Армения-Азербайджан: почему и в пост-карабахском мире не наступает долгожданный мир?
Интервью "Новым известиям": основные тезисы

1. Есть устоявшиеся медийные клише. Они не плохие и не хорошие, они есть. И согласно им статус Нагорного Карабаха на сегодняшний момент решен. Это не значит, что так будет через 30 или 130 лет, но на обозримую перспективу факт налицо. И если он решен, то мир между Арменией и Азербайджаном не за горами. Если ведутся переговоры, то пушки должны молчать. На самом же деле, и в пост-карабахском мире между двумя соседними кавказскими государствами есть проблемы. И любые дипломатические переговоры нередко сопровождаются силовым тестированием. Так удобнее двигать "красные линии" за столом.
2.Тот факт, что Нагорный Карабах перешел под контроль Азербайджана, всех проблем не решил, многие вопросы остались. Армяно-азербайджанское противостояние, увы, продолжается. Есть эксклавные села, вообще проблема демаркации и делимитации, разблокировки транспортных коммуникаций и отделенная от "материкового Азербайджана" Нахичевань. В общем, только начать и закончить....
3. Обе стороны вроде бы и хотят мира, и даже постоянно обмениваются друг с другом вариантами текстов договора. Но мир постоянно ускользает. Тысячекратно повторю банальность, которая от этого не становится неправильной. У мира есть авторы. И здесь у Баку и Еревана разные представления о копирайте.
4.За спиной у Армении пытается встать ЕС. По крайней мере, Брюссель очень активно позиционирует себя как «главный друг» Еревана. Но переговоры в Брюсселе на самом деле не решили главного: вопроса о гарантиях безопасности. Там об этом, по сути, и не говорили.
5.Медиатором урегулирования долгое время выступала Москвы, сейчас на это претендует Запад. Получается больше новых вводных и неопределенностей. Но самое главное, что для выстраивания новой региональной политики потребуются нестандартные ходы. Ведь так, как прежде, уже не будет.
6. Полный текст интервью. Спасибо Ирине Мишиной за вопросы.
https://newizv.ru/news/2024-04-09/chto-stoit-za-novymi-stolknoveniyami-na-armyano-azerbaydzhanskoy-granitse-429046

Дискоммуникация по-молдавски

1. «Евгения Гуцул обратится за помощью к России», «Гагаузия-новое Приднестровье», «в Молдавии зреет вторая Украина». Заголовки информационных сообщений от 10 апреля 2024 года вселяют тревогу. И не то, чтобы для тревожных предчувствий не было оснований. Они, к сожалению, присутствует. Однако попытки подменить анализ конкретного кейса некими общими соображениями соображениями «за геополитику» не помогают разобраться в сложных сюжетах. Скорее мешают.
2. Действительно, башкан (глава) Гагаузии Евгения Гуцул не раз говорила об обращении за поддержкой к России в случае силовых действий со стороны официальных молдавских властей. Но случился бы этот «геополитический поворот», если бы у нее и президента Майи Санду был бы налажен прагматический диалог, как это было между Кишиневом и Комратом, как минимум, с 1994 года? Вопрос риторический.
3. В психологии существует такое понятие, как дискоммуникация. Таковая определяется, как нарушение нормального общения между партнерами. Что мешало Кишиневу включать Евгению Гуцул, победительницу выборов башкана (конкурентной кампании, проведенной по молдавскому законодательству и осуществленной гражданами Республики Молдова, выигрыш только со второго тура) в состав общенационального правительства? В законе «Об особом правовом статусе Гагаузии» говорится, что «башкана утверждает членом правительства президент Молдовы своим указом». Да, выбор жителей гагаузской автономии может нравиться или вызывать негодование. Но в странах ЕС, куда молдавский президент зовет своих сограждан, это считается нормой. Как и наличие разных взглядов на внешнеполитический курс страны и на международную обстановку в целом. И если уж Гуцул, как считает Санду, имеет «криминальные связи», это надо доказывать в суде, а не в эфире радио-и-ТВ-программ. Азбука!
4. Однако нежелание Кишинева коммуницировать фактически подталкивает Комрат в сторону Москвы. Да, действительно Евгения Гуцул второй раз за последние два месяца посещает Россию. И не просто посещает, достигаются соглашения о помощи бюджетникам автономии со стороны РФ, о «заходе» на ее территорию российских финансовых «тяжеловесов» вроде «Промсвязьбанка». Но зададимся простым вопросом. Возможно ли было это повышение ставок в игре, не проводи команда Майи Санду с упорством, достойным лучшего применения гомогенизацию всего молдавского политпространства? Шаг за шагом они взяли правительство, парламент, КС, генпрокуратуру, но обожглись на партийном проекте Илана Шора и на Гагаузии. Конечно, у Шора своя игра, и его пророссийскость ситуативная. Не будем забывать, как в 2015 году ему даже запрещали въезд на территорию РФ. Однако выступать за прагматизацию отношений с Москвой- это норма для политика малой страны, если таковая не стремится к тому, чтобы добровольно стать ареной геополитической конфронтации крупных игроков.
5. И что мы видим? Санду едет в Комрат аккурат тогда, когда Гуцул в нем отсутствует, находясь в России. Нагнетается атмосфера в информпространстве, «прокачивается» вопрос о поиске Кишиневом лояльных гагаузских примаров (глав муниципалитетов), сообщается о массовых протестах в Комрате. Сепаратистско-геополитическая карта разыграна блестяще. Конечно, альтруистов в политике нет, и у Москвы в поиске партнеров среди молдавских политиков, есть свои собственные резоны и интересы. Но повторимся еще раз. Актуализация гагаузского партикуляризма (пока что о сепаратизме говорить рановато) - прямая ответственность Кишинева. И прямое следствие нежелания строить многосоставное общество, принимать множественную идентичность собственных сограждан. Перефразируя мессира Воланда (не к ночи будь помянут!), сепаратизм ни с того ни с сего, никому и никогда на голову не свалится…
6. В одном очень популярном «женском телесериале» герои как-то сформулировали креативную идею: «Давай попробуем встретиться? Расстаться мы всегда успеем». Может быть, двум молдавским «амазонкам» пришло время реализовать ее на практике?

Казахстанское неравнодушие
Что Астана ищет в Закавказье?

1. 15 апреля президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев посетит Ереван. Запланированы его переговоры с президентом и премьер-министром Армении Ваагном Хачатуряном и Николом Пашиняном.
2. Визит казахстанского лидера не отнесешь к обычной дипломатической рутине. Для этого есть несколько оснований. Во-первых, Токаев прибывает в Ереван всего на 1 день, после чего вылетит в одну из областей своей страны, пострадавшей от недавних паводков. Таким образом, он находит в своем плотном графике время, чтобы побывать в Армении. На церемониальные вояжи в таких обстоятельствах, как правило, не ездят. Во-вторых, обращает на себя внимание тот факт, что всего за месяц до ереванского визита Токаев побывал в Баку. Кавказский регион, очевидно, оказывается в фокусе интересов Астаны. В интервью изданию «Armenpress» Токаев заявил о неравнодушии Казахстана к урегулированию армяно-азербайджанского конфликта.
3. В экспертных и медийных кругах укоренилось представление о проазербайджанской позиции Астаны. Казахстан всегда четко и последовательно поддерживал территориальную целостность Азербайджана. Астана активно включилась в процесс экономического восстановления Нагорного Карабаха, перешедшего под контроль Баку. И, напротив, Казахстан долгое время возражал против присоединения Армении к Таможенному союзу (позднее трансформировавшемуся в ЕАЭС) по причине неясности пограничных вопросов. Баку и Астана активно взаимодействуют друг с другом, а вместе- с Турцией в формате Организации тюркских государств.
4. Впрочем, в казахстанской внешней политике есть свои нюансы. И мы не будем упрощать. Астана не впервые пытается заявить о себе, как о миротворце на Кавказе. И хотя сегодня в Казахстане не очень принято апеллировать к авторитету и заслугам Нурсултана Назарбаева, стоит отметить, что еще в сентябре 1991 года на фоне обвала СССР именно он вместе с первым президентом РФ Борисом Ельциным выступили с миротворческой инициативой (Железноводское коммюнике) по карабахскому урегулированию. В 2010 году, когда Казахстан первым из государств СНГ получил председательство в ОБСЕ, он принял Астанинский форум Организации, на котором тема примирения Баку и Еревана была одним из главных вопросов повестки дня. Вот и сейчас Токаев говорит о готовности выступить в роли посредника-миротворца.
5. Эта заявка интересна Астане. Казахстан хочет быть не просто «тюркским братом» или одним из партнеров по ОДКБ и ЕАЭС (хотя все эти три формата ему интересны, и поддерживаются на высшем уровне государственной власти). Он пытается показать себя самостоятельной евразийской субстанцией, способной генерировать и предлагать нетривиальные идеи и решения. Примут их или нет? Это зависит не от одной лишь Астаны.
6. Но миротворческие устремления Казахстана интересны и Армении. Конкуренция проектов России и Запада сегодня представляет собой одно из конфронтационных полей «холодной войны- 2.0». Москва упрекает Ереван в вестернизации (увы, для этого есть немало веских оснований), но и Запад думает, прежде всего о том, как минимизировать российское влияние на Кавказе. При этом «здесь и сейчас» Баку не готов слушать аргументы ЕС (особенно Франции). С США все намного сложнее, но по «армянскому вопросу» азербайджанская сторона не слишком доверяет «американским партнерам». Но Токаев- тот политик, которого с радостью выслушают в Баку, в том числе и переданные ему (а затем и от него) сигналы из Еревана. Не исключаем, впрочем, и новой порции завышенных ожиданий от токаевской миссии в Армении. Но признаемся честно, пространство для маневра у армянского руководства не слишком велико.
7. Некоторые евразийские государства борются за статус «средней державы», стремятся вести свою игру поверх привычных союзнических альянсов, и «попутческих» конфигураций. Мировая политика становится сложнее. Но ведь это одно из условий многополярности, не так ли?

