из дневника 2015 года
МЕНЯ СПРОСИЛИ:
"Как начинающему писателю завоевать популярность в современных условиях?"
Отвечаю:
Писать интересно!
То есть о новом и по-новому.
Современная литература - это узенькая тропинка в лесу запретных или нетронутых тем, проблем, пластов действительности. На этой тропинке и вправду не разгуляешься, приходится идти гуськом за великими, крупными или просто популярными писателями; да еще сзади наступают на пятки.
Сойдите с тропы!
Не бойтесь зайти в лес, в чащобу, в самые заросли.
И будет вам счастье.
Если при этом, конечно, вы умеете складывать слова во фразы, фразы - в абзацы, и т.д. Но это уже само собой понятно.
МЕНЯ СПРОСИЛИ:
"Как начинающему писателю завоевать популярность в современных условиях?"
Отвечаю:
Писать интересно!
То есть о новом и по-новому.
Современная литература - это узенькая тропинка в лесу запретных или нетронутых тем, проблем, пластов действительности. На этой тропинке и вправду не разгуляешься, приходится идти гуськом за великими, крупными или просто популярными писателями; да еще сзади наступают на пятки.
Сойдите с тропы!
Не бойтесь зайти в лес, в чащобу, в самые заросли.
И будет вам счастье.
Если при этом, конечно, вы умеете складывать слова во фразы, фразы - в абзацы, и т.д. Но это уже само собой понятно.
based on a true story
ЭКЗАМЕН
Один известный режиссер из Европы приехал в США. Специально, чтобы встретиться со знаменитым продюсером.
Продюсер принял его в своем рабочем кабинете.
- У вас какое-то дело ко мне? – спросил он после первых вежливых фраз.
Режиссер сказал, что да, у него есть великолепный замысел, уже оформленный в виде сценария. Но сначала он готов рассказать, в чем суть проекта.
- Эх, проекты, проекты… – вздохнул продюсер. – Сценарии, сценарии. Вот, например: сегодня пятница. Рабочий день кончается. Через два часа я поеду в свой загородный домик на берегу океана. Думаете, отдыхать после тяжелой недели? Черта с два! Мне надо будет читать сценарии! Вот, сами поглядите!
В отдалении стоял стол, и на нем громоздилась кипа, а точнее, куча сценариев, то есть целый ворох сброшюрованных пачек машинописи.
- И вот эту кучу мне надо будет читать! Но должен вам признаться, я буду внимательно читать только один сценарий из этой кипы. Разумеется, после того как я быстро пролистаю все остальные…
- Понятно… – вздохнул режиссер.
- Ну, если вам всё понятно – сказал продюсер – то вот вам пробное задание. Экзамен своего рода. Вы ведь хотите, чтоб я вас выслушал и прочитал ваш сценарий? Тогда для начала просмотрите всю эту кучу, – и он снова показал на столик, где лежали сценарии. – Пролистайте и попытайтесь понять, какой сценарий я возьму с собой на уик-энд. Сейчас три часа дня. Я уезжаю в пять. У вас есть два часа.
Режиссер принялся листать и торопливо читать сценарии, а продюсер меж тем занимался своими делами – кому-то звонил, что-то записывал, давал указания секретарю.
Наконец, часы в углу кабинета пробили пять раз.
- Ну-с? – продюсер поднялся из-за стола.
- Пожалуй, вот этот! – и режиссер протянул ему сценарий, который показался ему наиболее интересным в смысле ролей, сюжетно увлекательным и перспективным в плане проката.
- Нет! – сказал продюсер, даже не перелистав его.
- Но… Но какой же?
Продюсер подошел к столику, на котором были разложены сценарии, и ткнул пальцем:
- Вот этот!
- А почему?
- Потому что он самый короткий. Папка самая тонкая, видите?
Он положил сценарий в портфель и направился к двери.
- А, простите… – сказал режиссер. – Я ведь хотел вам рассказать о своем проекте…
- Это вы меня простите, но увы - нет. Не надо. Вы не выдержали экзамена.
ЭКЗАМЕН
Один известный режиссер из Европы приехал в США. Специально, чтобы встретиться со знаменитым продюсером.
Продюсер принял его в своем рабочем кабинете.
- У вас какое-то дело ко мне? – спросил он после первых вежливых фраз.
