Сегодня в рубрике ”песня года” композиция You Always Hurt the One You Love, косвенно ответственная за мой интерес к раннему джазу и, соответственно, за появление этого канала.

10 лет назад я посмотрел фильм Blue Valentine. Сам фильм я, признаться, уже не помню, но сцена, в которой Райан Гослинг играет на укулеле, почему-то запала мне в душу. Поиски оригинала исполняемой им композиции привели меня к The Mills Brothers, а уже потом, купив на будапештском развале старую пластинку братьев, я впервые обратил внимание на Луиса Армстронга. И всё заверте...

1️⃣ Оригинальная версия братьев Миллс великолепна в своей простоте и минимализме. Формула, на которой братья строили все свои записи, была к 1944 уже сильно заезжена – всё те же набившие оскомину вокальные гармонии, имитация духовых и гитара. Безусловно, аппелировали они в основном к массовому слушателю, и отчасти поэтому критики и музыковеды, писавшие об эпохе, редко находили для творчества Mills Brothers доброе словцо. Но формула братьев работала безотказно во многом благодаря их непревзойдённому умению выбрать и прочувствовать музыкальный материал. Иногда хорошей песне прямолинейная интерпретация оказывается только на пользу. Вот и здесь тот же случай.

2️⃣ Версия героя предыдущего поста Чарли Барнета – типичный пример того биг-бэнд саунда, который доживал свои последние дни, и от которого сам Барнет постепенно отказывался. Несмотря на предсказуемость и некоторую напыщенность аранжировки, запись оказывается скорее удачной, чему способствует отличный вокал Кай Старр. Особую пикантность интерпретации придаёт тот факт, что сам Барнет был женат 11 раз, так что уж кто-кто, а он знал толк в том, как делать любимым больно.

#Y1944 #millsbrothers #charliebarnet #kaystarr

Какую фразу больше всего боялся услышать бэндлидер тех лет? ”They don’t swing” – у них нет свинга. Под свингом тут понимается, конечно, не жанр, в который принято объединять характерный джаз конца 30-х, и даже не повсеместно используемый в то время ритмический шаблон, а создаваемое им чувство – нечто надсознательное, мгновенно и бесконтрольно распространяющее радость в равной степени среди музыкантов и слушателей. Естественно, когда речь заходит о чём-то настолько субъективном, то сразу возникает пространство для интерпретации. Никто не будет спорить, что у оркестра Бейси был сумасшедший свинг, а вот свинговал ли какой-нибудь Casa Loma Orchestra? Тут мнения могут легко разойтись.

Свинг осознавался как необходимый элемент джаза, и отказ от него был сравни вероотступничеству. Одним из первых инакомыслящих стал Стэн Кентон. Не сыскав успеха со своим оркестром в начале 40-х, он кардинально обновил состав бэнда, пригласив многих молодых музыкантов (в это время у Кентона играли, например, Стэн Гетц и Арт Пеппер). Изменения наметились и в стилистике – среди массива блеклых коммерческих номеров обнаружились совершенно неожиданные бриллианты. Первым из них был, конечно же, Artistry in Rhythm, или, как музыканты сами предпочитали называть этот номер, ”Theme”. Мощная насыщенная оркестровка, отказ от свинга, необычная структура композиции с повторяющимся мотивом, прерываемым лишь несколькими брейками и снова возвращающимся с ещё большей интенсивностью и драматичностью, – всё это сильно выделяло запись на фоне джаза 40-х. Казалось, что с музыкой Равеля (у которого Кентон позаимствовал мелодию) у композиции больше общего, чем с биг-бэнд свингом своей эпохи. Публика поначалу приняла запись прохладно, но оркестр Кентона упорно продолжал исполнять свою фирменную тему, и она в итоге не просто прижилась, а стала центром кентоновской программы на годы вперёд.