Ближневосточные головоломки для нестандартного мышления

1. Новая, более масштабная ирано-израильская военно-политическая эскалация затрагивает так много различных игроков, что этот кейс невозможно рассматривать, как проблему отдельно взятого региона. Спорить о том, будет ли ответный удар и в какой точке остановится это геополитическое фехтование, конечно, необходимо. Однако намного более важно зафиксировать обозначившиеся тренды. Прежде всего, для того, чтобы взвешенно и спокойно, не прибегая к методологии «болельщика», проанализировать возможные последствия для Ближнего Востока, Евразии, всего мира.
2. В наши дни в отечественной аналитике понятия «многополярность» и «полицентричность», наверное, можно считать одними из самых популярных. Однако понимать наступление полицентричности на манер гесиодовского «золотого века», когда люди будут жить, «как боги, с спокойной и ясной душою", не представляется возможным. Можно ли сегодня Иран четко отнести к какому-либо полюсу? Очевидно, это- противник США. Но ведь и полностью отождествить его интересы с Россией и КНР также не получается. Израиль принято считать главной проамериканской силой на Ближнем Востоке. Но ведь Вашингтон не хотел бы жесткого ответа израильтян. Как не хотел он этого и в далеком 1991 году во время «Бури в пустыни» (уговаривая Тель-Авив стерпеть иракские выпады дабы не раскалывать анти-саддамовскую коалицию) или в 2006 году во время «второй ливанской». Ведь что бы ни говорили про «глобальный Юг», объединенный неприятием США, у Вашингтона имеются союзники в Саудовской Аравии, ОАЭ, Египте, Катаре, Бахрейне, Иордании, Марокко. Таким образом, разные центры силы, не сдерживаемые рамками жесткой биполярности или уздой «мирового полицейского» будут намного чаще импровизировать. Один набор проблем и вызовов заменит другой, коммунизма и «конца истории» не наступит, придется реагировать на многие амбиции и учитывать множественные честолюбия.
3. Стало едва ли не конвенциональной мудростью говорить о том, что силовой фактор никуда не исчез. И даже, напротив, жесткая сила куда как эффективнее мягкой. Да и сам этот концепт soft power- не наш, в общем…. Можно было бы согласиться с этим мнением, но есть нюанс. Любое проецирование силы показывает не только силу, прощу прощения за тавтологию, но и рентгеновским лучом просвечивает уязвимость применяющего «большую дубинку». Это в полной мере касается и Израиля (см. его действия в Газе в последние пять месяцев), и Ирана с его беспрецедентной дроново-ракетной атакой. Самое время задуматься, а может быть сценарий «держите меня семеро, а то я ему морду разобью», предпочтительнее? Ставим только вопрос, гипотеза нуждается в проверке. Жаль только, что такое тестирование- не лабораторный эксперимент, его цена намного выше!
4. Паки и паки. Попытки любых генерализаций будь то «глобальный Юг» или «мировое большинство», «исламский мир», «арабский Восток», «цивилизации» сталкиваются с десятками и сотнями исключений. Но подтверждают ли эти исключения правила? Тоже вопрос на вырост! Мусульманская Иордания поддерживает Штаты и Израиль, а за арабов в Ливане и в Газе «вписываются» персы! Об арабо-израильском конфликте вообще корректно ли говорить сейчас, если Иран- наследник Персии во всех ее изданиях (в котором практически отсутствует бытовой антисемитизм, а евреи даже представлены в парламенте) более радикален в своих действиях против Израиля, чем державы арабского мира? Впрочем, есть отдельная тема- арабская "улица", чье мнение далеко не всегда совпадает с официозом. Добавим к этому риторику Турции, опять же не представляющей арабский Восток. Она будет пожестче, чем у иных заливных монархий, что, правда, торговле с «сионистами» не помеха.
5. Мир становится сложнее. И без американской гегемонии он не станет проще. Понимать это лучше уже сейчас. Но без осознания десяток и сотней нюансов, знания матчасти вместо повторения идейно правильных мантр/клише и в этом «бесполосном» (говоря словами Ричарда Хааса) или «многополюсном мире» нам не станет комфортнее. В общем, как говорил герой популярного мультфильма: «Привычность мысли надо гнать».

Европейские берега
Авторская колонка в "Известиях" о внешнеполитической диверсификации Армении

1. Убежден на 100 процентов, что в разговоре о европейских приоритетах Армении крайне важно выбрать правильную тональность. Обиды, крики, не говоря уже о лихом риторическом гопничестве, не помогут от слова совсем. Нужно проявлять понимание мотивов, прежде всего. Какими бы странными и экзотическими они ни казались. Повторяю, понимании, а не о принятии противоположного мнения.
2. Ключевым словом, определяющим траектории внешней политики Армении сегодня, стало понятие «диверсификация». Все высшие руководители этой страны, начиная с премьер-министра Никола Пашиняна, не устают повторять, что залог укрепления национальной безопасности и суверенитета их государства — эффективное взаимодействие со всеми ключевыми международными игроками. Заявлена и новая стратегическая цель Еревана — превращение Армении в «перекресток мира».
3. Однако нетрудно заметить, что, говоря о диверсификации, армянское руководство делает акцент прежде всего на европейском направлении. И все это на фоне резкого "похолодания" в отношениях между Москвой и Ереваном.
4. Сотрудничество Армении с ЕС началось вовсе не после «бархатной революции» и прихода к власти команды Пашиняна, а намного раньше, оно имеет системные основания. Однако есть важнейшее отличие между подходами действующего премьера и прежних армянских лидеров. И Кочарян, и Саргсян пытались дополнить союз с Россией экономическими контактами с ЕС. Они не пытались заменить Москву на Брюссель или Париж.
5.Поражение в войне с Азербайджаном и утрата Карабаха многое скорректировали. Но они не изменили главного. ЕС не готов стать «замещающим фактором безопасности» для Армении. И причин здесь множество, начиная от отсутствия нормальной логистики (к базе РФ в Гюмри или к пограничникам могут быть претензии, но они есть, а французов, итальянцев или греков нет физически) до неготовности и Евросоюза в целом, и отдельных его участников «дружить» с Арменией вместо Азербайджана и Турции.
6. Акцент на европейском направлении в ущерб евразийскому (или вместо него) не приведет к чаемому "перекрестку мира", скорее создаст "геополитическую пробку".
7. См. полный текст статьи: https://iz.ru/1680739/sergei-markedonov/evropeiskie-berega

Российско-армянские отношения: сложный, но необходимый диалог
Интервью для Factor TV

1. «Только в общении, во взаимодействии человека с человеком раскрывается и «человек в человеке», как для других, так и для себя самого», - писал выдающийся русский мыслитель Михаил Бахтин. Стоит многие выводы из области философии, теории культуры применять и при исследовании международных отношений. Так полезнее не только для методологических построений, но и для практики.
2. Сегодня в отношениях между Ереваном и Москвой ощущается дефицит диалога. Речь не об обмене политкорректными любезностями, а об обсуждении системных проблем, породивших нынешний кризис. Именно так можно раскрыть особенности внешнеполитических подходов, причины их трансформации. С правильной диагностики начинается лечение. В интервью с журналистом Factor TV сегодня Ваш покорный слуга сказал, что можно признать проблемы с российской системой безопасности на Кавказе. И Москва не без изъянов. Но если болит голова, то надо брать тонометр, измерять давление и вырабатывать программу реабилитации, а не применять гильотину. Отношения можно и нужно исправлять, а не разрывать. Это- главное, остальное вторично!
3. Не уверен, что мы с моим собеседником поняли друг друга во всем. Не скажу за него, я искренне пытался, хотя и не во всем преуспел. Но молчать в сложившейся ситуации значит отдавать инициативу другим и третьим силам, для которых ценность армяно-российского союзничества не очевидна. Риторический вопрос, кому это выгодно?
4. Пересказывать беседу протяженностью в 54 минуты вряд ли целесообразно. Запись здесь, она доступна. https://www.youtube.com/watch?v=Z8pUYR7EOi0

