Во-первых, для того, чтобы начать диалог, не нужно испытывать к своему визави любви и обожания. Этих чувств не было в отношениях между Снегуром и Смирновым. Но была прагматика. Почувствовав бесперспективность силовых действий, стороны сели за стол переговоров. Да, велика была роль Москвы. Но без наличия собственной воли в Кишиневе и в Тирасполе этого не получилось бы. В интервью, которое в 2006 году мне давал Игорь Смирнов, он так охарактеризовал своего партнера по переговорам: «Он никогда не был нашим единомышленником, но он умел держать слово». Лучше и не скажешь! Во-вторых, всякий мирный процесс не является линейным и необратимым. До 2003 года (до провала плана Дмитрия Козака) он шел по восходящей, затем была стагнация и попытки придать процессу новые импульсы (Вена и Берлин+, братиславские переговоры). С 2022 года мы наблюдаем вялую (слава Богу/Иншалла) «разморозку» конфликта. В случае с Приднестровьем спасает то, что у Кишинева нет достаточного силового ресурса, а "подмогу" со стороны Киева неоднозначно воспринимают и на Западе.
6. Отсюда следует, в-третьих. Если две стороны не пытаются найти общей компромиссной развязки, а одна из них предпочитает «punishment for peace», дело не пойдет Ибо доверия нет и не будет. В-четвертых, до тех пор, пока приднестровское урегулирование не стало полем конфронтации между Западом и Россией, наличествовал прогресс на переговорах. С 2003 года все пошло «не в ту степь», хотя попытки «соревновательного сотрудничества» до 2022 года и имели место. Геополитическая конфронтация предполагает победу, а не компромисс, поскольку актуализирует максималистские устремления.
7. Не хочется заканчивать комментарий на минорной ноте. Правило нелинейности мирного урегулирования работает и разных направлениях. И стагнация, и конфронтация не являются заданными величинами, как и достижение позитивных промежуточных результатов. Поэтому возможны и возвратные движения в направлении поисков компромиссов. Но паки и паки. Для этого требуется воля, отказ от максимализма и понимание партнера (даже безо всякой любви к нему).

США-Грузия: момент истины?

1. Премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе отказался от поездки в США. Будь такой визит обычной дипломатический рутиной, это событие можно было бы и обойти стороной. Но официальный Тбилиси аттестует себя как союзник Вашингтона. В январе 2009 года между двумя странами была оформлена Хартия о стратегическом партнерстве. Во время американского присутствия в Афганистане грузинский контингент был самым многочисленным среди ненатовских союзников США.
2. Краткая канва событий. Кобахидзе принял решение не наносить визит в Вашингтон не спонтанно. Грузинский МИД сообщил, что американские партнеры рекомендовали Тбилиси временно приостановить рассмотрение законопроекта «О прозрачности иностранного влияния» (известного у нас, как инициатива об иноагентах). Грузинские власти посчитали, что «проведение визита с оговорками не соответствует духу партнерства, которое должно основываться на взаимном уважении и взаимном доверии». При этом споуксмен Госдепа Мэттью Миллер особо подчеркнул, что законопроект, выдвинутый правящей партией «Грузинская мечта» «поставит под угрозу развитие американо-грузинских отношений». В общем, поговорили….
3. Означает ли эта серия дипломатических демаршей системный кризис в отношениях между Тбилиси и Вашингтоном? Однозначного ответа на этот вопрос нет, так как многое зависит от того, как Вы трактуете процессы, происходящие сегодня. Оговоримся сразу: политики- не исследователи, их трактовки несут на себе печать и идеологических пристрастий (порой густопсовых и далеких от реальности), и изрядную долю конструирования отнюдь не ради поиска объективности.
4. В октябре 2024 года в Грузии пройдет главная кампания четырехлетия – парламентская, а по ее итогам уже не всенародно, а в формате депутатского волеизъявления выберут и президента. Правящая партия хочет заблокировать всякие поползновения со стороны оппозиции, а критики власти, напротив, заинтересованы, как минимум, до своей гипотетической победы в «цветении ста цветов». Но ради какой цели, в конечном итоге?
5. «Соль» сегодняшнего внутригрузинского противостояния, на наш взгляд, в расхождениях внутри политикума Грузии о путях развития страны. Либо это - реализация старой доброй схемы «bandwagoning» (примыкание к более сильному) и согласие на периферийность путем достижения комфорта в сфере обороны и безопасности, либо попытка найти некую срединность и попытаться реплицировать опыт соседнего Азербайджана или дружественного Казахстана. Стать страной – «младшим братом» одной из «великих держав» или «страной-хабом», в которой «все флаги будут в гости». Есть в поиске этого выбора и ценностная основа. Принять некий «вестернизм» в качестве светской веры (заметим, это никаким боком не связано ни с демократией, ни с диктатурой) или пойти «особым путем» с опорой на национальный интерес. Опять же это вне жесткой привязки к демократии или авторитаризму. И в первом, и во втором случае востребованными могут оказаться и «железный кулак», и «парламент, как место для дискуссий»
6. Дальше много вопросов к США. Станет Вашингтон педалировать «ценностный выбор» и оказывать давление на действующее правительство Грузии со всеми вытекающими- один сценарий. Решит, что с Тбилиси хватит и евро-атлантической лояльности без особых изысков демократии (да и когда таковые были, при Михаиле Николаевиче, что ли?) - другой вариант.
7. Что надо понимать в Москве при любом раскладе? То, что грузинский национализм, традиционализм и антизападничество сами по себе без нюансов и контекстов никогда не были и не будут синонимом пророссийскости. Либерал, евроскептик и даже коммунист-сталинист из Грузии ставят во главу угла «возвращение» Абхазии и Южной Осетии, то есть цель, которую в настоящее время Российское государство не готово реализовать (почему- тема отдельной монографии). Даже ради ярых отрицателей украинской автокефалии, оппонентов Константинопольского патриархата и фанатов Иосифа Джугашвили. И нелюбовь к Западу здесь важна, но для России, скорее, как тактический, но не стратегический момент. Впрочем, политика- это всегда «искусство возможного».

Мир в Закавказье: путь через Алма-Ату?