#Y1944 #stankenton #artpepper

Я уже сравнивал 1944 год с перекрёстком: кто-то нёсся вперёд – прямиком в свинговый тупик, кто-то свернул в сторону бопа, кто-то наоборот отправился в направлении джамп-блюза. Но были и те, кто мечтал развернуть время вспять и вернуть славные традиции джаза. В начале 40-х в Америке случился всплеск интереса к музыке 20-х, чему во многом способствовали подготовленные переиздания и компиляции, открывшие для широкой публики записи Hot Five, Мортона и Бикса. О полноценном диксиленд-ревайвале речи пока не шло, но голоса реакционеров становились всё громче. Сегодня расскажу о паре самых видных из них:

1️⃣ Уайлд Билл Дэвисон – That’s a Plenty

Основная претензия к любым ретроградам подобного толка всегда одна – стараясь воспроизвести атмосферу давно ушедших времён, они скатываются в бездумное подражание. Причём копировать гениев – задача, как известно, не из лёгких, а потому подражают они зачастую артистам калибра поменьше. Дэвисона в общем тоже можно без труда уличить в простом повторении давно известных формул, но делает он это настолько увлечённо, что отсутствие оригинальности ему как-то сразу прощаешь. Многие музыканты, не будучи способными найти себя в стремительно меняющемся мире джаза, обращались к диксиленду вынужденно, но Дэвисоном двигала исключительно любовь к этой музыке. Типичный новоорлеанский контрапункт, сотканный его корнетом (да-да, корнетом, а не этой вашей новомодной трубой), кларнетом и тромбоном, достоин лучших образцов жанра. Это неудивительно, ведь помогают Дэвисону люди, сплошь заслуженные: один из самых оригинальных и недооцененных кларнетистов своего поколения Пи Ви Расселл и тромбонист Джордж Брунис, записывавший That’s a Plenty в составе New Orleans Rhythm Kings ещё в 1923. Слабым местом диксиленда всегда был скучный ритмический рисунок, и барабанщик Джордж Уэттлинг предпринимает попытку немного осовременить его, оживив парой боевитых брейков.

2️⃣ Кид Ори – C’est l’autre Can Can

Тромбонист Кид Ори был живым воплощением новоорлеанской традиции. В его жилах французская кровь смешивалась с индейской, африканской и испанской, образуя тот коктейль, который и питал ранний джаз в начале века. После того как Бадди Болдену пришла пора расплачиваться по выставленным дьяволом счетам, именно Ори стал на короткое время главным бэндлидером американского Юга. В 10-е в его оркестре выступали Оливер, Армстронг, Беше, Нун, братья Доддс – короче все те, кому вскоре предстояло превратить джаз из регионального феномена в новый понятный по обе стороны Атлантики язык. Да и сам Ори, поигравший в оригинальном составе Hot Five, внёс в это превращение немалый вклад. Тем удивительнее было его неожиданное исчезновение в начале 30-х, которое, впрочем, имеет весьма прозаическое объяснение – быстро осознав масштабы Депрессии, Ори забросил музыку и уехал в Калифорнию, где на скопленные сбережения открыл весьма успешную куриную ферму. Так и быть бы ему фермером, если бы не возвращение моды на новоорлеанский стиль в начале 40-х. Ори быстро распознал, куда дует ветер и забросил своих курочек так же скоро, как в своё время забросил свой тромбон. Для пущей аутентичности Ори даже запел на своём родном креольском наречии.

#Y1944 #wildbilldavison #peeweerussell #georgebrunis #georgewettling #kidory

К музыке 1940-х мы вернёмся в январе, а пока почитайте на Джазисте о лучших джазовых релизах уходящего года. Мой короткий список там тоже присутствует, хоть никаким экспертом, в отличие от остальных участников, я не являюсь. Альбомы там очень разные: многие из них я не слушал, а о некоторых, честно говоря, и вовсе не слышал. Впрочем, время восполнить пробелы до конца года ещё есть.

Обновил путеводитель по тегам (начал проставлять их только с середины 1923).