Уход, но не «конец истории»
Статья в Русском Форбсе о выводе российских миротворцев из Нагорного Карабаха

1. Сегодняшние новостные сводки о начале вывода российского миротворческого контингента (РМК) из Нагорного Карабаха вызвали ассоциации с далеким 1989 годом. В голове зазвучали строки из песни некогда популярной группы «Каскад»: «С покоренных однажды небесных верши по ступеням обугленным на землю сходим. Под прицельные залпы наветов и лжи мы уходим, уходим, уходим, уходим…»
2. Не скрою, очень сложно сдерживать эмоции. Но никому не интересна экспертная истерика. Решил отбросить все плановые дела и написать текст по «горячим следам». Вывод РМК из Карабаха- не сенсация, он прогнозировался, в том числе и автором этих строк. Решение о его размещении принималось в конкретно-исторических обстоятельствах. Как только они перестали быть релевантными новому статус-кво, произошло, то, что произошло.
3. Уход российского континента- следствие значительных изменений на Кавказе. Впрочем, и не только в этой части постсоветского пространства, но и в Евразии в целом. Москва сталкивается с растущей конкуренцией и конфронтацией, ее эксклюзивной роли и доминированию брошен вызов.
4. Оценивать деятельность РМК по единому знаменателю невозможно. Как минимум, в его присутствии было два периода (ноябрь 2020- март 2022 и март 2022- сентябрь 2023, далее уже «послесловие»). Можно сказать, что это- не поражение, но сам этот нарратив об уходе, как проигрыше Москвы уже существует. Внутри РФ и за ее пределами. В нем есть и крайности, и передергивания, спору нет. Но есть и те вещи, на которые нам стоит трезво посмотреть и увидеть, как минимум, наличие серьезных проблем. Это важнее «обидчивого патриотизма».
5. Любой уход- не приговор, а отступление - вполне легитимный способ не только ведения боевых действий, но и «большой геополитики». Кто мог предвидеть в 1921 году прорыв Турции на Кавказ? Или в 1945 говорить об иранском потенциале в регионе? Кому в середине XIX века могла показаться актуальной дискуссия о польском факторе в украинской независимой государственности. Однако сегодня все это- данность, явленная нам в ощущениях.
6. Российский уход из Карабаха - не «конец истории», если оценивать его спокойно и рационально, извлекать уроки из собственных ошибок вместо перечисления обид в адрес тех или иных игроков, а также многозначительного пригорюнивания. Мы видим новый этап в истории Кавказа, в котором России и ее гражданам будет сложнее, чем прежде. Впрочем, сложности закаляют характер. Не нами открыто.
7. Полный текст статьи: https://www.forbes.ru/mneniya/510618-effekt-otsutstvia-o-cem-govorit-uhod-rossijskih-mirotvorcev-iz-karabaha

Уход России из Нагорного Карабаха: последствия для Армении и всего Закавказья
Дискуссия на Civilnet с Александром Искандаряном при модерации Аршалуйса Мгдесяна

1. Не вижу смысла подробно пересказывать саму беседу, лучше посмотреть запись целиком.
2. Важная идея, которую считаю необходимым проговорить. Не бывает "окончательных уходов" и "полных потерь", хотя отрицать некоторые символические аспекты не представляется возможным. Но давайте посмотрим: выход российских войск с территории "ядровой Грузии" в 2006-207 гг. разве устранил фактор РФ из грузинской политики? Распад СССР и прекращение режима ЧП в Карабахе автоматом в 1991 году сделали ничтожным фактор Москвы? Поэтому, как пелось в известной песне, "не спешите нас хоронить, а у нас еще здесь дела...."
3. Ситуация на Кавказе очень сильно меняется. Приходят новые игроки и не в формате конференционной политкорректности, а реально (см. пример Турции). Рушатся старые, казавшиеся незыблемыми альянсы и связи, на их месте возникает новая реальность. В этом жить, трудиться и искать себя. Риски, потери и шансы одновременно. И потому не только никогда не говори "никогда", но никогда не говори и "навсегда". Как там пела наша известная эстрадная звезда, "ведь жизнь кончается не завтра..."
4. Видео-запись дискуссии см.: https://www.youtube.com/watch?v=B8oj5RdxWWQ

Памяти В.Н. Казимирова (1929-2024)

1. Наша жизнь наполнена символами. 17 апреля 2024 года Кремль устами президентского пресс-секретаря заявил: «Вывод российских миротворцев из Карабаха начался и будет вестись поэтапно». После этого эксперты и политики заговорили о закате «эры России» на Южном Кавказе. В этих оценках был и алармизм, и хорошо плохо скрываемое злорадство, и опасения по поводу будущего российско-армянских и российско-азербайджанских отношений. Снова были озвучены страхи и фобии. Но через два дня после этого сайт МИД РФ сообщил, что на 95- году жизни скончался Владимир Николаевич Казимиров, «чрезвычайный и полномочный посол СССР, посол Российской Федерации в отставке». Впрочем, эти регалии ничего не скажут об этой замечательной личности. Но именно он был одним из архитекторов «российской эры» безопасности в Закавказье. Той самой, которая в своем прежнем виде уже не существует. Почему- тема не одного поста, а добротной докторской, как минимум. Вслед за миротворцами Карабах покинул и Владимир Николаевич. В момент своего ухода он, конечно, не был рядом с нашими военнослужащими. Но этот человек и дипломат, который до конца своих дней думал об этой земле, о том, как принести туда справедливый и прочный мир.
2. Когда-нибудь историки и политологи еще напишут объективную и беспристрастную книгу о Казимирове. В его послужном списке и Венгрия-1956, и урегулирование многостороннего гражданского противостояния в Анголе, и служба в странах Латинской Америки. Но настоящая звезда для него взошла уже не в молодом возрасте, в 63 года он стал руководителем посреднической миссии России, полномочным представителем Президента РФ по Нагорному Карабаху и сопредседатель Минской группы (МГ) ОБСЕ от нашей страны. Именно благодаря его активности конфликтующим сторонам удалось выйти на подписание Соглашения о бессрочном прекращении огня, оно вступило в силу12 мая 1994 года. И это соглашение стало несущей конструкцией статус-кво и российской эксклюзивности в Кавказском регионе на протяжении 26 лет!
3. Казимирова часто называли проамрянским дипломатом. Активно обсуждалась его отставка с поста сопредседателя МГ под давлением азербайджанского лидера Гейдара Алиева. Действительно, Владимира Николаевича охотно встречали в Ереване и в Степанакерте, в Баку он бывал редко, зато часто вступал в полемику с дипломатами и политиками из Азербайджана. И чаще критиковал позиции азербайджанской стороны. Однако данная схема- большое упрощенчество. Автор этих строк мог бы считать иначе, если бы не был свидетелем (неоднократным) полемики В.Н. с армянскими политиками и лидерами непризнанного Нагорного Карабаха. Он считал, что вопросы статуса могут решаться по-разному, но главное, чтобы не с помощью силы. Казимиров не раз говорил, что и армянская сторона излишне увлеклась «взятием районов», не осознавая неизбежность радикализации позиций Баку в этом случае. Но как бы забегая вперед он предупреждал и Азербайджан: силовой реванш возможен, но он будет способствовать зарождению деструктивно-наступательных настроений уже в армянском обществе. И при таком раскладе можно выиграть сражение и даже войну, но проиграть мир в долгосрочной перспективе.
4. Казимиров был открытым человеком, готовым выслушать любое мнение. Он мог запросто позвонить, обсудить статью или книгу, и всегда выходил на связь, если человек, ждавший с ним общения, не заставал его дома у аппарата или мобильный был недоступен. Имея огромное преимущество в возрасте и в опыте, он называл более молодого собеседника только по имени отчеству и никогда не тыкал.
5. Когда-то Пушкин сказал, что «слова поэта суть уже его дела». Дипломат Казимиров дал детальнейший анализ мирного урегулирования карабахского конфликта 1990-х гг. Без его книги «Мир Карабаху» исследовать данную проблему нереально. Как и всякий труд, его можно и нужно критиковать, есть с чем и поспорить. Но читать – в обязательном плане! Здесь ссылка на полный текст: http://vn.kazimirov.ru/mir.htm
6. Светлая память, Владимир Николаевич! Всегда считал за честь быть с Вами знакомым лично!