1. 10 мая 2024 года в Алма-Ате пройдут переговоры между министрами иностранных дел Азербайджана и Армении Джейхуном Байрамовым и Араратом Мирзояном. Всякий раз, когда высшие представители Баку и Еревана готовятся встретиться друг с другом, в СМИ и социальных сетях поднимается немалое количество публикаций с оптимистическими прогнозами и надеждами на скорое завершение застарелого конфликта. Не стал исключением и предстоящий ивент в южной столице Казахстана. Но насколько оправданы завышенные ожидания на новый переговорный раунд двух министров? И в чем его принципиальное отличие от всех предыдущих?
2. Переговоры в Алма-Ате представляют, как уникальный формат общения двух министров без постороннего пригляда, а также, как «соскок» с существующих форматов под эгидой России и Запада. Замечу, что 16 июля 2022 года в столице Грузии имела место встреча Байрамова и Мирзояна. Те переговоры стали первым прямым общением глав МИД кавказских республик после второй карабахской войны. Была и попытка закрепиться на грузинской площадке, жестко не привязанной к московско-сочинскому или брюссельско-вашингтонскому формату. Впрочем, и Казахстан не новичок в деле посредничества на закавказском треке (вспомним его участие в разных инициативах в спектре от Железноводского коммюнике-1991 до Астанинского саммита ОБСЕ-2010). Однако, всякое посредничество, перефразируя классика, лишь тогда чего-нибудь стоит, если оно опирается на волю и желание противоборствующих сторон.
3. Сегодня у руководства Азербайджана и Армении открывается некий шанс (даже во многом уникальный) на ускорение подписания финального документа о мире (не путать с состоянием устойчивого мира «на земле»). Обе стороны спешат, правда, у каждой своя мотивация. Азербайджан хочет окончательно закрыть конфликтный гештальт, зафиксировать, как минимум «Карабах наш», а как максимум, «Карабах наш+», договорившись о выгодной демаркации-делимитации, а если повезет, то и о разблокировании транспортных коммуникаций. Естественно, с выгодой для себя, а не ради абстрактных идей! Армения в лице Пашиняна и К также спешит, ибо кавалергарда политика век не долог. Сегодня рейтинг не слишком плох, а завтра совсем не факт. В отличие от соседней страны в Армении наличествует конкурентная политика, и формула «мир ценой перманентных уступок» может приниматься далеко не всеми. В наши дни, когда в обществе бал правят фрустрация и социальная анемия, властям можно беспрепятственно уступать. Но нет гарантий, что за год или два ситуация не поменяется. Значит, надо поспешать! В любом случае, происходит складывание потенциалов, и кумулятивный эффект в виде подписания соглашения некоего мирного договора возможен. Конечно, не в Алма-Ате 6 мая, у министров просто нет соответствующих полномочий. Но ускорение процессу могут придать.
4. И Запад, и Россия от конфликта на Кавказе жутко устали. По разным причинам они также хотят развязки. Сейчас в фокусе Украина. И все стороны хотят доиграть эту партию, надеясь, что игрок, выигравший приз в европейской части бывшего СССР, в пакете получит и «добавку» и в других регионах постсоветской Евразии. Это не плохо и не хорошо, такова реальность. Если хотите, европоцентризм as it is! Но, как бы мы это ни воспринимали, данные фоновые факторы помогают армяно-азербайдажнской "спешке" здесь и сейчас.
5. В имеющихся условиях Казахстан пытается повысить свою геополитическую капитализацию. Риск минимален. Астана не идет ни против Запада, ни против России. Ведь и Москва, и Вашингтон с Брюсселем хотят мира (правда, желательно без участия стратегического оппонента, но это уже нюансы). На свою территорию она конфликт не приводит, но укрепляет реноме делового партнера-прагматика, внушающего доверие. Спрос на «третью силу» в мире сегодня велик. И казахстанское руководство стремится дать на него свое предложение. В случае успеха все и без комментариев будет ясно, а в случае неудачи готова объяснительная модель, см. выше: без воли конфликтующих сторон посредник не добивается успеха.

Армянский Махатма Ганди? Общественно-политический феномен Баграта Галстаняна

1. «Я обращаюсь к студентам, вузам, всем тем бизнесменам, для которых деньги не являются высшей ценностью, и всем-всем остальным учебным заведениям объявить забастовку. Безо всякой агрессии, всего несколько дней, два-три дня, не больше». – с таким заявлением обратился к гражданам Армении архиепископ Тавушской епархии Баграт Галстанян. В последние несколько дней этот священник стал героем новостей, касающихся армянской общественно-политической жизни. Загадывать, как сложится его судьба в обозримой перспективе, наверное, преждевременно. Но на несколько моментов стоит обратить внимание.
2. Его выступления против действующего правительства прошли практически синхронно с переговорами глав МИД Азербайджана и Армении в Алма-Ате. Обсуждались перспективы заключения мирного соглашения между Баку и Ереваном. Слова и акции Галстаняна говорят, что далеко не все в Армении готовы принять оптимизм, исходящий от действующего премьер-министра и его ближайших соратников. Никол Пашинян много и охотно говорит о переходе от «исторической Армении» к Армении «реальной». Баграт Галстанян - символ того самого, не слишком почитаемого главой кабмина армянского «традиционализма». Не политик, священник. В 1993 году он стал диаконом. В 1995 году Галстанян защитил диссертацию по теологии, и вскоре был рукоположен Католикосом Гарегином I в иеромонахи во имя архиепископа Баграта Вардазаряна. На политической ниве ранее не был замечен.
3. Отец Баграт был вынесен на поверхность событиями вокруг Тавуша. Как только Баку и Ереван договорились о начале демаркации и делимитации границы на этом направлении, брожение в армянском обществе переросло в протестные акции. 3 мая противники уступок со стороны армянского руководства двинулись из Киранца (160 км от Еревана) в сторону столицы республики. И 9 мая шествие достигло ереванских пределов (этот день часть общества до сих пор отмечает не только, как День победы, но как день взятия Шуши в 1992 году, несмотря на утрату Нагорного Карабаха).
4. Баграт Галстанян анонсирует новые акции, грозит правительству вотумом недоверия. Но при нынешнем раскладе в парламенте отставка Пашиняна кажется чем-то маловероятным. Пока что лидер протестов всячески подчеркивает их мирный ненасильственный характер. Для Армении это всегда было особой ценностью. Во многом неприятие тех же «бывших» во многом проистекает из-за эксцессов 1 марта 2008 года.
5. Власти республики привычно маркируют любое оппозиционное выступление, как действия «бывших» (сторонников второго и третьего армянских президентов). Отец Баграт парирует эти выпады в свой адрес: «Люди создали этот миф, я только один раз встречался с Робертом Кочаряном в 2001 году в Севане…» Не получится вписать акции во главе с Галстаняном в двухцветный формат «пророссийский-прозападный». «У меня есть канадский паспорт, который я получил там во время своего десятилетнего духовного служения», - говорит он. При этом Галстанян требует немедленной отставки самого прозападного кабинета министров в постсоветской истории Армении.
6. Все-таки, линия противостояния пролегает в стране-союзнице России (несмотря и вопреки) несколько иначе, чем определение геополитической лояльности и банальный bandwagoning. Здесь выбор между «историзмом» и «реализмом». И это проблема, в первую очередь, внутриармянская, определение своей национально-государственной идентичности. И если даже такой последовательный оппонент Пашиняна, как первый премьер постсоветской Армении и кандидат в альтернативные главы кабмина в начале 2021 года Вазген Манукян пишет открытое письмо депутату Госдумы Константину Затулину с жесткой критикой действий Москвы в 2020-2024 гг., то проблема намного серьезнее, чем личная неприязнь Никола Воваевича к руководству РФ. Цена уступок, мир и гарантии, пределы компромиссов и компенсация за отказ от «великоармянских» идей- вот спектр основных вопросов сегодняшней внутренней повестки Армении. Плавно перетекающих во внешнеполитическую.