Режиссер сказал, что да, у него есть великолепный замысел, уже оформленный в виде сценария. Но сначала он готов рассказать, в чем суть проекта.
- Эх, проекты, проекты… – вздохнул продюсер. – Сценарии, сценарии. Вот, например: сегодня пятница. Рабочий день кончается. Через два часа я поеду в свой загородный домик на берегу океана. Думаете, отдыхать после тяжелой недели? Черта с два! Мне надо будет читать сценарии! Вот, сами поглядите!
В отдалении стоял стол, и на нем громоздилась кипа, а точнее, куча сценариев, то есть целый ворох сброшюрованных пачек машинописи.
- И вот эту кучу мне надо будет читать! Но должен вам признаться, я буду внимательно читать только один сценарий из этой кипы. Разумеется, после того как я быстро пролистаю все остальные…
- Понятно… – вздохнул режиссер.
- Ну, если вам всё понятно – сказал продюсер – то вот вам пробное задание. Экзамен своего рода. Вы ведь хотите, чтоб я вас выслушал и прочитал ваш сценарий? Тогда для начала просмотрите всю эту кучу, – и он снова показал на столик, где лежали сценарии. – Пролистайте и попытайтесь понять, какой сценарий я возьму с собой на уик-энд. Сейчас три часа дня. Я уезжаю в пять. У вас есть два часа.
Режиссер принялся листать и торопливо читать сценарии, а продюсер меж тем занимался своими делами – кому-то звонил, что-то записывал, давал указания секретарю.
Наконец, часы в углу кабинета пробили пять раз.
- Ну-с? – продюсер поднялся из-за стола.
- Пожалуй, вот этот! – и режиссер протянул ему сценарий, который показался ему наиболее интересным в смысле ролей, сюжетно увлекательным и перспективным в плане проката.
- Нет! – сказал продюсер, даже не перелистав его.
- Но… Но какой же?
Продюсер подошел к столику, на котором были разложены сценарии, и ткнул пальцем:
- Вот этот!
- А почему?
- Потому что он самый короткий. Папка самая тонкая, видите?
Он положил сценарий в портфель и направился к двери.
- А, простите… – сказал режиссер. – Я ведь хотел вам рассказать о своем проекте…
- Это вы меня простите, но увы - нет. Не надо. Вы не выдержали экзамена.
литературные страдания
ОБЩИЕ МЕСТА. РОКОВОЕ СХОДСТВО
Снова читаю аннотацию умного и глубокого иностранного романа. Почему снова? Потому что уже раз десять читал аннотации таких же глубоких и умных романов.
"Следовательница Джун приезжает в ММ расследовать зверское убийство двенадцатилетней девочки. Живя в этом маленьком мрачном городке, Джун встречает учительницу Джейн, и та рассказывает ей, как в двенадцатилетнем возрасте..."
О, Боже!
"Выпускница МИСИ Катя приезжает в НН строить большой новый секретный завод. Живя в просторном гостеприимном общежитии, Катя встречает фельдшерицу Нину Павловну, и та рассказывает ей, как во время фашистской оккупации..."
Спасибо.
Читали.
Знаем.
ОБЩИЕ МЕСТА. РОКОВОЕ СХОДСТВО
Снова читаю аннотацию умного и глубокого иностранного романа. Почему снова? Потому что уже раз десять читал аннотации таких же глубоких и умных романов.
"Следовательница Джун приезжает в ММ расследовать зверское убийство двенадцатилетней девочки. Живя в этом маленьком мрачном городке, Джун встречает учительницу Джейн, и та рассказывает ей, как в двенадцатилетнем возрасте..."
О, Боже!
"Выпускница МИСИ Катя приезжает в НН строить большой новый секретный завод. Живя в просторном гостеприимном общежитии, Катя встречает фельдшерицу Нину Павловну, и та рассказывает ей, как во время фашистской оккупации..."
Спасибо.
Читали.
Знаем.
ответы литературы. из дневника 2020 года
СБОЙ
Прочел чудесный (и лирически искренний, и в смысле фактов интересный) очерк-некролог-эссе Андрея Седых (того самого, секретаря Бунина) - о Константине Бальмонте.
Спасибо Александру Урбановичу, который опубликовал этот текст 1958 года. Запоздалый некролог, да. Поскольку Бальмонт скончался в 1942 году, в приюте матери Марии, пробыв в безумии десяток лет до смерти.