Год релиза: #Y1923 #Y1924 #Y1925 #Y1926 #Y1927 #Y1928 #Y1929 #Y1930 #Y1931 #Y1932 #Y1933 #Y1934 #Y1935 #Y1936 #Y1937 #Y1938 #Y1939 #Y1940 #Y1941 #Y1942 #Y1943 #Y1944

Биг-бэнды: #duke #countbasie #bennygoodman #fletcherhenderson #artieshaw #tommydorsey #jimmydorsey #glennmiller #donredman #cabcalloway #benniemoten #paulwhiteman #jeangoldkette #benpollak #jimmielunceford #glengray #casaloma #andykirk #raymondscott #woodyherman #claudethornhill #stankenton #charliebarnet #billyeckstine

Корнет/труба: #armstrong #dizzygillespie #kingoliver #bix #joesmith #bubbermiley #rednichols #redallen #jabbosmith #hotlipspage #rexstewart #syoliver #bunnyberigan #royeldridge #cootiewilliams #harryjames #buckclayton #raynance #howardmcghee #charlieshavers #jonahjones #joethomas #wildbilldavison

Тромбон: #kidory #jackteagarden #jchigginbotham #lawrencebrown #dickiewells #juantizol #trickysamnanton #trummyyoung

Кларнет: #busterbailey #johnnydodds #jimmienoone #barneybigard #peeweerussell #edmondhall

Сопрано-саксофон: #sidneybechet

Альт-саксофон: #charlieparker #bennycarter #johnnyhodges #williesmith #leoparker #artpepper

Тенор-саксофон: #colemanhawkins #budfreeman #chuberry #benwebster #lesteryoung #hershelevan #franktrumbauer #georgeauld #donbyas #illinoisjacquet #ikequebec

Баритон-саксофон: #harrycarney

Фортепиано/клавишные: #clarencewilliams #lemfowler #lilhardin #hoagycarmichael #jellyrollmorton #luisrussell #fatswaller #earlhines #marylouwilliams #teddywilson #arttatum #hermanchittison #jessstacey #williethelionsmith #billystrayhorn #johnnyguarnieri #melpowell #clydehart #hazelscott #jaymcshann #natkingcole #dodomarmarosa

Барабаны/вибрафон/перкуссия: #kaisermarshall #lionelhampton #chickwebb #genekrupa #cozycole #georgewettling #rednorvo #jojones #zuttysingleton #kennyclarke #buddyrich #sidcatlett #sonnygreer #nickfatool #maxroach

Гитара/банджо: #djangoreinhardt #charliechristian #papacharliejackson #lonniejohnson #johnnystcyr #eddielang #eddiecondon #eddiedurham #freddiegreen #carlkress #dannybarker #oscarmoore #tinygrimes #lespaul

Бас: #walterpage #johnkirby #israelcrosby #milthinton #jimmyblanton #slamstewart #oscarpettiford #johnnymiller #redcallender

Скрипка: #eddiesouth #joevenuti #stephanegrappelli #stuffsmith

Женский вокал: #bessiesmith #ethelwaters #albertahunter #marainey #evataylor #babycox #boswellsisters #ivieanderson #billieholiday #ellafitzgerald #mildredbailey #marthahilton #peggylee #anitaoday #unamaecarlisle #helenforrest

Мужской вокал: #bingcrosby #millsbrothers #louisjordan #jimmyrushing #franksinatra #slimgaillard

Краткое содержание пятилеток: #jazzrecap

Фильмы, мультфильмы, постановочные видео: #jazzmovie #soundie

Канал возвращается к жизни после долгого перерыва.

Для начала освежим в памяти события пятилетки с 1940 по 1944 гг., а уже на следующей неделе начнём рассказ о 1945.

Напомню, что обновлённый путеводитель по тэгам находится здесь, а желающие ознакомиться с кратким содержанием предыдущих пятилеток могут сделать это, перейдя по ссылкам внизу поста. Там, кстати, ещё и обновлённые плейлисты.

1920 - 1924
1925 - 1929
1930 - 1934
1935 - 1939
1940 - 1944

#jazzrecap

Открываем новую пятилетку рассказом о первой совместной сессии Диззи Гиллеспи и Чарли Паркера. К началу 1945, когда пианист Клайд Харт собрал их в студии, Диз и Бёрд были знакомы уже более трёх лет, сотни раз играли вместе, но никогда не появлялись вдвоём на одной записи. При всей своей исторической значимости их первая студийная сессия вошла в историю скорее в качестве анекдота.