Донбасский юбилей: 2014-2024

1. Десять лет назад, 11 мая 2014 года прошли референдумы о политическом статусе Донецкой и Луганской народных республик. На голосование был вынесен вопрос, предполагавший только два варианта ответов, «Поддерживаете ли вы Акт о государственной самостоятельности Донецкой (Луганской) народной республики?». Украинский военно-политический кризис вышел на новый виток.
2. В американо-европейском и украинском нарративах широкое распространение получило представление о том, что конфликт в Донбассе стал результатом исключительно российского внешнего давления на Украину. Впрочем, говоря об американо-европейском, стоит иметь в виду, что его влияние мы наблюдаем и в странах т.н. «Глобального Юга», здесь без иллюзий.
3. К сожалению, рассмотрение истории донбасского конфликта де-факто свелось к вопросу «они там были или их там не было?». Между тем, любое противостояние включает в себя разные измерения. И внутреннее, и внешнеполитическое. Можно только посоветовать обратиться к наследию Кеннета Нила Уолтца, предлагавшего исследовать разные уровни международных процессов, не игнорируя и разные локальные и региональные особенности.
4. То, что Донбасс в ходе распада СССР не значился среди «горячих точек» бывшего некогда единого государства, а голосование его граждан в декабре 1991 года за украинскую независимость было обеспечено уровнем поддержки в 70-80%, не говорит о том, что проблем в этом регионе не было.
5. Напомню, что 27 марта 1994 года (еще один юбилей) в Донецкой и Луганской областях прошёл референдум, формально названный «совещательным опросом», одновременно с парламентскими выборами на Украине. Население тогда проголосовало за признание русского языка вторым государственным, автономию Донбасса, и усиление связей с Россией. В период с 1991 по 2014 гг. был и известный электоральный апартеид в разных украинских регионах, и феномен Виктора Януковича и «донецких» возник не на пустом месте, как и постоянная фронда из регионов юго-востока. И Северодонецкий съезд-2004, как сигнал-предостережение, который многие восторженные почитатели «первого майдана» предпочли не заметить, как досадную статпогрешность.
6. Сергей Куделя, известный американский исследователь украинского происхождения, профессор университета Бэйлор (при всем желании его не упрекнешь в «путинизме» и работе на российский агитпроп) справедливо указывал на наличие внутренних источников конфликта в Донбассе. Иначе никакую «геополитику» к этой истории невозможно было бы привязать. Представьте себе «Галицийскую народную республику», провозглашенную ради идеалов «Червонной Руси». Можете? Лично я не могу! По мнению Кудели, важную роль играло наличие особой донбасской региональной идентичности (почти две трети населения Донбасса «укоренилось» там после 1943 года). Второй момент- это делегитимация украинской общенациональной власти в начале 2014 года. «Переход протеста в силовую фазу в последние дни Евромайдана имел непоправимые последствия как для стабильности государственной власти, так и для целостности украинского государства», - небезосновательно заметил эксперт.
7. Возможно все имевшиеся проблемы так и тлели бы себе помаленьку, а донбасская идентичность переплавлялась бы в некую новую субстанцию, но общенациональные украинские кризисы их обостряли. В 2004 году удалось разрядить ситуацию, но через десять лет ящик Пандоры был открыт, табу на политическое насилие было снято. И открыли его не «донбасские сепаратисты». Они просто поднесли свои спички к уже пылающему костру. Дальше эти спички подносились уже с разных сторон. Конечно, это ни с кого не снимает ответственности. Только хорошо бы анализировать ее на солидарной основе, не прибегая к известной методе поиска «козла отпущения». Ни случись ключевого события - отказа украинского политикума от сложных неформальных схем антикризисного менеджмента, не было бы ни захвата административных зданий в Донецке и Луганске, ни референдумов, ни мобилизации всего протестного потенциала, включая и откровенных маргиналов, ни последующего российского вмешательства.

Протестующая Армения и протестующая Грузия: общее и особенное

1. В последние годы при рассмотрении протестов в постсоветских странах многие наблюдатели ничтоже сумняшеся предлагают знакомую универсальную объяснительную схему. Назови любые уличные акции или «цветной революцией», или ее попыткой, и все станет понятно. Однако понятным при таком подходе ничего не становится. Напротив, вне поля зрения остается интереснейшая «матчасть», а схематизм мешает сделать адекватную оценку ситуации.
2. В мае 2024 года в Ереване и в Тбилиси горячо не только потому, что приближается лето. Армения и Грузия протестуют. Есть ли в этой майской турбулентности что-то общее. На наш взгляд, общие мотивы несомненны. И в первом, и во втором случае, участники уличных акций и их противники заняты поиском национально-государственной идентичности.
3. Власти Армении стремится уйти от «историзма» в пользу «реализма», что на практике означает отказ от великоармянских проектов в разных вариациях в пользу «компактной» республики равной площади АрмССР. Однако такой выбор неизбежно ставит вопрос об объеме уступок внешним игрокам (прежде всего, Азербайджану и Турции) и гарантиях того, что «компактность» не будет идентична полному отказу от армянской государственности.
4. Власти Грузии хотят отказаться от отношений с Западом на основе периферийного bandwagoning в пользу концепции страны-хаба. Для оппозиции же внешне-и-внутриполитическая вестернизация стала аналогом светской веры.
5. Стоит также отметить, что и в Армении, и в Грузии на протестах выдвигаются люди, которые ранее «ни в чем таком» замечены не были. Баграт Галстанян- священник Армянской апостольской церкви, не депутат и не экс-министр. В Тбилиси митингуют и «старые звезды» - сторонники «коллективного Саакашвили» или разнообразных «третьих сил». Однако есть и столичная молодежь, которая не имела до сих пор четкой партийно-политической аффилиации, разве что евро-атлантическую «светскую веру».
6. Но есть и существенные особенности. В Армении на улицы выходят «традиционалисты», в Грузии же «традиционалисты» трудятся в правительстве и в правящей партии, а сторонники «компактной» прозападной республики – на улицах. Не стал бы фокусироваться на вопросах западной (не)поддержки протестных акций. Трудно представить себе европейские фонды или USAID за спиной у отца Баграта! Но не это самое важное. Деньги вторичны, спрос на них возникает тогда, когда есть стремление к «компактности» и «периферийности». А оно неизбежно возникает при двух условиях. Первое- усталость от конфликтов, и, как следствие вера в «заграницу, которая им поможет». Второе- доминирование западного предложения на фоне слабых сигналов от других центров силы. Да, да, есть парадокс, о котором сегодня надо уже не говорить, а кричать! Экономическое и социальное влияние России в Армении и в Грузии было и есть весьма солидное. Но оно либо не конвертируется, либо конвертируется плохо в медиа-преимущество Москвы (как и в перевес в гуманитарной сфере). Пора бы призадуматься. Впрочем, здесь, скорее, общее, а не особенное.
7. Протесты в Грузии идут в канун выборов, главной политической кампании четырехлетия. В Армении же электоральная пауза. И не случись форс-мажоров, она продлится до 2026 года. Случись же таковые, глава кабмина Пашинян был бы и не против досрочных выборов, чтобы победить «пока не поздно».
8. Не стоит спешить при этом и с наложением российско-западной двухцветной «геополитической» картинки. Этому мешают и канадский паспорт Галстаняна (что не является для него препятствием в борьбе с самым прозападным армянским кабмином), и евро-атлантические устремления «мечтателей» и правительства Грузии. Но эти же самые интенции не удерживают Иванишвили и К от противодействия американо-европейскому прессингу здесь и сейчас.