Прекрасное, повторяю, эссе, потому что оно написано таким, что ли, отчасти бальмонтовским стилем и ритмом - позволяющим ощутить этого поэта.
Отвлекусь на минуту.
Это вообще интересная задача.
Представляете себе эссе о Достоевском, написанное, например, так:
"Принужден поделиться некоторыми биографическими подробностями о талантливом и многочтимом Федоре Михайловиче; но пусть эти подробности послужат лишь введением..."
Или о Пушкине:
"Однажды читали верстку новой книги Виноградова; за разговором долгая зимняя ночь прошла незаметно. "Что же ты сделал, Шкловский?" - спросил Тынянов у одного из гостей..."
Но вернемся.
Чудесное, повторяю в третий раз, эссе о Бальмонте. Внизу есть ссылка, почитайте, не пожалеете.
Но вдруг! Но вдруг! Нет, не как гром среди ясного неба, а как подломившаяся ножка стула, на котором сидит виолончелист в сольном концерте...
Вдруг хрясь!
"Помню вечер на парижской квартире Марины Цветаевой. Мы сидели вдвоем, в сумерки, и говорили о поэзии. Была сырая осень, в квартире еще не топили, Цветаева зябко куталась в оренбургский платок".
Зябко куталась!
Зябко куталась в платок!
Зябко куталась в оренбургский платок!
Как говорил их общий современник Горький: "Испортил песню, дурак!"
***
Текст Андрея Седых:
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0EDdcVj1GkrMRYLty61AQiRPhxnRUYLkDqLKPfz3CRx5FaKtr5MiczdaZj5vkLsqTl&id=114098317024840
СБОЙ
Прочел чудесный (и лирически искренний, и в смысле фактов интересный) очерк-некролог-эссе Андрея Седых (того самого, секретаря Бунина) - о Константине Бальмонте.
Спасибо Александру Урбановичу, который опубликовал этот текст 1958 года. Запоздалый некролог, да. Поскольку Бальмонт скончался в 1942 году, в приюте матери Марии, пробыв в безумии десяток лет до смерти.
Прекрасное, повторяю, эссе, потому что оно написано таким, что ли, отчасти бальмонтовским стилем и ритмом - позволяющим ощутить этого поэта.
Отвлекусь на минуту.
Это вообще интересная задача.
Представляете себе эссе о Достоевском, написанное, например, так:
"Принужден поделиться некоторыми биографическими подробностями о талантливом и многочтимом Федоре Михайловиче; но пусть эти подробности послужат лишь введением..."
Или о Пушкине:
"Однажды читали верстку новой книги Виноградова; за разговором долгая зимняя ночь прошла незаметно. "Что же ты сделал, Шкловский?" - спросил Тынянов у одного из гостей..."
Но вернемся.
Чудесное, повторяю в третий раз, эссе о Бальмонте. Внизу есть ссылка, почитайте, не пожалеете.
Но вдруг! Но вдруг! Нет, не как гром среди ясного неба, а как подломившаяся ножка стула, на котором сидит виолончелист в сольном концерте...
Вдруг хрясь!
"Помню вечер на парижской квартире Марины Цветаевой. Мы сидели вдвоем, в сумерки, и говорили о поэзии. Была сырая осень, в квартире еще не топили, Цветаева зябко куталась в оренбургский платок".
Зябко куталась!
Зябко куталась в платок!
Зябко куталась в оренбургский платок!
Как говорил их общий современник Горький: "Испортил песню, дурак!"
***
Текст Андрея Седых:
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0EDdcVj1GkrMRYLty61AQiRPhxnRUYLkDqLKPfz3CRx5FaKtr5MiczdaZj5vkLsqTl&id=114098317024840
Facebook
Log in or sign up to view
See posts, photos and more on Facebook.