Рабочий визит или новый поворот?

1. В день рождения «вождя мирового пролетариата» президент Азербайджана Ильхам Алиев посетил с рабочим визитом Москву. На первый взгляд, обычная дипломатическая рутина. Все подобающие для подобных случаев добрые слова произнесены, позитивные оценки озвучены. Однако, есть несколько соображений, которые позволяют говорить об этой поездке, как о событии более значимом, чем просто встреча двух президентов.
2. Визит Алиева проходит на фоне резкого охлаждения отношений между Россией и Арменией. И, напротив, «вестернизация» внешнеполитического курса Еревана продвигается семимильными шагами. Говоря языком социальных сетей, у Грузии на ее внешних рубежах, да и внутри «все сложно». При этом позиции Турции укрепляются, а российский миротворческий контингент покидает Карабах досрочно, оставляя после себя противоречивые эмоции и оценки не только у кавказских игроков, но и в соседних державах, и в странах смежных евразийских регионов.
3. Российско-азербайджанские отношения на протяжении 1991-2024 гг. развивались непросто и противоречиво. Сначала Баку, наверное даже в большей степени, чем Тбилиси, выглядел как наиболее проблемный партнер Москвы в Закавказье. Затем ситуация стала меняться. С 2008 года был введен термин «стратегическое партнерство», которое рассматривалось, тем не менее в сравнении со «стратегическим союзничеством» Армении. В феврале 2022 года РФ и Азербайджан договорились о «союзническом взаимодействии». Формально уровни взаимоотношений двух кавказских государств с Россией выровнялись. Но разве реальность всегда соответствует формальным статусам? В последние несколько лет отношения Москвы и Баку шли в гору,а Москвы и Еревана- под гору. Просто констатация факта, без оценок в формате «плохо-хорошо».
4. Что усиливает близость позиций Баку и Москвы? Сегодня, пожалуй, это неприятие Запада. Добавим к этому и ценностное измерение. На встрече Путина и Алиева не зря возникла тема полувекового юбилея БАМа (и особой роли в этом проекте отца действующего азербайджанского президента) . Поскольку просоветская ностальгия стала неотъемлемой частью сегодняшнего российского ценностного пространства, возникает эффект deja vu. В последние годы существования Советского Союза АзССР пользовался поддержкой консервативной части партийно-государственного истеблишмента, тогда как «антисоветско-демократические» Армения и Карабах были в чести у «системных» и несистемных «перестройщиков» разного калибра и разной степени радикальности.
5. Но достаточно ли вышеперечисленных условий для крепкого альянса? Хочется быть оптимистом, но экспертная совесть не позволяет предаваться «головокружениям от успехов». Ведь помимо элиты в Азербайджане есть и общество (особенно его молодежный сегмент), и социальные сети. Для начала их стоит внимательно изучить, чтобы понять, мягко говоря, неоднозначное восприятие России и ее политики на Кавказе! Скажете, все это не так важно? Ну что же, кто-то раньше и про Армению говорил, что не важно, подумаешь крикуны и писаки. Сегодня один из тех «писак» реализует разворот внешнеполитического курса своей страны. Добавим к этому фактор Турции, который имеет свое значение и далеко не во всем турецкий интерес совпадает с российским. Но уровень стратегического слаживания Баку и Анкары (добавим сюда же Анкары и Вашингтона с Брюсселем) таков, что не позволяет российской голове кружиться от чрезмерной радости. Не забудем и про фактор Ирана, а также о тегеранских опасениях по поводу укрепления «пантюркизма» в регионе. И, конечно, «украинский вопрос», который и ранее не сильно сближал Москву и Баку.
6. «Автор, не нагоняй тоску», - скажет мой вероятный критик. Пессимизм, конечно, не наш метод. Но трезвые оценки без завышенных ожиданий и с пониманием возможных проблемных узлов важнее медово-приторных восторгов. Сближение Баку и Москвы- это факт. И всякая дружба лучше вражды и непонимания, кто бы спорил. Но объем того же анти-вестернизма и просоветской ностальгии у нас разный, как и мотивы для выстраивания ценностных рядов. Стоит такие вещи понимать еще «на берегу», до отправки в дальнее плавание.

Абхазия в контексте новых геополитических реалий
Беседа с Иналом Хашигом для его проекта "Чегемская правда"

1. Нет необходимости пересказывать разговор, который продолжался около одного часа. Обозначу основные тезисы.
2. Той старой Абхазии, которая существовала, как непризнанное образование до августа 2008 года , уже нет. Фактор Грузии перестал быть актуальным, а фактор России, напротив, стал первостепенным. С ним связываются так или иначе перспективы социально-экономического развития республики, а также гарантии ее безопасности. Отсюда и вопросы. В Сухуме(и) они обращены, в первую очередь в сторону России. Это не плохо и не хорошо, такова реальность.
3. В 2025 году в Абхазии состоятся президентские выборы. Многие прежние разделительные линии отойдут на второй план, в центре будет вопрос о том, как, когда и с какими темпами республика будет открываться для мира. Но фокус в том, что "глобализация" для Абхазии сегодня (и завтра тоже) де-факто зарифмована с Россией, других выходов в мир у нее нет. И здесь возникает серьезная дилемма: поделиться суверенитетом и собственностью ради безопасности "за гранью дружеских штыков" или остаться за той же гранью, но в формате этнократического проекта. В обоих случаях есть свои издержки. Но "глобализация" неизбежна, никакой особой "абхазской экономики" и "абхазского первоначального накопления капитала" социальная теория не придумала. Проблема в темпах, сопряжении партикуляризма и универсализма. Все это требует аккуратности и щепетильности, следования правилу "7 раз отмерь" (лучше 77) . Обеим сторонам нужна адекватность, терпение, эмпатия и понимание друг друга. Без этого никак!
4. Полная видео-запись интервью см.: https://www.youtube.com/watch?v=PcY6eQPSfb4&t=526s

Россия на Кавказе: уходит или остается?
Беседа с Мовсуном Гаджиевым для youtube-проекта "Эхо Баку"

1. Любые заявления об уходе кого бы то ни было из Кавказского региона часто базируются на конъюнктурных соображениях. Не забираясь вглубь веков, могу сказать, что только на протяжении последних 35 лет, Россию не раз "провожали" из Закавказья. Но она не уходила, более того, не раз заявляла о себе. Так было в 1991 году, но затем последовали Дагомысские, Московские соглашения по Абхазии и Южной Осетии, а также Соглашения от 12-05-1994 по Карабаху при решающей роли РФ. Так было в 2006 году после вывода российских войск из Грузии. Но потом был "горячий август" 2008 года. Так происходит и сейчас. Не спешил бы с выводами. Россия сегодня теряет эксклюзивный статус на Южном Кавказе, с этим трудно спорить. Но сама она- кавказская держава (7 республик Северного Кавказа, считая и Адыгею, плюс Кубань со Ставропольем в составе РФ). От самой себя трудно уйти.
2. Кавказская геополитика- это постоянные перемены. Меняется набор "проблемных стран", в этом качестве за последние три с половиной десятилетия для Москвы побывали и Азербайджан, и Грузия, и Армения. И сегодня мы видим новый набор перемен. Для России он не из приятных, но с этим придется работать.
3. Проблемы не возникают ниоткуда, для них зреют предпосылки, важно их отслеживать. И понимать поколенческий фактор, видеть кумулятивный эффект ожиданий и разочарований.
4. Уход России (в разных формах ее бытования) бывал и ранее, но мир на Кавказ это не приносило. Так было в 1917-1921 гг. , и в 1989-1991 гг.
5. Смотрите полную запись беседы: https://youtu.be/cHDbGXI6QrQ?si=IRlZmilT4ClRqO2a