Баку: ария славянского гостя

1. Белорусский президент Александр Лукашенко приучил политиков, экспертов и журналистов к нестандартным и резонансным заявлениям. Не стал исключением и его государственный визит в Азербайджан 16-17 мая 2024 года.
2. Сначала Лукашенко обратился к событиям недавнего прошлого. Он вспомнил разговор с азербайджанским лидером Ильхамом Алиевым накануне «осенней войны» 2020 года. «Тогда мы пришли к выводу, что в войне победить можно. Это важно. Очень важно удержать эту победу», - резюмировал Лукашенко. 17 мая белорусский лидер в сопровождении своего азербайджанского коллеги побывал в Физули, где ознакомился с процессом экономической и социально-политической реконструкции Карабаха.
3. Ожидаемо слова и дела белорусского лидера вызвали живой отклик в Армении. Многие армянские ОДКБ-скептики поспешили приобщить цитаты от Лукашенко в копилку своих аргументов. Впрочем, одной лишь Организацией дело не ограничилось. Критики Москвы не преминули упомянуть и про стратегический союз между РФ и Республикой Беларусь.
4. Между тем, представлять высказывания Лукашенко, как некую новую веху в политике Минска на закавказском направлении не следует. Белоруссия, начиная с 2002 года, значилась среди основных поставщиков вооружений для Азербайджана. Во время парада, приуроченного к столетнему юбилею азербайджанских вооруженных сил, 26 июня 2018 года в числе различных образцов техники были продемонстрированы и белорусские реактивные системы залпового огня «Полонез». В октябре 2020 году, в самый разгар второй карабахской войны в интервью французской газете «Le Figaro» Алиев особо отметил вклад Минска в оснащение армии его страны. И, напротив, можно вспомнить острые споры вокруг утверждения генсека ОДКБ в 2018 году, когда армяно-белорусские противоречия вышли в паблик. Впрочем, и до, и после они не раз оказывались в фокусе внимания пишущей братии.
5. Налицо коллизии между интеграционными и национальными интересами. Но Минск, в отличие от Москвы, ограничен в своих ресурсных возможностях. Для России равноценны все три направления в ОДКБ (центральноазиатское, закавказское и европейское). Но для Беларуси ситуация на Кавказе или в Центральной Азии представляет, скорее, опосредованный интерес. Как молодое государство, эта республика ориентируется на принципы территориальной целостности, и к любым формам сецессии относится с осторожностью, если не с подозрительностью. Это во многом объясняет позицию, занятую Минском в отношении Абхазии, Южной Осетии, Крыма и Донбасса.
6. Будучи формально союзницей Армении, Беларусь не имеет там принципиальных интересов, которые бы заставили ее четко встать на сторону Еревана. Она не сосед двух закавказских республик, ее территория не стала пристанищем для масс беженцев и вынужденных переселенцев оттуда. Как следствие, ориентация в отношениях с противоборствующими сторонами, скорее, на деловой, а не геополитической основе.
7. Для членства в ОДКБ у Минска есть свои особые резоны. Здесь и соседство с не слишком дружественной НАТО, и стремление опереться на поддержку мощной России как противовес коллективному Западу. Но для Минска это не закрывает дорогу для сотрудничества с Азербайджаном, который в принципе дистанцируется от интеграционных объединений.
8. Естественно, свои причины для участия в ОДКБ есть и у Армении. Даже сегодня, в пост-карабахский период, когда в армянском обществе и политикуме сформировался определенный негативизм в отношении и Организации, и политики Москвы на Кавказе. Таковых две: разрыв с ОДКБ мог бы привести к непоправимым потерям для российско-армянских отношений, а также для участия Еревана в ЕАЭС (а здесь интерес имеется даже у команды Никола Пашиняна). Пока Запад не в состоянии полностью заменить собой Россию (риторический вопрос, готов ли он вообще к этому) рисковать отношениями с РФ для Армении опасно. Поэтому и в отношениях с Минском, как и с Москвой для Еревана есть два пути: нагнетать ситуацию и дальше или выйти на некую прагматическую линию. Конечно, второе менее эффектно и не слишком приятно, но в нынешних условиях выбор не слишком велик.

Кавказ и глобализация: тихоокеанский зигзаг

1. Как Кавказский регион связан с Океанией? На первый взгляд, сама постановка такого вопроса, выглядит, как минимум странной. Между тем, обращение к данному сюжету имеет свои резоны.
2. Не будем забывать, что среди государств, признававших в разные годы независимость Абхазии и Южной Осетии, было три государства Океании. В 2017 году Барон Дивавеси Вака стал первым после лидеров РФ президентом зарубежной страны, Науру (занимал этот пост в 2013-2019 гг.), посетившим Сухум(и). Абхазскую и югоосетинскую независимость признавали также Тувалу и Вануату. Но затем руководители этих крохотных государств передумали и выступили в поддержку территориальной целостности Грузии. Понятное дело, что во всех трех случаях основным мотивом была не экономическая и не геополитическая экспансия стран Океании на Кавказ. Науру, Вануату и Тувалу решали свои собственные проблемы. Но как бы то ни было, интернационализация Кавказского региона, не сводимая только и исключительно к противостоянию между коллективным Западом и Россией, стала свершившимся фактом.
3. В мае 2024 года обнаружились новые связующие нити между Океанией и Кавказом. В Новой Каледонии, расположенной в Меланезии «административно-территориальном образовании с особым статусом» Франции начались беспорядки. Поводом для них стал конституционный проект, разрешающий тем, кто прожил на архипелаге более десяти лет, голосовать на местных выборах. Сторонники полной деколонизации Новой Каледонии опасаются того, что переселенцы европейского происхождения в скором времени станут большинством на архипелаге. Казалось бы, при чем тут Кавказ? Французский министр иностранных дел Жеральд Дарманен обвинил Баку в провоцировании беспорядков и поддержке сепаратистского антифранцузского движения. Ключевым аргументом министра стал тезис о появлении азербайджанского государственного флага на акциях Национального союза за независимость Новой Каледонии. Следуя этой логике, Азербайджан превращается уже не в среднюю, а в великую державу, способную проецировать силу за тысячи километров вдали от прикаспийской республики, на тихоокеанских островах.
4. Мы часто и обоснованно ставим в упрек нашим российским лидерам приверженность к конспирологическим схемам и поиску врагов даже там, где очевидны внутренние предпосылки различных острых проблем. Но, похоже, в наши дни, эта проблема становится воистину глобальной. Увидели флаг Азербайджана - нашли главного виновника проблемы. Между тем, стоило бы вспомнить о столкновениях 1980-х гг., кульминацией которой стала история с захватом и освобождением заложников на острове Увеа. И о Нумейском соглашении 1998 года, ставшем определенным компромиссом между Парижем и сторонниками сецессии, и о нескольких референдумах 2018-2021 гг. о статусе Новой Каледонии. Вряд ли Баку можно рассматривать в качестве демиурга действительности во всех вышеупомянутых событиях.
5. Сегодня отношения Азербайджана и Франции входят в крутое пике. В апреле с.г. Париж отозвал своего посла из Баку для консультаций. Стороны еще не отошли от недавних «шпионских скандалов». Обвинения по поводу (не)обоснованности азербайджанских действий в Нагорном Карабахе следуют друг за другом с завидной регулярностью. И азербайджанский истеблишмент идеологически весьма активно осваивает «антиколониальную» риторику, в чем Париж видит опасность.
6. Но не антифранцузская риторика Баку создала нынешний новокаледонский кризис. Тем не менее, реакция Парижа весьма показательна. Сегодня спрос на холистические концепции востребован. Если уж соперничать и враждовать, так не избирательно, а по всем азимутам. И потому, Кавказ (Южный или Северный, не так уж важно) может совершенно неожиданно оказаться в непривычной повестке. В сентябре 2017 года далекая Мьянма (Бирма) разбудила Чечню и Дагестан, а осенью 2023 года российский Юг взволновали события в секторе Газа. Сирийская динамика оказывала непосредственное воздействие и на страны Закавказья, и на субъекты СКФО в составе России. Теперь вот настала очередь «сопрягать» кавказскую повестку с процессами в Меланезии. То ли еще будет…