24 АВГУСТА 1921 ГОДА РАССТРЕЛЯЛИ ГУМИЛЁВА
Гумилёв, Николай Степанович [3(15).IV.1886, Кронштадт, — 24.VIII.1921, Петроград] — рус. поэт. Род. в семье морского врача. Учился на историко-филологич. ф-те Петерб. ун-та (с 1910). Печататься начал в 1902. Первые кн. Г. «Путь конквистадоров» (1905) и «Романтические цветы» (1908) отмечены влиянием символизма. Организовал «Цех поэтов», объединивший представителей акмеизма, и возглавил эту лит. школу, явившуюся одним из характерных течений рус. модернистской лит-ры. С 1907 Г. много путешествовал, был в Италии, Африке. С 1914 по 1917 находился в действ. армии, затем в штабе рус. экспедиц. корпуса в Париже. В Россию возвратился в нач. 1918. Был чл. редколлегии изд-ва «Всемирная литература». В 1921 в числе участников контрреволюц. заговора был расстрелян.
В поэзии Г. значит. место занимает апология волевого начала, «сильной личности» ницшеанского толка. Г. проповедует верность «нашей планете, сильной, веселой и злой», призывает «оздоровить» совр. цивилизацию, ориентируясь на человека «без предрассудков» — жестокого и храброго воина. Выраженная в нек-рых его стихах мечта о «подвиге» и «геройстве» носила реакц. характер. Поэзия Г. отмечена стремлением уйти от современности в историю, от рус. жизни — в иные, экзотич. края (в его стихах «было что-то холодное и иностранное», отмечал А. Блок). В последний период в стихах Г. (сб. «Огненный столп», 1921) усиливаются пессимистич. настроения, разъедающая рефлексия. Для поэтики Г. характерны тяготение к традициям, идущим от франц. парнасцев и раннего В. Брюсова, «возврат к земле», установка на предметный, чувственно осязаемый образ, отказ от чрезмерной символики. Идеолог акмеизма, Г. трактовал поэзию как ремесло, особое значение придавал знанию стихотв. техники. Нек-рые черты творчества Г. — яркая декоративность изображения, поэтич. ясность языка, романтич. театральность жеста, волевой напор интонации — оказали известное влияние на раннее творчество сов. поэтов — Н. Тихонова, Э. Багрицкого и др., хотя и выступавших с противоположных обществ. позиций, под знаменем революц. романтики и боевого мужества. Г. выступал также как беллетрист (сб. рассказов «Тень от пальмы», 1922, и др.), критик (сб. «Письма о русской поэзии», 1923) и переводчик (вавилонский эпос «Гильгамеш», франц. нар. песни, соч. Т. Готье, Ф. Вийона, О. Уальда, С. Колриджа).
Автор статьи - А.Д. Синявский.
Краткая Литературная энциклопедия. Т. 2., М. 1964.
Гумилёв, Николай Степанович [3(15).IV.1886, Кронштадт, — 24.VIII.1921, Петроград] — рус. поэт. Род. в семье морского врача. Учился на историко-филологич. ф-те Петерб. ун-та (с 1910). Печататься начал в 1902. Первые кн. Г. «Путь конквистадоров» (1905) и «Романтические цветы» (1908) отмечены влиянием символизма. Организовал «Цех поэтов», объединивший представителей акмеизма, и возглавил эту лит. школу, явившуюся одним из характерных течений рус. модернистской лит-ры. С 1907 Г. много путешествовал, был в Италии, Африке. С 1914 по 1917 находился в действ. армии, затем в штабе рус. экспедиц. корпуса в Париже. В Россию возвратился в нач. 1918. Был чл. редколлегии изд-ва «Всемирная литература». В 1921 в числе участников контрреволюц. заговора был расстрелян.
В поэзии Г. значит. место занимает апология волевого начала, «сильной личности» ницшеанского толка. Г. проповедует верность «нашей планете, сильной, веселой и злой», призывает «оздоровить» совр. цивилизацию, ориентируясь на человека «без предрассудков» — жестокого и храброго воина. Выраженная в нек-рых его стихах мечта о «подвиге» и «геройстве» носила реакц. характер. Поэзия Г. отмечена стремлением уйти от современности в историю, от рус. жизни — в иные, экзотич. края (в его стихах «было что-то холодное и иностранное», отмечал А. Блок). В последний период в стихах Г. (сб. «Огненный столп», 1921) усиливаются пессимистич. настроения, разъедающая рефлексия. Для поэтики Г. характерны тяготение к традициям, идущим от франц. парнасцев и раннего В. Брюсова, «возврат к земле», установка на предметный, чувственно осязаемый образ, отказ от чрезмерной символики. Идеолог акмеизма, Г. трактовал поэзию как ремесло, особое значение придавал знанию стихотв. техники. Нек-рые черты творчества Г. — яркая декоративность изображения, поэтич. ясность языка, романтич. театральность жеста, волевой напор интонации — оказали известное влияние на раннее творчество сов. поэтов — Н. Тихонова, Э. Багрицкого и др., хотя и выступавших с противоположных обществ. позиций, под знаменем революц. романтики и боевого мужества. Г. выступал также как беллетрист (сб. рассказов «Тень от пальмы», 1922, и др.), критик (сб. «Письма о русской поэзии», 1923) и переводчик (вавилонский эпос «Гильгамеш», франц. нар. песни, соч. Т. Готье, Ф. Вийона, О. Уальда, С. Колриджа).