На роль вокалиста Харт позвал Генри ”Рабберлегз” Уильямса – известного в Гарлеме танцовщика. Если верить википедии, Рабберлегз вёл совсем нетипичный для своего статуса образ жизни – не пил, не курил, наркотиками и женщинами не интересовался. Правда, тромбонист Трамми Янг, также присутствовавший в тот день в студии, вспоминал о нём немного в ином ключе. По словам Янга к 4 утра, когда должна была начаться сессия, Рабберлегз уже прикончил бутылку какого-то пойла, к которому сам Янг даже прикасаться боялся. Остальные же музыканты ограничились кофе. Рабберлегз и от кофе тоже не отказался, хоть тот и пришёлся ему не по вкусу. ”Чёрт, да это самый горький кофе, что мне приходилось пить!” – воскликнул он, опустошив чашку.

Уже после первого номера музыканты стали замечать, что с Рабберлегзом творится что-то неладное. Пот лился с него градом, глаза наливались кровью, а звуки трубы Диззи, окружавшие его безумный вокал, не на шутку его раздражали: ”Мисс Гиллеспи, ещё одна дурная нота, и я вам мозги вышибу”. Когда же Рабберлегз потребовал выключить в студии свет, все музыканты уже всерьёз напряглись. Все, кроме Чарли Паркера, которого в этот момент интересовал совсем другой вопрос. ”Проклятье, – ворчал Бёрд, – мой организм уже ничего не берёт! Плеснул в свой кофе Бензедрина, и никакого эффекта. А ведь раньше он меня никогда не подводил!”
Бензедрин, если что, это амфетамин, продававшийся в то время в Америке не то в качестве лекарства от насморка, не то в качестве антидепрессанта. Ну а кто по ошибке схватил чашку Бёрда, вы, полагаю, уже и так поняли. К счастью, музыкантам удалось выпроводить Рабберлегза из студии, и обязанности вокалиста перешли к Трамми Янгу. Именно его голос звучит на очаровательной Sorta Kinda, которую Диз и Бёрд украшают обменом короткими восьмитактовыми соло.

#Y1945 #dizzygillespie #charlieparker #trummyyoung #clydehart #rubberlegswilliams #donbyas

В процессе подготовки предыдущего поста почитал о Рабберлегзе Уильямсе, и какой же это, оказывается, был колоритный персонаж. Ну во-первых, только взгляните, как он танцевал! Одного этого фильма из начала 30-х достаточно, чтобы понять, за что он получил своё прозвище. Кстати, в оркестре тут среди прочих молодые Рой Элдридж, Дики Уэллс и Сид Катлетт.

Позже Рабберлегз работал на Дюка Эллингтона, имея при этом весьма экстравагантный круг обязанностей. Периодически Дюку удавалось до или во время своего выступления соблазнить какую-нибудь красотку. Но так как его шоу заканчивались далеко за полночь, кто-то должен был проследить за тем, чтобы фаворитки в целости и сохранности добрались до номера Дюка и благополучно его там дождались. Уильямс был открытым геем, поэтому только ему Дюк мог без опаски доверить столь щекотливое дело.

И вот однажды Дюк в течение недели пытался соблазнить особо неприступную красавицу, и когда та наконец пала под его натиском, велел Рабберлегзу отвезти её к себе в отель и создать там соответствующий антураж. Какого же было его удивление, когда вернувшись после выступления и отворив дверь своего номера, он обнаружил пустую бутылку из-под шампанского, остатки икры и Рабберлегза, предающегося любовным утехам с избранницей Дюка. После этого проишествия с Эллингтоном Уильямс больше не работал.

Пользуясь случаем напоминаю, что у канала есть работающий в тестовом режиме инстаграм аккаунт. Планирую там делиться историческими фотографиями, обложками и картинами.