«Черный лебедь» по- ирански и политологическое «восстание масс»

1. Те, кто ожидает увидеть в этом комментарии «сплетни в виде версий» о гибели иранского президента Эбрахима Раиси и ряда высокопоставленных чиновников Исламской республики, могут дальше не читать. Не ради конспирологических упражнений задумывался мой канал.
2. Самое время поговорить об этике и ответственности политического аналитика. Не скажу за всех, но лично мне крайне неприятно, когда люди, еще вчера не отличавшие Иран от Ирака и путавшие фамилию Раиси с известным женским именем, начинают соревноваться друг с другом по скорости объяснения случившегося. Не обладания при этом ни знаниями в области воздухоплавания, ни релевантной источниковой базой, ни пониманием особенностей иранской политической системы, в которой не президент, а духовный лидер (рахбар)- венец властной вертикали. И это бы еще полбеды. Выводы начинают делаться еще до того, как факт гибели Раиси и ряда его соратников официально подтвержден. Ау, защитники «традиционных ценностей»!
3. Вице-президент Ирана Мохсен Мансури недавно опубликовал в соцсетях пост, подтверждающий смерть Раиси. Теперь можно и нужно выразить соболезнования иранскому народу. И только после этого, что- то сказать, если хватает знаний и понимания.
4. «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!». Не знаю, честно сказать, знаком ли Нассим Талеб с творчеством Михаила Булгакова. Но свою теорию «черного лебедя», показывающую как те или иные непредсказуемые и непредсказанные события подвергаются постфактическому объяснению, он сформулировал будто бы по прочтении откровений мессира Воланда. Между тем, в политике, как и в жизни, всего не предсказать и не спланировать. И уж тем более моветон- задним умом притягивать всякие тайны и заговоры к сюжетам, которые банально не понимаешь, не хватает знаний.
5. Сегодня политическая аналитика и у нас в России, и в мире в целом переживает болезнь, когда-то блестяще диагностированную Хосе Ортега-и-Гассетом. «Восстание масс»! Классик констатировал: «Особенность нашего времени в том, что заурядные души, не обманываясь насчет
собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду». В своих дилетантских версиях про гибель, покушения, суициды, природные катаклизмы и пандемии. В безответственных призывах «наказать и покарать» любого несогласного и неформатного с дивана и «под пивко». И с этим нам всем не просто жить, но и что- то делать. Болезнь требует грамотного лечения! И лучший рецепт для этого- знания и научное мышление. Cogito ergo sum!

Грузия-Турция: стратегические и тактические аспекты двусторонних отношений

1. Сегодня о Грузии пишут почти исключительно в контексте протестов против «иноагентского закона». Однако внутренними аспектами грузинская политическая жизнь не ограничивается. Несколько дней назад премьер-министр Ираклий Кобахидзе посетил Турцию. Это его первая поездка за пределы Грузии в статусе главы кабмина республики. Но только ли этим примечателен визит Ираклия Кобахидзе?
2. Грузино-турецкие отношения- это не просто кооперация двух соседних стран, они имеют стратегический характер. Турция для Грузии торговый партнер номер 1, ключевой инвестор и важный фактор национальной безопасности (с каким бы знаком этот сюжет ни оценивался). Грузинское направление по своей значимости не сравнится для Турции с азербайджанским. Но стратегический характер отношений с Тбилиси позволяет Анкаре усиливать свое присутствие в Закавказье и на Черном море.
3. Наряду с двусторонним форматом Грузия и Турция вместе с Азербайджаном реализуют несколько логистических и энергетических проектов. Конечно, Тбилиси в этой «тройке», как, впрочем, и в «двойке» выглядит, скорее «младшим братом». Но правда и то, что все старшими одновременно быть не могут.
4. Итак, с Кобахидзе или без него, с «мечтателями» или с «коллективным Саакашвили» во главе Грузия имеет к кооперации с Турцией значительный интерес. Но та же формула релевантна и в обратном, турецком направлении. Феномен Реджепа Эрдогана здесь важен, но не абсолютен. Стратегическое партнерство между Анкарой и Тбилиси после распада СССР развивалось несколько десятилетий кряду при разных правительствах и президентах.
5. Однако есть нюанс. Раньше грузинское руководство колебалось между двумя турецкими политиками: взаимодействие собственно с Анкарой или кооперация с Турцией, как частью Большого Запада (контекст НАТО был особенно важен). Сегодня же, когда отношения Тбилиси с Вашингтоном и Брюсселем переживают не лучшие времена, самое время провести внешнеполитическую диверсификацию. Российско-евразийский вектор по многим причинам «здесь и сейчас» маловероятен. Другое дело- умеренные евроскептики вроде Венгрии, и западники с «особым путем», как Турция. Конечно же, не забываем про Китай, отношения Грузии с Поднебесной также на подъеме.
6. В данной ситуации турецкий вектор важен для Тбилиси по многим причинам. Поддержка грузинской власти, как надежного и перспективного партнера извне также имеет значение и как фактор внутренней легитимации правительства Грузии. Но Турция может стать и каналом коммуникации с западными союзниками, теми среди них, кто не хотел бы радикального разрыва с Грузией из-за электоральных и законодательных баталий внутри этой страны. В данной сфере у Анкары имеется немалый опыт (прохождение «между струйками»).