Автор статьи - А.Д. Синявский.
Краткая Литературная энциклопедия. Т. 2., М. 1964.
перефразируя Заболоцкого
ОТРЫВОК ИЗ ИНТЕРВЬЮ
Есть книги, подобные каменным дзотам,
Под коими гибнут читателей роты;
Есть книги – как будто сырые окопы,
Вступая в которые, мокнешь до жопы...
Почему такая военно-полевая аналогия?
Потому что, когда я читал очередную великую книгу, мне казалось, что я штурмую какие-то укрепрайоны. Было надо, очень надо дочитать, понять – но далеко не всякий раз интересно.
Хотя… Хотя самый штурм в юности может быть интересен как некое преодоление. Доказать себе, что я могу!
Что-то сродни альпинизму.
ОТРЫВОК ИЗ ИНТЕРВЬЮ
Есть книги, подобные каменным дзотам,
Под коими гибнут читателей роты;
Есть книги – как будто сырые окопы,
Вступая в которые, мокнешь до жопы...
Почему такая военно-полевая аналогия?
Потому что, когда я читал очередную великую книгу, мне казалось, что я штурмую какие-то укрепрайоны. Было надо, очень надо дочитать, понять – но далеко не всякий раз интересно.
Хотя… Хотя самый штурм в юности может быть интересен как некое преодоление. Доказать себе, что я могу!
Что-то сродни альпинизму.
Forwarded from РЕШаю, что читать // Редакция Елены Шубиной
7 сентября состоится Ежегодный яблочно-книжный фестиваль в Коломне.
Тема фестиваля в этом году — «Угощение садом». Уникальный формат сочетает литературу, садоводство, искусство, музыку, театр и гастрономию. Гостей ждут встречи с писателями, книжный маркет, спектакли и концерты в городской среде, гастрономические мастер-классы и многое другое.
«Редакция Елены Шубиной» проведет встречи и дискуссии в рамках литературной программы фестиваля. Публикуем расписание событий с участием Елены Шубиной, Марины Бородицкой, Дениса Драгунского, Саши Николаенко и Григория Служителя:
11:45 — 12:30
Марина Бородицкая. «Угощение» поэзией в детстве и в «садах поэтов»
12:30 — 13:15
Денис Драгунский. Презентация книги «Подлинная жизнь Дениса Кораблёва»
13:15 — 13:30
Автограф-сессия Марины Бородицкой и Дениса Драгунского
14:15 — 15:15
Дискуссия «Сад как тема в творчестве современных писателей» с участием Елены Шубиной, Дениса Драгунского, Саши Николаенко и Григория Служителя
Встречи с авторами РЕШ пройдут на Главной сцене в сквере Зайцева. Полная программа фестиваля опубликована на официальном сайте.
Тема фестиваля в этом году — «Угощение садом». Уникальный формат сочетает литературу, садоводство, искусство, музыку, театр и гастрономию. Гостей ждут встречи с писателями, книжный маркет, спектакли и концерты в городской среде, гастрономические мастер-классы и многое другое.
«Редакция Елены Шубиной» проведет встречи и дискуссии в рамках литературной программы фестиваля. Публикуем расписание событий с участием Елены Шубиной, Марины Бородицкой, Дениса Драгунского, Саши Николаенко и Григория Служителя:
11:45 — 12:30
Марина Бородицкая. «Угощение» поэзией в детстве и в «садах поэтов»
12:30 — 13:15
Денис Драгунский. Презентация книги «Подлинная жизнь Дениса Кораблёва»
13:15 — 13:30
Автограф-сессия Марины Бородицкой и Дениса Драгунского
14:15 — 15:15
Дискуссия «Сад как тема в творчестве современных писателей» с участием Елены Шубиной, Дениса Драгунского, Саши Николаенко и Григория Служителя
Встречи с авторами РЕШ пройдут на Главной сцене в сквере Зайцева. Полная программа фестиваля опубликована на официальном сайте.