#Y1932 #rubberlegswilliams #royeldridge #dickiewells #sidcatlett #jazzmovie

Бензедринные приключения Рабберлегза пришлись на 4 января 1945, а уже спустя пять дней Диззи Гиллеспи впервые появился в студии в качестве лидера. Первая сессия под его руководством включала запись ранних версий будущих боповых стандартов Salt Peanuts и Good Bait, а также его композиции Bebop. Напомню, что согласно версии Гиллеспи, слово “бибоп” появилось, когда первые поклонники, не знавшие названий его новаторских номеров, стали использовать для их описания отрывки фраз из его скэт-вокала.

Но не об этих записях пойдёт речь. Самой интересной вещью, созданной в студии той ночью, стала, как ни странно, баллада I Can’t Get Started – композиция, в середине 40-х однозначно воспринимавшаяся как часть классического свингового репертуара и, более того, прочно ассоциировавшаяся с великим свинговым трубачом Банни Бериганом. Может потому Диззи и выбрал её для первой выпущенной под собственным именем пластинки, ведь контраст с версией Беригана бросался в глаза даже самым неискушённым слушателям.

Бериган открывал свою интерпретацию ”оперной” каденцией а-ля West End Blues, а в конце, ещё раз кивая в сторону Сатчмо, растягивал устремляющиеся в небеса высокие ноты. Гиллеспи тоже начинает с мелодически не связанного с темой вступления, и, подобно Беригану, в коде добавляет драматизма серией высоких нот, но насколько же непохоже при этом звучат эти интерпретации! Главное различие выявляется, как только музыканты подбираются к основной теме. Даже когда Диззи, сопровождаемый нежным однозвучием тенора Дона Байаса и тромбона Трамми Янга, держится близко к тематическому материалу, гармоническая структура придаёт его версии совершенно иное смысловое наполнение. Ритм-секция при этом, даром что боповая по именам – Петтифорд, Мэнн, Харт, звучит вполне в рамках традиции камерных свинговых ансамблей. А вот для иллюстрации разницы в свинговых и боповых гармониях лучшего примера по-моему не найти.

#Y1945 #dizzygillespie #donbyas #clydehart #trummyyoung #oscarpettiford #shellymanne

Записи Hot Five середины 20-х часто называют революционными, но революцию эту в момент их выхода мало кто заметил. Их успех среди слушателей был ограничен той нишей, в которой существовал джаз, да и внутри этой ниши лишь немногие оказались способны по достоинству оценить новаторство Армстронга. Другое дело – сами музыканты. Они заслушивали пластинки до дыр (иногда в буквальном смысле) и мгновенно перенимали предложенные Сатчмо новшества. Похожая история случилась с записями, выпущенными Диззи Гиллеспи и Чарли Паркером 20 лет спустя. Массовый слушатель их почти не заметил, критики предпочитали писать о поведении и внешнем виде боперов, а вот коллеги сразу же осознали масштаб предложенных Дизом и Бёрдом изменений. Фрагментарно эти изменения так или иначе проскакивали на их прежних записях, но по-настоящему бибоп-пазл сложился лишь на первой послевоенной сессии.

Главным номером этой сессии стал, конечно, Salt Peanuts – построенный на простом и древнем, как сам джаз, риффе. История этого риффа, кстати, отлично описана в канале All That Swing – советую ознакомиться и заодно подписаться. С первых тактов интро барабанщика Сида Катлетта становится очевидно, что эта новая версия с записанной ранее одомашненной ничего общего не имеет. Уже задавая тему, ансамбль высекает настоящий фейерверк, а когда наступает черёд соло, то пианист Эл Хейг, Паркер и Гиллеспи своими ассиметричными фразами легко затмевают своих предшественников – скоропостижно скончавшегося в промежутке между сессиями Клайда Харта, Дона Байаса и, в случае с Диззи, себя самого образца четырёхмесячной давности. Такой значительный прогресс объясняется, вероятно, тем, что, начиная с марта, все трое каждую ночь играли вместе в составе квинтета в культовом клубе The Three Deuces. Присутствующий на записи басист Кёрли Расселл тоже часто выступал с бэндом Диззи и затруднений из-за быстрого темпа явно никаких не испытывал. А вот, как в студии оказался свинговый ударник Катлетт, до сих пор остаётся загадкой. Впрочем, картины он не испортил.