Пятилетка Владимира Зеленского в контексте украинских национально-государственных трансформаций
Часть 1. Продолжение следует

1. В день 20 мая 2024 года с формально-юридической точки зрения истек срок президентских полномочий Владимира Зеленского. Пять лет назад он вступал в должность главы украинского государства, обещая своим согражданам и избирателям мир, одоление коррупции, европейские перспективы и процветание. Сегодня все эти перспективы выглядят намного менее реалистичными, чем это казалось 20 мая 2019 года. Новые президентские выборов в обозримом будущем выглядят маловероятной перспективой. Таким образом, украинский президент, нравится это кому-то или нет, сохраняет свою должность, а, следовательно, и влияние на процессы, как внутри своей страны, так и вокруг нее.
2. В России многие комментаторы склонны писать о Зеленском, как фигуре несамостоятельной и несерьезной. «Марионетка Запада», «клоун», «актеришка». И это еще самые мягкие выражения, которые применяются при дискуссии о президенте Украины. Между тем, для адекватного понимания украинского кейса экспертам требуется не юмористический формат, а холодный анализ тех контекстов, в которых такая фигура, как Зеленский оказалась вынесена на политический Олимп.
3. В научной литературе (в особенности в сочинениях американских и европейских авторов) присутствует своеобразная конвенциональная мудрость. Украинские реалии жестко противопоставляются российским и белорусским. При таком подходе демократия и сменяемость власти (прежде всего, президентов) трактуются, как главные политические ноу-хау постсоветской Украины. Сегодняшний «казус Зеленского» подрывает основательность данных аргументов. Но возник ли он на пустом месте? Вот важнейший экспертный вопрос.
4. Да, на Украине в отличие от РФ и РБ не сложилось «властной вертикали», а «партии власти» сильно не похожи на российско-белорусские аналоги. Но это не значит, что с правом, легальностью и легитимностью в стране все было хорошо. Чего стоят только решения КС Украины 2003 или 2010 гг., по сути, превратившими Основной закон страны в некий (не)правовой черновик. Или проведение пресловутого третьего тура в период «оранжевой революции». Или отставку Виктора Януковича без процедуры его импичмента и уж точно без процедуры выборов.
5. Итак, политическое многообразие на Украине было. Оно сохраняется и сегодня, несмотря на непрекращающийся военно-политический кризис. Но долгие годы этот плюрализм существовал в форме «сплава коммунистов и националистов» (по образному выражению журналиста Александра Кривенко). Однако он начал расплавляться еще в 2003-2005 гг. И расплавился окончательно в 2013-2014 гг. Украинская политическая и государственная идентичность трансформировались радикально.
6. Вот та среда, в которой на украинский Олимп вышли и Петр Порошенко, и Владимир Зеленский. Сколько же их противопоставляли пять лет назад! Забывая о фундаментальной близости этих двух политиков. В своих мемуарах выдающийся историк, лидер кадетской партии Павел Милюков вспоминал, как в дни февраля 1917 года на вопрос о том, кто выдвинул его и его соратников, он патетически ответил: «Нас выбрала русская революция!»

Пятилетка Владимира Зеленского в контексте украинских национально- государственных трансформаций
Часть 2. Окончание

1. И Порошенко, и Зеленского выдвинул Майдан. Сам Майдан возник не в вакууме, он стал порождением политических особенностей постсоветской Украины, в которой не был достигнут достаточный уровень государственной и общественной консолидации. Вследствие чего, таковую задачу стали решать путем «санации» в отношении лиц, групп и регионов, не принявших украинский проект в его «евро-майданной версии». В которой элементы демократии причудливо сочетаются и переплетаются с элементами жесткой санации в отношении тех, кто в данную программу не вписывается.
2. Заметим, что оба эти политика начинали свой путь с попыток отойти от конфронтационной модели отношений с юго-востоком страны и с Россией. И оба потерпели поражение, так как натолкнулись внутри Украины на жесткое сопротивление «военно-гражданского общества» («диктатуры гражданских активистов», «вольных нео-казаков»). Этот феномен, который еще потребует отдельного тщательного изучения. Активное, хорошо организованное, обладающее медиа-ресурсами сообщество на практике подтвердило теоретические построения Майкла Манна о «темной стороне демократии». Гражданские активисты в большей степени, чем государство могут быть разжигателями конфликта и противостояния. Неправительственные структуры, открыто оппонирующие власти и апеллирующие к ценностям свободы, при этом работают не на поиск примирения со своими же согражданами, а на сбор «донатов» на бронежилеты, каски, автоматы и добровольческие батальоны. Весьма показателен в данном контексте конфликт «военно-гражданского общества» с инициативой Сергея Сивохо (1969-2023), шоумена, общественного деятеля, изначально близкого Владимиру Зеленскому. В отличие от "вольного нео-казачества" Сивохо стал лидером "Национальной платформы примирения и единства", предлагавшей реинтеграцию Донбасса путем мирных переговоров и инклюзивного внутриукраинского диалога. Не вышло! Такие проекты в пост-майданной Украине оказались невостребованными. Между тем, именно "военно-гражданским активистам" по справедливости принадлежит пальма первенства в таких проектах, как энергоблокада Крыма, торговая и экономическая блокада Донбасса. Во многом власти шли за этими «вольными нео-казаками», а не наоборот. Не только шли за ними, но и всячески потакали их деструктивному своеволию.
3. Поворотным пунктом для Владимира Зеленского, во многом предопределившим его дальнейшую политическую траекторию, стали события декабря 2019 года. Парижский саммит «нормандской четверки», на котором украинского лидера фактически вынудили пойти на уступки, вызвал брожения в среде «военно-гражданского общества». Боязнь удара с этой стороны перевесила все опасения, связанные с возможными действиями России. Уступки декабря-2019 предопределили последующую деструктивную линию Зеленского и его команды на российском треке. Выбирая между «россиезацией» украинской политики (что привело бы к усилению властной вертикали. элиминирование угрозы «вольных нео-казаков» и достижению компромиссов с Донецком, Луганском и Москвой, возможно и посредством некоторого дистанцирования от Запада) и сохранением майданного мейнстрима, Зеленский выбрал второе. Что случилось потом, всем слишком хорошо известно….

Ситуация в республиках Южного Кавказа: противостояние политических сил
Круглый стол пресс-центре "Россия сегодня"

1. Участники мероприятия: Андрей Арешев, Алексей Наумов, Станислав Притчин, Сергей Маркедонов.
2. Пересказывать дискуссию не имеет практического смысла, зафиксируем основные темы:
- массовые протесты в Армении и в Грузии, общее и особенное,
- динамика урегулирования армяно-азербайджанского конфликта (карабахская глава закрыта, но конфликт не разрешен и сегодня)
- Россия и Закавказье: кто от кого уходит и уходит ли?
- интересы внешних игроков в спектре от стран Прибалтики до Китая
-общие геополитические тренды в регионе (эрозия традиционных союзов, реконфигурация привычных моделей двусторонних отношений)
3. Хочется особенно отметить качество дискуссий, никто никого не перебивает, ораторы демонстрируют взаимное уважение, нет переходов на личности, аргументы и факты определяют ход разговора,
4. Ссылка на видео круглого стола: https://russiancouncil.ru/news/eksperty-obsudili-perspektivy-mirnogo-soglasheniya-mezhdu-erevanom-i-baku-i-protesty-v-gruzii/