Инновационная традиция: Первомай в России

1. Понятие «традиционные ценности» стало альфой и омегой сегодняшней государственной риторики в России. Всякий высокопоставленный чиновник или политик стремится противопоставить «укорененность» увлечению социальным экспериментаторством. Однако всякие попытки генерализаций обнаруживают множество деталей и нюансов, не укладывающихся в прокрустово ложе, на первый взгляд, логичных и безупречных схем.
2. Эрик Хобсбаум (1917-2012), известный британский историк, исследователь национализма и революций, чья методология была синтезом конструктивизма и марксизма, предложил интересную формулу «изобретение традиции». Согласно его определению, "изобретенная традиция" - это «совокупность общественных практик ритуального или символического характера, обычно регулируемых с помощью явно или неявно признаваемых правил; целью ее является внедрение определенных ценностей и норм поведения, а средством достижения цели - повторение».
3. Каждый год 1 мая наши сограждане празднуют День международной солидарности трудящихся День весны и труда. Но часто ли мы задумываемся о том, что эта «изобретенная традиция» имеет американские корни? Что сегодня в Отечестве нашем, мягко говоря, не лучшая аттестация. В начале мая 1886 года в Чикаго прошли забастовка и протестные акции рабочих. И хотя пик противостояния с властями пришелся на 4 мая («Хеймаркетская бойня»), в фокусе внимания оказался первый день массовых выступлений. В память об этом событии в 1889 году Парижский конгресс II Интернационала установил День международной солидарности трудящихся.
4. Здесь интересно несколько деталей. В советских учебниках обычно акцент делался на том, что «первое в мире государство рабочих и крестьян» сделало Первомай одним из главных праздников страны. В этот день в 1922-1968 гг. проходили военные парады на Красной площади. Однако в тени оставались три факта. Не то, чтобы про них совсем не знали, не писали и не говорили, их просто не «подсвечивали». Во-первых, чикагские протесты проходили под руководством анархистов. Они, конечно, были попутчиками большевиков, но не союзниками. Прославлялся их личный героизм (даже станция Кропоткинская имелась в Москве, не говоря уже об улицах Бакунина в разных городах и весях), но осуждался индивидуализм и непонимание сути марксистского учения. Во-вторых, на Лондонском конгрессе II Интернационала (1896), то есть через 10 лет после чикагской трагедии социалисты «развелись» с анархистами. В-третьих, революционный II Интернационал (как, впрочем, и его предшественник) не слишком жаловал «царскую Россию», ее осуждали за «империализм» и прочие репрессивные практики.
5. Таким образом, в мае «праздник к нам приходит, праздник к нам приходит» от анархистов, каковые, по мнению идеологов большевизма и вождей СССР, не проявили достаточной "революционной зрелости". И подвиги которых символически использовали лидеры II Интернационала (чтобы потом отмежеваться от самого анархизма). Более того, эта интеграционная структура левых политиков не то, чтобы была комплементарна к исторической России. Скорее, наоборот. Сегодня, окажись лидеры II Интернационала живы, они, будьте покойны, осудили бы "традиционализм" Москвы по всем азимутам!
6. Когда же «международная солидарность» трудящихся по мере исчезновения СЭВ, Варшавского договора и СССР подверглась значительной инфляции, появился более политически корректный День весны и труда. И кто там вспомнит о Чикаго кроме занудных доцентов и профессоров.
7. Какое ремузе (как говорил один мой знакомый генерал)? Традиции и ритуалы создаются одними людьми и под одни идеи, потом они мимикрируют, приспосабливаются под другие общественно-политические цели, задачи, интересы. И как следствие, под одной и той же оберткой оказываются разные начинки, соответствующие различным «текущим моментам». И это не плохо и не хорошо, ибо традиции традициями не рождаются (простите за тавтологию), они ими становятся, изобретаются и переизобретаются.

Уроки приднестровского юбилея

1. Тридцать лет назад, 28 апреля 1994 года лидеры Молдавии и Приднестровья Мирча Снегур и Игорь Смирнов в присутствии представителя Миссии ОБСЕ и полпреда президента РФ подписали совместное заявление.
2. «Стороны убеждены, что создалась новая общественно-политическая ситуация, являющаяся серьезной предпосылкой для успешного разрешения кризиса. Стороны заявляют, что все имеющиеся разногласия могут и должны решаться в соответствии с волей и в интересах всего народа, исходя из существующих социальных, экономических и политических реалий…» Текст этого короткого, но емкого документа можно цитировать и дальше. Намного важнее зафиксировать несколько принципиальных моментов. Во-первых, наличие воли и в Кишиневе, и в Тирасполе начать обсуждение всего спектра вопросов, касающихся мирного урегулирования. Во-вторых, готовность России и Запада к совместным действиям и посредничеству в поиске мирного решения.
3. Обычно исследователи приднестровского конфликта называют документ от 28-04-1994 началом переговорного процесса. Не оспаривая этого вывода в целом, хотелось бы отметить некоторые «частности» принципиальной важности. Не случись 21 июля 1992 года подписания Соглашения о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова и развертывания на Днестре миротворческой операции, не было бы и предпосылок для начала конструктивного диалога. Любой дом строится на фундаменте, и здание переговорного процесса создавалось на мощной первооснове соглашений между Кишиневом и Тирасполем. Однако сегодня, через тридцать лет после подписания совместного заявления руководителей Молдавии и Приднестровья, мирный процесс, скорее мертв, чем жив. Хотя, надежда всегда умирает последней…
4. О траекториях мирного урегулирования на Днестре написаны тома литературы. В рамках одного комментария нет необходимости пересказывать их, такая задача не под силу даже мастеру чеховского уровня! Обозначим кратко основные уроки последних тридцати лет.
5. Во-первых, для того, чтобы начать диалог, не нужно испытывать к своему визави любви и обожания. Этих чувств не было в отношениях между Снегуром и Смирновым. Но была прагматика. Почувствовав бесперспективность силовых действий, стороны сели за стол переговоров. Да, велика была роль Москвы. Но без наличия собственной воли в Кишиневе и в Тирасполе этого не получилось бы. В интервью, которое в 2006 году мне давал Игорь Смирнов, он так охарактеризовал своего партнера по переговорам: «Он никогда не был нашим единомышленником, но он умел держать слово». Лучше и не скажешь! Во-вторых, всякий мирный процесс не является линейным и необратимым. До 2003 года (до провала плана Дмитрия Козака) он шел по восходящей, затем была стагнация и попытки придать процессу новые импульсы (Вена и Берлин+, братиславские переговоры). С 2022 года мы наблюдаем вялую (слава Богу/Иншалла) «разморозку» конфликта. В случае с Приднестровьем спасает то, что у Кишинева нет достаточного силового ресурса, а "подмогу" со стороны Киева неоднозначно воспринимают и на Западе.
6. Отсюда следует, в-третьих. Если две стороны не пытаются найти общей компромиссной развязки, а одна из них предпочитает «punishment for peace», дело не пойдет Ибо доверия нет и не будет. В-четвертых, до тех пор, пока приднестровское урегулирование не стало полем конфронтации между Западом и Россией, наличествовал прогресс на переговорах. С 2003 года все пошло «не в ту степь», хотя попытки «соревновательного сотрудничества» до 2022 года и имели место. Геополитическая конфронтация предполагает победу, а не компромисс, поскольку актуализирует максималистские устремления.
7. Не хочется заканчивать комментарий на минорной ноте. Правило нелинейности мирного урегулирования работает и разных направлениях. И стагнация, и конфронтация не являются заданными величинами, как и достижение позитивных промежуточных результатов. Поэтому возможны и возвратные движения в направлении поисков компромиссов. Но паки и паки. Для этого требуется воля, отказ от максимализма и понимание партнера (даже безо всякой любви к нему).

США-Грузия: момент истины?

1. Премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе отказался от поездки в США. Будь такой визит обычной дипломатический рутиной, это событие можно было бы и обойти стороной. Но официальный Тбилиси аттестует себя как союзник Вашингтона. В январе 2009 года между двумя странами была оформлена Хартия о стратегическом партнерстве. Во время американского присутствия в Афганистане грузинский контингент был самым многочисленным среди ненатовских союзников США.
2. Краткая канва событий. Кобахидзе принял решение не наносить визит в Вашингтон не спонтанно. Грузинский МИД сообщил, что американские партнеры рекомендовали Тбилиси временно приостановить рассмотрение законопроекта «О прозрачности иностранного влияния» (известного у нас, как инициатива об иноагентах). Грузинские власти посчитали, что «проведение визита с оговорками не соответствует духу партнерства, которое должно основываться на взаимном уважении и взаимном доверии». При этом споуксмен Госдепа Мэттью Миллер особо подчеркнул, что законопроект, выдвинутый правящей партией «Грузинская мечта» «поставит под угрозу развитие американо-грузинских отношений». В общем, поговорили….
3. Означает ли эта серия дипломатических демаршей системный кризис в отношениях между Тбилиси и Вашингтоном? Однозначного ответа на этот вопрос нет, так как многое зависит от того, как Вы трактуете процессы, происходящие сегодня. Оговоримся сразу: политики- не исследователи, их трактовки несут на себе печать и идеологических пристрастий (порой густопсовых и далеких от реальности), и изрядную долю конструирования отнюдь не ради поиска объективности.
4. В октябре 2024 года в Грузии пройдет главная кампания четырехлетия – парламентская, а по ее итогам уже не всенародно, а в формате депутатского волеизъявления выберут и президента. Правящая партия хочет заблокировать всякие поползновения со стороны оппозиции, а критики власти, напротив, заинтересованы, как минимум, до своей гипотетической победы в «цветении ста цветов». Но ради какой цели, в конечном итоге?
5. «Соль» сегодняшнего внутригрузинского противостояния, на наш взгляд, в расхождениях внутри политикума Грузии о путях развития страны. Либо это - реализация старой доброй схемы «bandwagoning» (примыкание к более сильному) и согласие на периферийность путем достижения комфорта в сфере обороны и безопасности, либо попытка найти некую срединность и попытаться реплицировать опыт соседнего Азербайджана или дружественного Казахстана. Стать страной – «младшим братом» одной из «великих держав» или «страной-хабом», в которой «все флаги будут в гости». Есть в поиске этого выбора и ценностная основа. Принять некий «вестернизм» в качестве светской веры (заметим, это никаким боком не связано ни с демократией, ни с диктатурой) или пойти «особым путем» с опорой на национальный интерес. Опять же это вне жесткой привязки к демократии или авторитаризму. И в первом, и во втором случае востребованными могут оказаться и «железный кулак», и «парламент, как место для дискуссий»
6. Дальше много вопросов к США. Станет Вашингтон педалировать «ценностный выбор» и оказывать давление на действующее правительство Грузии со всеми вытекающими- один сценарий. Решит, что с Тбилиси хватит и евро-атлантической лояльности без особых изысков демократии (да и когда таковые были, при Михаиле Николаевиче, что ли?) - другой вариант.
7. Что надо понимать в Москве при любом раскладе? То, что грузинский национализм, традиционализм и антизападничество сами по себе без нюансов и контекстов никогда не были и не будут синонимом пророссийскости. Либерал, евроскептик и даже коммунист-сталинист из Грузии ставят во главу угла «возвращение» Абхазии и Южной Осетии, то есть цель, которую в настоящее время Российское государство не готово реализовать (почему- тема отдельной монографии). Даже ради ярых отрицателей украинской автокефалии, оппонентов Константинопольского патриархата и фанатов Иосифа Джугашвили. И нелюбовь к Западу здесь важна, но для России, скорее, как тактический, но не стратегический момент. Впрочем, политика- это всегда «искусство возможного».

Мир в Закавказье: путь через Алма-Ату?

1. 10 мая 2024 года в Алма-Ате пройдут переговоры между министрами иностранных дел Азербайджана и Армении Джейхуном Байрамовым и Араратом Мирзояном. Всякий раз, когда высшие представители Баку и Еревана готовятся встретиться друг с другом, в СМИ и социальных сетях поднимается немалое количество публикаций с оптимистическими прогнозами и надеждами на скорое завершение застарелого конфликта. Не стал исключением и предстоящий ивент в южной столице Казахстана. Но насколько оправданы завышенные ожидания на новый переговорный раунд двух министров? И в чем его принципиальное отличие от всех предыдущих?
2. Переговоры в Алма-Ате представляют, как уникальный формат общения двух министров без постороннего пригляда, а также, как «соскок» с существующих форматов под эгидой России и Запада. Замечу, что 16 июля 2022 года в столице Грузии имела место встреча Байрамова и Мирзояна. Те переговоры стали первым прямым общением глав МИД кавказских республик после второй карабахской войны. Была и попытка закрепиться на грузинской площадке, жестко не привязанной к московско-сочинскому или брюссельско-вашингтонскому формату. Впрочем, и Казахстан не новичок в деле посредничества на закавказском треке (вспомним его участие в разных инициативах в спектре от Железноводского коммюнике-1991 до Астанинского саммита ОБСЕ-2010). Однако, всякое посредничество, перефразируя классика, лишь тогда чего-нибудь стоит, если оно опирается на волю и желание противоборствующих сторон.
3. Сегодня у руководства Азербайджана и Армении открывается некий шанс (даже во многом уникальный) на ускорение подписания финального документа о мире (не путать с состоянием устойчивого мира «на земле»). Обе стороны спешат, правда, у каждой своя мотивация. Азербайджан хочет окончательно закрыть конфликтный гештальт, зафиксировать, как минимум «Карабах наш», а как максимум, «Карабах наш+», договорившись о выгодной демаркации-делимитации, а если повезет, то и о разблокировании транспортных коммуникаций. Естественно, с выгодой для себя, а не ради абстрактных идей! Армения в лице Пашиняна и К также спешит, ибо кавалергарда политика век не долог. Сегодня рейтинг не слишком плох, а завтра совсем не факт. В отличие от соседней страны в Армении наличествует конкурентная политика, и формула «мир ценой перманентных уступок» может приниматься далеко не всеми. В наши дни, когда в обществе бал правят фрустрация и социальная анемия, властям можно беспрепятственно уступать. Но нет гарантий, что за год или два ситуация не поменяется. Значит, надо поспешать! В любом случае, происходит складывание потенциалов, и кумулятивный эффект в виде подписания соглашения некоего мирного договора возможен. Конечно, не в Алма-Ате 6 мая, у министров просто нет соответствующих полномочий. Но ускорение процессу могут придать.
4. И Запад, и Россия от конфликта на Кавказе жутко устали. По разным причинам они также хотят развязки. Сейчас в фокусе Украина. И все стороны хотят доиграть эту партию, надеясь, что игрок, выигравший приз в европейской части бывшего СССР, в пакете получит и «добавку» и в других регионах постсоветской Евразии. Это не плохо и не хорошо, такова реальность. Если хотите, европоцентризм as it is! Но, как бы мы это ни воспринимали, данные фоновые факторы помогают армяно-азербайдажнской "спешке" здесь и сейчас.
5. В имеющихся условиях Казахстан пытается повысить свою геополитическую капитализацию. Риск минимален. Астана не идет ни против Запада, ни против России. Ведь и Москва, и Вашингтон с Брюсселем хотят мира (правда, желательно без участия стратегического оппонента, но это уже нюансы). На свою территорию она конфликт не приводит, но укрепляет реноме делового партнера-прагматика, внушающего доверие. Спрос на «третью силу» в мире сегодня велик. И казахстанское руководство стремится дать на него свое предложение. В случае успеха все и без комментариев будет ясно, а в случае неудачи готова объяснительная модель, см. выше: без воли конфликтующих сторон посредник не добивается успеха.

Армянский Махатма Ганди? Общественно-политический феномен Баграта Галстаняна

1. «Я обращаюсь к студентам, вузам, всем тем бизнесменам, для которых деньги не являются высшей ценностью, и всем-всем остальным учебным заведениям объявить забастовку. Безо всякой агрессии, всего несколько дней, два-три дня, не больше». – с таким заявлением обратился к гражданам Армении архиепископ Тавушской епархии Баграт Галстанян. В последние несколько дней этот священник стал героем новостей, касающихся армянской общественно-политической жизни. Загадывать, как сложится его судьба в обозримой перспективе, наверное, преждевременно. Но на несколько моментов стоит обратить внимание.
2. Его выступления против действующего правительства прошли практически синхронно с переговорами глав МИД Азербайджана и Армении в Алма-Ате. Обсуждались перспективы заключения мирного соглашения между Баку и Ереваном. Слова и акции Галстаняна говорят, что далеко не все в Армении готовы принять оптимизм, исходящий от действующего премьер-министра и его ближайших соратников. Никол Пашинян много и охотно говорит о переходе от «исторической Армении» к Армении «реальной». Баграт Галстанян - символ того самого, не слишком почитаемого главой кабмина армянского «традиционализма». Не политик, священник. В 1993 году он стал диаконом. В 1995 году Галстанян защитил диссертацию по теологии, и вскоре был рукоположен Католикосом Гарегином I в иеромонахи во имя архиепископа Баграта Вардазаряна. На политической ниве ранее не был замечен.
3. Отец Баграт был вынесен на поверхность событиями вокруг Тавуша. Как только Баку и Ереван договорились о начале демаркации и делимитации границы на этом направлении, брожение в армянском обществе переросло в протестные акции. 3 мая противники уступок со стороны армянского руководства двинулись из Киранца (160 км от Еревана) в сторону столицы республики. И 9 мая шествие достигло ереванских пределов (этот день часть общества до сих пор отмечает не только, как День победы, но как день взятия Шуши в 1992 году, несмотря на утрату Нагорного Карабаха).
4. Баграт Галстанян анонсирует новые акции, грозит правительству вотумом недоверия. Но при нынешнем раскладе в парламенте отставка Пашиняна кажется чем-то маловероятным. Пока что лидер протестов всячески подчеркивает их мирный ненасильственный характер. Для Армении это всегда было особой ценностью. Во многом неприятие тех же «бывших» во многом проистекает из-за эксцессов 1 марта 2008 года.
5. Власти республики привычно маркируют любое оппозиционное выступление, как действия «бывших» (сторонников второго и третьего армянских президентов). Отец Баграт парирует эти выпады в свой адрес: «Люди создали этот миф, я только один раз встречался с Робертом Кочаряном в 2001 году в Севане…» Не получится вписать акции во главе с Галстаняном в двухцветный формат «пророссийский-прозападный». «У меня есть канадский паспорт, который я получил там во время своего десятилетнего духовного служения», - говорит он. При этом Галстанян требует немедленной отставки самого прозападного кабинета министров в постсоветской истории Армении.
6. Все-таки, линия противостояния пролегает в стране-союзнице России (несмотря и вопреки) несколько иначе, чем определение геополитической лояльности и банальный bandwagoning. Здесь выбор между «историзмом» и «реализмом». И это проблема, в первую очередь, внутриармянская, определение своей национально-государственной идентичности. И если даже такой последовательный оппонент Пашиняна, как первый премьер постсоветской Армении и кандидат в альтернативные главы кабмина в начале 2021 года Вазген Манукян пишет открытое письмо депутату Госдумы Константину Затулину с жесткой критикой действий Москвы в 2020-2024 гг., то проблема намного серьезнее, чем личная неприязнь Никола Воваевича к руководству РФ. Цена уступок, мир и гарантии, пределы компромиссов и компенсация за отказ от «великоармянских» идей- вот спектр основных вопросов сегодняшней внутренней повестки Армении. Плавно перетекающих во внешнеполитическую.