Salt Peanuts со временем превратилась чуть ли не в личный гимн Гиллеспи – её он исполнял с президентом США Картером, под неё баллотировался в президенты сам (да, и тут Канье не первый). Но на деле другие сделанные в ту ночь записи, пусть и не обладают такой же зубодробительной эффектностью, не хуже демонстрируют новизну идей бибопа. Shaw ‘Nuff – брат-близнец Salt Peanuts с той же Rhythm Changes последовательностью, тем же ураганным темпом и той же симметрией интро и коды. Hot House с ещё более очевидными диссонансами, вряд ли способными удивить знакомого с европейской академической музыкой начала прошлого века слушателя, но для джаза всё ещё очень неожиданными. И наконец, утонченная версия баллады Lover Man с вокалом молодой Сары Воан, о которой пойдёт речь в следующем посте.

#Y1945 #dizzygillespie #charlieparker #sidcatlett #sarahvaughan #alhaig #curlyrussell

Саре Воан повезло с музыкальным образованием. И не только с формальным – хотя и с ним у Сары, ещё подростком игравшей на органе в церкви родного Ньюарка, всё было в порядке. Но оказаться в 18 лет в окружении самых прогрессивных музыкантов своего времени – это дорогого стоит. В оркестр Эрла Хайнса времён Гиллеспи и Паркера Сара попала почти случайно – на любительском конкурсе талантов в Аполло на неё обратил внимание вокалист оркестра Билли Экстайн, отметив не только её вокал, но и уверенность, с которой она держалась перед готовой высмеять её за малейшую оплошность толпой. Всё это можно было бы назвать уникальным стечением обстоятельств, если бы не кумир Сары – Элла Фитцджеральд, несколькими годами ранее проделавшая точь-в-точь тот же путь от конкурса в Аполло до вокалистки известного оркестра.

Итак, застенчивая, привыкшая к заботе девушка из богобоязненной семьи вдруг оказалась в самом эпицентре мира джаза, о котором раньше могла только мечтать. Если она и была на седьмом небе от счастья, то реальность очень быстро спустила её на землю. Роль единственной женщины в мужском коллективе таила немало опасностей – домогательства и сексуальное насилие были обычным делом, хотя огласки, естественно, не предавались. Сама Воан вспоминала, как однажды пропустив выступление из-за затянувшейся гулянки, она была “вознаграждена” коллективным избиением, после которого даже пошевелиться не могла. При этом она подчеркивала, что ей ещё повезло по сравнению с тем, что приходилось терпеть вокалисткам других оркестров. Сара быстро поняла, что церемониться с ней никто не намерен, и принялась пить, играть в карты и даже драться наравне с мужчинами. Хорошо известно, что её называли Sassy, то есть дерзкая, но в ранние дни её карьеры за ней закрепилось ещё более говорящее прозвище – Sailor, то есть матрос. В итоге музыканты приняли Воан, а распознав её талант, даже начали заботиться о ней. Известен случай, когда Чарли Паркер, о котором говорят, что он умышленно подсаживал других музыкантов на героин, после настойчивых уговоров Сары согласился дать ей попробовать наркотик, но под видом героина вколол ей простой воды.

Неудивительно, что когда в 1944 Билли Экстайн сколотил первый “современный” биг-бэнд, Воан вслед за своими друзьями боперами стала его участницей. Оркестр Экстайна записывался нередко, но места для голоса Воан всё никак не находилось. И вот уже в самом конце года, когда бэнд вновь оказался в студии, Экстайн пообещал Саре, что доверит ей последний из номеров. Как только очередь наконец дошла до него, в дело неожиданно вмешались представители осуществляющего запись лейбла, потребовавшие заменить номер Воан на блюз с вокалом самого Экстайна. И тогда закалённая рукопашными поединками с мужчинами, расистскими оскорблениями южан и духотой железнодорожных вагонов для чернокожих Сара ”Матрос” Воан сделала то, чего от неё не ожидал никто: она разрыдалась. Увидев её слёзы, весь оркестр, включавший среди прочих Диззи Гиллеспи, Декстера Гордона, Джина Эммонса и Арта Блэйки, наотрез отказался записывать что-либо, кроме пьесы Сары. Лейбл вынужден был отступить, а Воан наконец выпустила свою первую запись – I’ll Wait and Pray.