Призрак бродит по Европе по Кавказу- призрак конфедерации

1. Сегодня Закавказье (Южный Кавказ) проходит через масштабную перезагрузку. Форматы союзнических и партнерских отношений, существовавших в неизменном виде на протяжении десятилетий, меняются. Неудивительно, что на этом фоне возникают разного рода сценарии и предсказания. С завидной регулярностью прогнозируются разные «геополитические размены» и «сделки».
2. В течение последнего месяца одним из самых обсуждаемых сюжетов стал вопрос о гипотетическом сближении Москвы и Тбилиси за спиной у Сухума. Магическое слово «конфедерация» пошло в массы.
3. В Абхазии к этому вопросу особый интерес. Журналисты, блоггеры, общественники спорят, дискутируют, ссорятся. Глава Совбеза Абхазии, один из создателей ее дипломатической службы Сергей Шамба называет слухи о конфедерации Абхазии и Грузии «измышлениями». Но внутри предельно политизированного абхазского социума повторяется незатейливая мысль: «Дыма без огня не бывает». Попробуем разобраться в том, насколько обоснованы эти инфо-задымления.
4. Для любого маленького сообщества, волею судеб оказавшемся в переполненном противоречиями геополитическом фронтире, на стыке интересов крупных игроков, тем более с неустойчивым статусом, всякая региональная и международная реконфигурация будет сопровождаться нарастанием тревожности. Абхазы и абхазская элита (и провластная, и оппозиционная) в целом настроены на следование в фарватере России. Но имея за плечами долгие годы борьбы за российское признание (этот опыт сопровождался, между тем, и санкционным давлением со стороны РФ), и понимая, что интересы огромной державы намного шире, чем маленькой республики, и первые лица, и обыватели опасаются чрезмерного сближения между Москвой и Тбилиси.
5. Владимир Путин и другие высшие представители РФ неоднократно заявляли: статус Крыма раз и навсегда закрыт. Казалось бы, российские руководители и в Сухуме неоднократно бывали, и с Днем победы над Грузией поздравляли. Однако любой абхазский политик или эксперт без особого труда вспомнит путинские слова: «Что касается территориальной целостности Грузии - это, прежде всего, дело грузинского народа, югоосетинского и абхазского, надо с ними работать, мы примем любое решение». Отсюда и возникающие слухи, и предположения, и фобии. Вдруг как пришло время для реализации такой формулы на фоне нарастающих противоречий между Грузией и Западом?
6. Но рискну предположить, что оценка Сергея Шамбы сегодня более релевантна текущей ситуации. Во-первых, разрыв Грузии и Запада не стал свершившимся фактом. Пока это один из возможных вариантов, не более. «Грузинская мечта» никак не меньше коллективного и индивидуального Саакашвили трудилась над евро-атлантической интеграцией своей страны. И дистанцирование от США и ЕС- не одноактный процесс. Но даже если ветер подул в этом направлении? Для формализации «развода» с Западом правящей партии Грузии надо еще выиграть парламентские выборы. Задача не из простых! И надо не просто выиграть голосование, а потом еще и выстоять после подведения официальных итогов. Уличные протесты «мечтателям» гарантированы, не гарантирован их конечный успех. Во-вторых, сомнительно, чтобы Москва, не имея никаких надежных гарантий внешнеполитической «девестернизации» Тбилиси, толкала бы Абхазию своими руками в объятия Грузии. При таком повороте можно потерять и то, что есть, и не приобрести нового. Хочется верить, что никто не станет искусственно подгонять уравнение под некий «правильный ответ».
7. Сразу оговорюсь. У Москвы есть множество резонов для того, чтобы нормализовать отношения с Тбилиси. Грузия и раньше, и сейчас была, есть и будет, одной из ключевых точек Большого Кавказа (неслучайно, резиденция российского наместника в оные времена была именно в Тифлисе). Но этот путь не будет пройден быстрее, чем может быть пройден. И, конечно же, не ценой щедрых авансов при отсутствии твердых гарантий.

День независимости Грузии: уроки прошлого и настоящего

1. 26 мая Грузия отмечает День независимости. Этот праздник - один из центральных элементов грузинской национально-государственной идентичности. Дата, важная для всего политикума и социума, для сторонников «коллективного Иванишвили» и «коллективного Саакашвили», беспартийных оппозиционеров и лоялистов. И, конечно, совершенно неприемлемая для политиков и обывателей в частично признанных республиках. Для них «восстановление грузинской государственности» после перерыва в семь десятилетий стало синонимом сначала статусных, а потом вооруженных конфликтов.
2. Однако значение дня 26 мая выходит далеко за грузинские границы. Собственно, в этот день 106 лет назад произошел провал закавказского интеграционного проекта. Закавказская демократическая федеративная республика (ЗДФР), провозглашенная на фоне распада большой Российской империи 22 апреля 1918 года (какая ирония судьбы, в день рождения «вождя мирового пролетариата»), просуществовала чуть более одного месяца. Кстати, это образование признала Османская империя, которая несмотря на коматозное состояние пыталась взять реванш за былые поражения в регионе своего «особого интереса».
3. В этой ситуации особую роль сыграл Национальный совет Грузии, форсированно провозгласивший независимость отдельной Грузинской республики. 26 мая 1918 года это произошло. И стало триггером для последующего провозглашения независимых Азербайджана и Армении. Таким образом, Грузия во многом (хотя этот фактор и был далеко не единственным) способствовала появлению азербайджанского и армянского национально-государственных проектов.
4. Малому государству всегда трудно, особенно во время его конструирования и конституирования. Существует множество опасных развилок. Для «титульной нации» стать нацией господствующей, по возможности избегая эксцессов в отношении с «нетитульниками». И для истеблишмента на внешней арене. Как найти покровителя, который не раздавил бы собственной тяжестью «политико-географическую новость» (никакого снобизма, на ум просто пришли строки из Владимира Маяковского, великого уроженца села Багдади Кутаисской губернии).
5. В истории Грузии случилось все. И внутренние, и внешние эксцессы. «Теперь грузины стали "державной нацией", и русские, даже прожившие десятки лет в Закавказье - иностранцы!» - записывал свои наблюдения в сентябре 1918 года профессор Сергей Сватиков. Но были еще Абхазия, Южная Осетия, «лорийский инцидент» с Арменией и непростые грузино-азербайджанские отношения в Квемо-Картли (Борчалы). Был и bandwagoning. С Германией, чтобы «сдерживать» турецкие порывы, потом с Антантой, потом и с РСФСР, чтобы «сдерживать» белых «единонеделимцев».
6. Затем случилась советизация и превращение в одну из любимых «младших сестер» в «единой семье народов». Этот феномен не ушел от внимания внешних наблюдателей, был блестяще описан Джоном Стейнбеком в его «Русском дневнике». К слову сказать, обитатели властных кабинетов в ГрССР блестяще доместицировали практики bandwagoning. Метафора академика Андрея Сахарова о "Грузии-малой империи", как минимум, не лишена оснований. И советско-грузинские практики еще ждут своих исследователей! А в будущем, при всей их неоднозначности, и почитателей внутри самой Грузии. Тут есть чему выдавать респекты, не одни только осуждения!
7. В 1989-1991 гг., как и в мае 1918, случился большой распад. Но уже не империи, а «единого Союза». И, если не все, то многое, почти по Блоку, повторилось, «как встарь». И опора на одни «внешние силы», и противостояние другим, и проблемы с внутренней легитимностью.
7. Символично, что именно сегодня в день 26 мая Грузия снова стоит перед выбором. Нужно ли рифмовать независимость с непременной конфронтацией с бывшим «патроном? Как остаться самой собой, не сливаясь с сильными мира сего? Как определить свой интерес, а не быть частью интересов другого? Вот вопросы, которые решают сегодня и будут решать завтра грузинские политики. Вне зависимости от их партийной принадлежности, пола и возраста.

Между де-юре и де-факто: признавать или не признавать?