Донбасский юбилей: 2014-2024

1. Десять лет назад, 11 мая 2014 года прошли референдумы о политическом статусе Донецкой и Луганской народных республик. На голосование был вынесен вопрос, предполагавший только два варианта ответов, «Поддерживаете ли вы Акт о государственной самостоятельности Донецкой (Луганской) народной республики?». Украинский военно-политический кризис вышел на новый виток.
2. В американо-европейском и украинском нарративах широкое распространение получило представление о том, что конфликт в Донбассе стал результатом исключительно российского внешнего давления на Украину. Впрочем, говоря об американо-европейском, стоит иметь в виду, что его влияние мы наблюдаем и в странах т.н. «Глобального Юга», здесь без иллюзий.
3. К сожалению, рассмотрение истории донбасского конфликта де-факто свелось к вопросу «они там были или их там не было?». Между тем, любое противостояние включает в себя разные измерения. И внутреннее, и внешнеполитическое. Можно только посоветовать обратиться к наследию Кеннета Нила Уолтца, предлагавшего исследовать разные уровни международных процессов, не игнорируя и разные локальные и региональные особенности.
4. То, что Донбасс в ходе распада СССР не значился среди «горячих точек» бывшего некогда единого государства, а голосование его граждан в декабре 1991 года за украинскую независимость было обеспечено уровнем поддержки в 70-80%, не говорит о том, что проблем в этом регионе не было.
5. Напомню, что 27 марта 1994 года (еще один юбилей) в Донецкой и Луганской областях прошёл референдум, формально названный «совещательным опросом», одновременно с парламентскими выборами на Украине. Население тогда проголосовало за признание русского языка вторым государственным, автономию Донбасса, и усиление связей с Россией. В период с 1991 по 2014 гг. был и известный электоральный апартеид в разных украинских регионах, и феномен Виктора Януковича и «донецких» возник не на пустом месте, как и постоянная фронда из регионов юго-востока. И Северодонецкий съезд-2004, как сигнал-предостережение, который многие восторженные почитатели «первого майдана» предпочли не заметить, как досадную статпогрешность.
6. Сергей Куделя, известный американский исследователь украинского происхождения, профессор университета Бэйлор (при всем желании его не упрекнешь в «путинизме» и работе на российский агитпроп) справедливо указывал на наличие внутренних источников конфликта в Донбассе. Иначе никакую «геополитику» к этой истории невозможно было бы привязать. Представьте себе «Галицийскую народную республику», провозглашенную ради идеалов «Червонной Руси». Можете? Лично я не могу! По мнению Кудели, важную роль играло наличие особой донбасской региональной идентичности (почти две трети населения Донбасса «укоренилось» там после 1943 года). Второй момент- это делегитимация украинской общенациональной власти в начале 2014 года. «Переход протеста в силовую фазу в последние дни Евромайдана имел непоправимые последствия как для стабильности государственной власти, так и для целостности украинского государства», - небезосновательно заметил эксперт.
7. Возможно все имевшиеся проблемы так и тлели бы себе помаленьку, а донбасская идентичность переплавлялась бы в некую новую субстанцию, но общенациональные украинские кризисы их обостряли. В 2004 году удалось разрядить ситуацию, но через десять лет ящик Пандоры был открыт, табу на политическое насилие было снято. И открыли его не «донбасские сепаратисты». Они просто поднесли свои спички к уже пылающему костру. Дальше эти спички подносились уже с разных сторон. Конечно, это ни с кого не снимает ответственности. Только хорошо бы анализировать ее на солидарной основе, не прибегая к известной методе поиска «козла отпущения». Ни случись ключевого события - отказа украинского политикума от сложных неформальных схем антикризисного менеджмента, не было бы ни захвата административных зданий в Донецке и Луганске, ни референдумов, ни мобилизации всего протестного потенциала, включая и откровенных маргиналов, ни последующего российского вмешательства.

Протестующая Армения и протестующая Грузия: общее и особенное

1. В последние годы при рассмотрении протестов в постсоветских странах многие наблюдатели ничтоже сумняшеся предлагают знакомую универсальную объяснительную схему. Назови любые уличные акции или «цветной революцией», или ее попыткой, и все станет понятно. Однако понятным при таком подходе ничего не становится. Напротив, вне поля зрения остается интереснейшая «матчасть», а схематизм мешает сделать адекватную оценку ситуации.
2. В мае 2024 года в Ереване и в Тбилиси горячо не только потому, что приближается лето. Армения и Грузия протестуют. Есть ли в этой майской турбулентности что-то общее. На наш взгляд, общие мотивы несомненны. И в первом, и во втором случае, участники уличных акций и их противники заняты поиском национально-государственной идентичности.
3. Власти Армении стремится уйти от «историзма» в пользу «реализма», что на практике означает отказ от великоармянских проектов в разных вариациях в пользу «компактной» республики равной площади АрмССР. Однако такой выбор неизбежно ставит вопрос об объеме уступок внешним игрокам (прежде всего, Азербайджану и Турции) и гарантиях того, что «компактность» не будет идентична полному отказу от армянской государственности.
4. Власти Грузии хотят отказаться от отношений с Западом на основе периферийного bandwagoning в пользу концепции страны-хаба. Для оппозиции же внешне-и-внутриполитическая вестернизация стала аналогом светской веры.
5. Стоит также отметить, что и в Армении, и в Грузии на протестах выдвигаются люди, которые ранее «ни в чем таком» замечены не были. Баграт Галстанян- священник Армянской апостольской церкви, не депутат и не экс-министр. В Тбилиси митингуют и «старые звезды» - сторонники «коллективного Саакашвили» или разнообразных «третьих сил». Однако есть и столичная молодежь, которая не имела до сих пор четкой партийно-политической аффилиации, разве что евро-атлантическую «светскую веру».
6. Но есть и существенные особенности. В Армении на улицы выходят «традиционалисты», в Грузии же «традиционалисты» трудятся в правительстве и в правящей партии, а сторонники «компактной» прозападной республики – на улицах. Не стал бы фокусироваться на вопросах западной (не)поддержки протестных акций. Трудно представить себе европейские фонды или USAID за спиной у отца Баграта! Но не это самое важное. Деньги вторичны, спрос на них возникает тогда, когда есть стремление к «компактности» и «периферийности». А оно неизбежно возникает при двух условиях. Первое- усталость от конфликтов, и, как следствие вера в «заграницу, которая им поможет». Второе- доминирование западного предложения на фоне слабых сигналов от других центров силы. Да, да, есть парадокс, о котором сегодня надо уже не говорить, а кричать! Экономическое и социальное влияние России в Армении и в Грузии было и есть весьма солидное. Но оно либо не конвертируется, либо конвертируется плохо в медиа-преимущество Москвы (как и в перевес в гуманитарной сфере). Пора бы призадуматься. Впрочем, здесь, скорее, общее, а не особенное.
7. Протесты в Грузии идут в канун выборов, главной политической кампании четырехлетия. В Армении же электоральная пауза. И не случись форс-мажоров, она продлится до 2026 года. Случись же таковые, глава кабмина Пашинян был бы и не против досрочных выборов, чтобы победить «пока не поздно».
8. Не стоит спешить при этом и с наложением российско-западной двухцветной «геополитической» картинки. Этому мешают и канадский паспорт Галстаняна (что не является для него препятствием в борьбе с самым прозападным армянским кабмином), и евро-атлантические устремления «мечтателей» и правительства Грузии. Но эти же самые интенции не удерживают Иванишвили и К от противодействия американо-европейскому прессингу здесь и сейчас.