классическая филология и современность
О ВЛАДИМИРЕ НАЗАРОВЕ, ОН ЖЕ ЗЕЕВ БАР-СЕЛЛА
Недавно скончавшийся мой старший соученик по кафедре классической филологии филфака МГУ В.П. Назаров, взявший новое имя Зеев Бар-Селла, более всего известен своими исследованиями "Тихого Дона".
По моему скромному мнению, обнаруженные им факты весьма серьезны и, кажется, в принципе неопровержимы...
Но я про другое.
Про страсть к разоблачению фальсификаций, которая, очевидно, овладела Назаровым - Бар-Селлой с юности.
В журнале "Вестник древней истории", 1966, № 3, с 112-114, Назаров, тогда еще 19-летний (!) студент, опубликовал заметку "К вопросу о подлинности мюнхенской таблички", где доказал, что данный "памятник слогового малоазиатского письма" якобы прибл. Х века до н.э. - является подделкой для не слишком опытных антикваров.
(Кто-то из друзей говорил мне, что "Вова замахивается и на "Фестский диск").
Так что атака его на "Тихий Дон" - коренится в юношеском азарте филолога - разоблачителя поддельных антиков.
О ВЛАДИМИРЕ НАЗАРОВЕ, ОН ЖЕ ЗЕЕВ БАР-СЕЛЛА
Недавно скончавшийся мой старший соученик по кафедре классической филологии филфака МГУ В.П. Назаров, взявший новое имя Зеев Бар-Селла, более всего известен своими исследованиями "Тихого Дона".
По моему скромному мнению, обнаруженные им факты весьма серьезны и, кажется, в принципе неопровержимы...
Но я про другое.
Про страсть к разоблачению фальсификаций, которая, очевидно, овладела Назаровым - Бар-Селлой с юности.
В журнале "Вестник древней истории", 1966, № 3, с 112-114, Назаров, тогда еще 19-летний (!) студент, опубликовал заметку "К вопросу о подлинности мюнхенской таблички", где доказал, что данный "памятник слогового малоазиатского письма" якобы прибл. Х века до н.э. - является подделкой для не слишком опытных антикваров.
(Кто-то из друзей говорил мне, что "Вова замахивается и на "Фестский диск").
Так что атака его на "Тихий Дон" - коренится в юношеском азарте филолога - разоблачителя поддельных антиков.
СОВЕТСКИЙ КУЛЬТУР-МУЛЬТУРНЫЙ СЛОВАРЬ
Искусство принадлежит народу.
Искусство должно быть понятно массам.
Партийность и народность.
Национальное по форме, социалистическое по содержанию.
Кристальная ясность русской классики.
Глубокая внутренняя интеллигентность.
Яркие полнокровные убедительные образы.
Четкая нравственная позиция.
Убежденность в правоте нашего дела.
Революционный гуманизм.
Жизнеутверждающее начало.
Романтика гражданской войны.
Преданность идеалам.
Учить добру.
Искусство принадлежит народу.
Искусство должно быть понятно массам.
Партийность и народность.
Национальное по форме, социалистическое по содержанию.
Кристальная ясность русской классики.
Глубокая внутренняя интеллигентность.
Яркие полнокровные убедительные образы.
Четкая нравственная позиция.
Убежденность в правоте нашего дела.
Революционный гуманизм.
Жизнеутверждающее начало.
Романтика гражданской войны.
Преданность идеалам.
Учить добру.
LIKE IT OR NOT,
tolerant beauty...
Что это за загадки?
Да проще простого. Один знакомый американец со слуха перевел присловье "Нравится - не нравится, терпи, моя красавица!" (услышал "терпимая красавица").
tolerant beauty...
Что это за загадки?
Да проще простого. Один знакомый американец со слуха перевел присловье "Нравится - не нравится, терпи, моя красавица!" (услышал "терпимая красавица").