1. Три европейские страны (две из них входят в НАТО, и две – в Евросоюз) Ирландия, Испания и Норвегия приняли решение о признании Палестины в качестве отдельного независимого государства. Российские МИД и Минюст доложили российскому президенту Владимиру Путину, что афганское движение «Талибан», признанное в РФ еще в 2003 году террористической организацией, необходимо исключить из «черных списков». Не надо быть Кассандрой, чтобы понимать простой факт: за снятием негативного лейбла последует признание власти, ныне действующей в Афганистане.
2. Оговоримся сразу. Эти кейсы имеют существенные отличия. И речь не идет об их механистическом рассмотрении через запятую. Но и у палестинской, и у афганской истории есть и некий общий фундамент. Они актуализируют проблему не(признания) государств и правительств.
3. Известный японский исследователь Евразии Кимитака Мацуузато как-то заметил, что данный вопрос является «фундаментальной основой политологии, поскольку она является наукой о том, что такое государство». Сегодня многие публицисты иронизируют по поводу сближения Москвы с талибами (хотя те еще во время существования Исламского эмирата Афганистан в 1996-2001 гг. признали «Чеченскую республику Ичкерия»). Но схожих случаев в истории немало, вспомним, как эволюционировало отношение США и Израиля к Ясиру Арафату или позиция Вашингтона к «Армии освобождения Косова. Легитимация и легализация движения «Фатх» и UÇK не были одноактным процессом.
4. Об образованиях де-факто долгие годы говорили, как о чем-то более низком в сравнении с «клубом признанных». Эдакий второй дивизион мировой политики. Однако в разные годы в этом качестве побывали Швейцария и Нидерланды, США, Советская Россия/СССР, КНР. Да и Германия попала в ООН далеко не сразу, сначала в 1973 году двумя колоннами (ГДР и ФРГ), а затем уже объединенной державой.
5. Говоря о (не)признании государств, надо иметь в виду два ключевых момента. Во-первых, не акт признания создает их, он лишь фиксирует некоторую реальность «на земле». Во-вторых, признание осуществляется по большей части не на основе симпатии или неприязни, а по прагматическим соображениям. Можно было и дальше не признавать результатов Октября 1917 года, от этого «у генерала Деникина и генерала Харькова» не стало бы больше шансов на успех. Как не одолела бы «Китайская республика» на Тайване КНР, а Испания не обуздала бы «морских и лесных гезов». Те, кто открывал посольства или жал руки новым членам мирового сообщества, мог тогда (и может сейчас) не испытывать к ним ничего, кроме скрываемой (иногда плохо) неприязни. Но политика - искусство возможного, следовало бы это не забывать, здесь далеко не только хотелки решают.
6. О «нашествии» мигрантов из Азии и Африки в страны ЕС написаны уже тома литературы. Но проблема то не в миллионах таксистов или гостиничных портье. Мы наблюдаем и интеллектуальное влияние потомков мигрантов (родившихся, выросших и получивших образование в своих новых «отечествах») на европейскую мысль и политику. Взять хотя бы Тарика Салеха, «египетского шведа», известного кинорежиссера, лауреата Канн и номинанта на «Оскара»(за фильм «Заговор в Каире»), убежденного в том, что на Западе у людей «промыты мозги» в отношении арабов. И это - не единичное явление. Добавим к этому звезд спорта вроде Зинедина Зидана, популярных актеров, блоггеров…Могут ли не считаться с этим европейские политики? Риторический вопрос!
7. Не все так просто и с афганским кейсом. После двух «больших провалов» сначала советской, а потом американской модернизации Афганистана кого мы хотим увидеть в Кабуле? Сторонников идей эпохи Просвещения или Махатмы Ганди? Скорее всего, реальный выбор будет между той или иной версией запрещенного в России ИГИЛ и талибами. И если это так, то вопрос о взаимодействии с теми «писателями», которые в наличии, встает сам собой. Перед любой властью, которая была и будет в Москве. Не говоря уже о Ташкенте, Астане, Душанбе.
8. Вопросов здесь больше, чем ответов. Порой и дилеммы встают не самые приятные. Но такова политика, см. выше!

Нарушенное равновесие: отказалась ли Грузия от курса на Запад?
Статья в Русском Форбсе. Основные тезисы

1. В Грузии 3 июня вступил в силу закон «О прозрачности иностранного влияния», обсуждение которого привело страну к политическому кризису. США и ЕС обвиняют Тбилиси в «пророссийском» повороте. Но это лишь верхний пласт грузинской политической стратиграфии.
2. Нынешние события в Грузии напоминают о временах, когда Кавказ был главной ареной конфронтации России и Запада. Сначала выдвижение законопроекта «О прозрачности иностранного влияния», затем принятие его в трех чтениях в национальном парламенте под аккомпанемент уличных протестов и столкновений оппозиционеров с полицией, президентское вето и его преодоление. И вся эта кампания разворачивается на фоне жесткой критики грузинского правительства со стороны западных партнеров Грузии.
3. В условиях, когда противоречия между Россией и Западом на постсоветском пространстве и за его пределами, нарастают, велик соблазн спрогнозировать «разворот» Грузии на Восток, а Армении на Запад. Тем паче, что фактов, свидетельствующих в пользу данной версии предостаточно. Но такая трактовка событий имеет один большой изъян. Она оставляет за скобками внутриполитическую повестку кавказских стран, а их элиты рассматривает лишь как приложение к интересам «больших игроков». Между тем, страны Кавказа, конечно, не обладающие достаточными ресурсами и влиянием в мире, все же не следует воспринимать как марионеток.
4. Но не геополитикой единой. Сегодня многие наблюдатели подзабыли весьма популярное в Грузии 2011-2013 годах слово «коабитация», то есть мирное сосуществование власти и оппозиции. Между тем, именно тогда в стране сложилась двухцветная внутриполитическая повестка. Всякие выборы не обходятся без поиска «третьей силы», но в итоге главными конкурентами оказываются «нынешние» — правящая партия «Грузинская мечта» и бывшие — сторонники экс-президента Саакашвили, группирующиеся вокруг «Единого национального движения» и его движений-сателлитов.
5. И именно эти силы на парламентских выборах в октябре 2024 года — уже четвертый электоральный цикл кряду — сойдутся в борьбе за власть. Понимаемую ими, как возможность для максимальной монополизации. Перефразируя популярную советскую кинокомедию, всякий раз возникает дилемма: либо знакомство с прокурором, либо вхождение во власть.
6. При этом грузинские власти не спешат отказаться от прозападного вектора. Достаточно посмотреть на высказывания главы кабмина и в недавнем прошлом председателя правящей партии Ираклия Кобахидзе. В них и призывы к объединению с абхазами и осетинами, и заявления о «вхождении в европейскую семью». Поймут ли эти тонкости в Вашингтоне и в Брюсселе? Не уверен. Но даже в случае подталкивания Тбилиси в сторону Москвы не гарантирована новая гармония в российско-грузинских отношений. И все почему? Геополитика не отменяет этнополитики, а "большая игра"- серии "малых игр".
7. См. полный текст статьи: https://www.forbes.ru/mneniya/513892-narusennoe-ravnovesie-otkazalas-li-gruzia-ot-kursa-na-zapad