#Y1945 #sarahvaughan #billyeckstine #dizzygillespie #dextergordon #leoparker #geneammons #artblakey #johnmalachi

У Бориса Виана в ”Пене Дней” есть такой момент, когда главная героиня Хлоя, вроде бы оправившаяся после подхваченной в свадебном путешествии болезни, храбрящаяся и пытающаяся убедить себя и окружающих, что ничто не способно помешать её счастью, неожиданно падает в обморок. Колен, её муж, примчавшись домой, видит её затруднённое дыхание. Они ещё не знают про растущую в груди Хлои смертоносную водяную лилию, но смутное предчувствие конца уже овладевает ими обоими. Многие сегодня чувствуют то же самое. Надежда, о которой вслух не говорилось, но которая всё же витала в воздухе, неожиданно испарилась, оставив нас с чувством беспомощности перед затаившимся внутри коварным недугом.

Колен не знал, как облегчить страдания Хлои. В сумерках он лёг поперёк её кровати и включил Mood to be Wooed Дюка Эллингтона. “В игре Джонни Ходжеса было что-то возвышенное, необъяснимое и абсолютно чувственное. Чувственность, так сказать, в чистом виде, освобожденная от всего телесного. Под воздействием музыки все углы комнаты округлились. Колен и Хлоя лежали теперь в центре некоей сферы.”

Вот и вы хоть на три минуты укутайтесь головой в эту чувственность. В конце концов любую, даже самую страшную водяную лилию могут испугать и выгнать другие цветы. Просто их требуется много. Главное, чтобы во время лечения их завяло, как можно меньше.

#Y1945 #duke #johnnyhodges

Внешние события немного нарушили стройность задуманного нарратива, тем не менее возвращаемся к рассказу о раннем бопе. Сегодня предлагаю отвлечься от гиллеспиграфии и паркерологии и убедиться, что вопреки популярной точке зрения, боп был представлен на записях не только Дизом и Бёрдом.

1️⃣ Додо Мармароза – Mellow Mood

Ещё одна опережающая своё время запись тинейджера Мармарозы – на этот раз в популярном в середине 40-х формате фортепианного трио. Контрабас молодого Рэя Брауна великолепно расставляет акценты, а Додо порхает по клавишам, переплетая элегантность уровня Тедди Уилсона с лёгкими диссонансами. Судя по немногим доступным нам ранним записям, кажется, что Мармароза был одним из самых одарённых музыкантов поколения, и в том, что ему не удалось полностью реализовать свой потенциал, винить нужно, видимо, лишь его собственную эксцентричность. Известны истории, когда делящие с ним номер музыканты заставали его ночи напролёт строящим гримасы своему отражению в зеркале. А чего стоят его внезапные исчезновения посреди серии концертов, когда рыскающие по городу коллеги по оркестру вдруг находили его как ни в чём не бывало работающим в китайской прачечной!

2️⃣ Коулман Хокинс – Flyin’ Hawk

Запись примечательная в первую очередь присутствием Телониуса Монка, впервые оказавшимся в студии, и не стушевавшимся перед грозным Хоком. Монк получает свои 40 секунд между двумя продолжительными будничными соло саксофона. Такие соло Хокинс мог сыграть, если бы его разбудили посреди ночи – возможно, ему и просыпаться для этого не потребовалось бы. А вот квадрат Монка звучит легко и свежо, хоть и не так оригинально, как ожидаешь услышать на первой записи музыканта подобного калибра.

3️⃣ Ховард Макги - Intersection

Голливудский боп в его зачаточном состоянии. Макги был одним из первых, кто в 1945 привёз современный джаз на западное побережье. Трубачом он был, безусловно, выдающимся, но присущей нью-йоркским боперам отточенности ансамблевой игры тут явно не достаёт.