Баку: ария славянского гостя

1. Белорусский президент Александр Лукашенко приучил политиков, экспертов и журналистов к нестандартным и резонансным заявлениям. Не стал исключением и его государственный визит в Азербайджан 16-17 мая 2024 года.
2. Сначала Лукашенко обратился к событиям недавнего прошлого. Он вспомнил разговор с азербайджанским лидером Ильхамом Алиевым накануне «осенней войны» 2020 года. «Тогда мы пришли к выводу, что в войне победить можно. Это важно. Очень важно удержать эту победу», - резюмировал Лукашенко. 17 мая белорусский лидер в сопровождении своего азербайджанского коллеги побывал в Физули, где ознакомился с процессом экономической и социально-политической реконструкции Карабаха.
3. Ожидаемо слова и дела белорусского лидера вызвали живой отклик в Армении. Многие армянские ОДКБ-скептики поспешили приобщить цитаты от Лукашенко в копилку своих аргументов. Впрочем, одной лишь Организацией дело не ограничилось. Критики Москвы не преминули упомянуть и про стратегический союз между РФ и Республикой Беларусь.
4. Между тем, представлять высказывания Лукашенко, как некую новую веху в политике Минска на закавказском направлении не следует. Белоруссия, начиная с 2002 года, значилась среди основных поставщиков вооружений для Азербайджана. Во время парада, приуроченного к столетнему юбилею азербайджанских вооруженных сил, 26 июня 2018 года в числе различных образцов техники были продемонстрированы и белорусские реактивные системы залпового огня «Полонез». В октябре 2020 году, в самый разгар второй карабахской войны в интервью французской газете «Le Figaro» Алиев особо отметил вклад Минска в оснащение армии его страны. И, напротив, можно вспомнить острые споры вокруг утверждения генсека ОДКБ в 2018 году, когда армяно-белорусские противоречия вышли в паблик. Впрочем, и до, и после они не раз оказывались в фокусе внимания пишущей братии.
5. Налицо коллизии между интеграционными и национальными интересами. Но Минск, в отличие от Москвы, ограничен в своих ресурсных возможностях. Для России равноценны все три направления в ОДКБ (центральноазиатское, закавказское и европейское). Но для Беларуси ситуация на Кавказе или в Центральной Азии представляет, скорее, опосредованный интерес. Как молодое государство, эта республика ориентируется на принципы территориальной целостности, и к любым формам сецессии относится с осторожностью, если не с подозрительностью. Это во многом объясняет позицию, занятую Минском в отношении Абхазии, Южной Осетии, Крыма и Донбасса.
6. Будучи формально союзницей Армении, Беларусь не имеет там принципиальных интересов, которые бы заставили ее четко встать на сторону Еревана. Она не сосед двух закавказских республик, ее территория не стала пристанищем для масс беженцев и вынужденных переселенцев оттуда. Как следствие, ориентация в отношениях с противоборствующими сторонами, скорее, на деловой, а не геополитической основе.
7. Для членства в ОДКБ у Минска есть свои особые резоны. Здесь и соседство с не слишком дружественной НАТО, и стремление опереться на поддержку мощной России как противовес коллективному Западу. Но для Минска это не закрывает дорогу для сотрудничества с Азербайджаном, который в принципе дистанцируется от интеграционных объединений.
8. Естественно, свои причины для участия в ОДКБ есть и у Армении. Даже сегодня, в пост-карабахский период, когда в армянском обществе и политикуме сформировался определенный негативизм в отношении и Организации, и политики Москвы на Кавказе. Таковых две: разрыв с ОДКБ мог бы привести к непоправимым потерям для российско-армянских отношений, а также для участия Еревана в ЕАЭС (а здесь интерес имеется даже у команды Никола Пашиняна). Пока Запад не в состоянии полностью заменить собой Россию (риторический вопрос, готов ли он вообще к этому) рисковать отношениями с РФ для Армении опасно. Поэтому и в отношениях с Минском, как и с Москвой для Еревана есть два пути: нагнетать ситуацию и дальше или выйти на некую прагматическую линию. Конечно, второе менее эффектно и не слишком приятно, но в нынешних условиях выбор не слишком велик.

Кавказ и глобализация: тихоокеанский зигзаг

1. Как Кавказский регион связан с Океанией? На первый взгляд, сама постановка такого вопроса, выглядит, как минимум странной. Между тем, обращение к данному сюжету имеет свои резоны.
2. Не будем забывать, что среди государств, признававших в разные годы независимость Абхазии и Южной Осетии, было три государства Океании. В 2017 году Барон Дивавеси Вака стал первым после лидеров РФ президентом зарубежной страны, Науру (занимал этот пост в 2013-2019 гг.), посетившим Сухум(и). Абхазскую и югоосетинскую независимость признавали также Тувалу и Вануату. Но затем руководители этих крохотных государств передумали и выступили в поддержку территориальной целостности Грузии. Понятное дело, что во всех трех случаях основным мотивом была не экономическая и не геополитическая экспансия стран Океании на Кавказ. Науру, Вануату и Тувалу решали свои собственные проблемы. Но как бы то ни было, интернационализация Кавказского региона, не сводимая только и исключительно к противостоянию между коллективным Западом и Россией, стала свершившимся фактом.
3. В мае 2024 года обнаружились новые связующие нити между Океанией и Кавказом. В Новой Каледонии, расположенной в Меланезии «административно-территориальном образовании с особым статусом» Франции начались беспорядки. Поводом для них стал конституционный проект, разрешающий тем, кто прожил на архипелаге более десяти лет, голосовать на местных выборах. Сторонники полной деколонизации Новой Каледонии опасаются того, что переселенцы европейского происхождения в скором времени станут большинством на архипелаге. Казалось бы, при чем тут Кавказ? Французский министр иностранных дел Жеральд Дарманен обвинил Баку в провоцировании беспорядков и поддержке сепаратистского антифранцузского движения. Ключевым аргументом министра стал тезис о появлении азербайджанского государственного флага на акциях Национального союза за независимость Новой Каледонии. Следуя этой логике, Азербайджан превращается уже не в среднюю, а в великую державу, способную проецировать силу за тысячи километров вдали от прикаспийской республики, на тихоокеанских островах.
4. Мы часто и обоснованно ставим в упрек нашим российским лидерам приверженность к конспирологическим схемам и поиску врагов даже там, где очевидны внутренние предпосылки различных острых проблем. Но, похоже, в наши дни, эта проблема становится воистину глобальной. Увидели флаг Азербайджана - нашли главного виновника проблемы. Между тем, стоило бы вспомнить о столкновениях 1980-х гг., кульминацией которой стала история с захватом и освобождением заложников на острове Увеа. И о Нумейском соглашении 1998 года, ставшем определенным компромиссом между Парижем и сторонниками сецессии, и о нескольких референдумах 2018-2021 гг. о статусе Новой Каледонии. Вряд ли Баку можно рассматривать в качестве демиурга действительности во всех вышеупомянутых событиях.
5. Сегодня отношения Азербайджана и Франции входят в крутое пике. В апреле с.г. Париж отозвал своего посла из Баку для консультаций. Стороны еще не отошли от недавних «шпионских скандалов». Обвинения по поводу (не)обоснованности азербайджанских действий в Нагорном Карабахе следуют друг за другом с завидной регулярностью. И азербайджанский истеблишмент идеологически весьма активно осваивает «антиколониальную» риторику, в чем Париж видит опасность.
6. Но не антифранцузская риторика Баку создала нынешний новокаледонский кризис. Тем не менее, реакция Парижа весьма показательна. Сегодня спрос на холистические концепции востребован. Если уж соперничать и враждовать, так не избирательно, а по всем азимутам. И потому, Кавказ (Южный или Северный, не так уж важно) может совершенно неожиданно оказаться в непривычной повестке. В сентябре 2017 года далекая Мьянма (Бирма) разбудила Чечню и Дагестан, а осенью 2023 года российский Юг взволновали события в секторе Газа. Сирийская динамика оказывала непосредственное воздействие и на страны Закавказья, и на субъекты СКФО в составе России. Теперь вот настала очередь «сопрягать» кавказскую повестку с процессами в Меланезии. То ли еще будет…