#Y1945 #dodomarmarosa #colemanhawkins #theloniousmonk #howardmcghee #raybrown #teddyedwards

​​Современная музыка приучила нас к смелым экспериментам с жанрами и техниками, а самоповторы воспринимаются теперь чуть ли не как смертный грех. Но применив подобные стандарты к раннему джазу, мы с ужасом обнаружим, что большинство музыкантов, в особенности пианистов, всю свою карьеру играли в одном, комфортном для них стиле. Мэри Лу Уильямс – пожалуй, самое яркое исключение из этого правила. От регтайма до страйда, от свинга до бибопа – Мэри везде чувствовала себя свободно и как исполнитель, и как композитор.

Mary Lou Williams – The Signs of Zodiac, Vol. I & II (Asch, 1945, US)

Spotify (Vol. I), (Vol. II) | Переиздание в album.link

Итак, перед нами первый в джазе двойной альбом – знаменитая сюита “Знаки Зодиака”. Тема, выбранная Уильямс для своего magnum opus, кому-то может показаться странной – неужели она настолько увлекалась астрологией? Полагаю, что нет. Концепт понадобился Мэри исключительно для того, чтобы оправдать формат, на который никто кроме Эллингтона в джазе до тех пор не отваживался. Дюк, не боясь показаться претенциозным, поднимал в своих больших произведениях вопросы расы или вкладывал в них глубокий личный смысл. Мэри с притянутыми за уши посвящениями рождённым под разными знаками людям (в диапазоне от Уэбстера до Рузвельта) открещивается от внемузыкальной серьёзности. Большая форма для неё – демонстрация возможностей её воображения, охватывающего весь спектр настроений и жанров. Прозвучит пафосно, но “Зодиак” – это хорошо темперированный клавир раннего джаза.

Парадокс созданной Уильямс музыки заключается в том, что хоть сама она и отмечала её спонтанный, импровизационный характер (что подтверждается неоднородностью alternate takes), музыка эта кажется тщательнейшим образом сконструированной. Как во всей сюите, так и в каждой её части ощущается абсолютная завершённость. При этом она отнюдь не скована – наоборот лёгкости и полёта мысли в “Зодиаке” хоть отбавляй. Тут никогда не знаешь, что произойдёт в следующую секунду. В Близнецах детская считалочка трио неожиданно замирает, чтобы смениться разухабистым буги-вуги. Сольное исполнение Весов гармониями и сентиментальным настроением напоминает о Равеле. В Овне игривый дуэт с контрабасом вдруг оборачивается патетичной мелодией, в которой слышатся центральноевропейские влияния. Лев переносит нас на новоорлеанский Марди Гра, Дева отсылает к блюзу Канзас-Сити, Рыбы – к вальсам конца ХIX века. Естественно было бы предположить, что в подобной эклектичности растворится индивидуальность Уильямс, но на деле происходит ровно обратное: даже в те моменты, когда мы не слышим её фортепиано (что случается нечасто), в игре басиста Эла Лукаса и барабанщика Джека Паркера легко узнаётся Уильямс-композитор. Я уже писал о подобном эффекте применительно к дебютному альбому, записанному Мэри с другими музыкантами, так что причина этого кроется именно в ней самой, а не в выбранных ей исполнителях.

Другая особенность “Зодиака” – его абсолютная вневременность. Эта музыка могла быть написана в 1930-х (вынесем за скобки боповые пассажи) или в 2000-х, когда её перезаписала Джери Аллен. “Зодиак” никак не отнесёшь ни к одной из сторон “джазовых войн”: да, в нём есть элементы “современного” джаза, но от раздутых щёк Диззи Гиллеспи он так же далёк, как и от вставных зубов Банка Джонсона. “Зодиак” ни за кем не повторяет, но и не стремится увлечь за собой последователей. Если в чём он и растягивает джазовую традицию, так это в степени индивидуализма, доселе в этой традиции невиданной.

#Y1945 #marylouwilliams #allucas #jackparker

​​King Cole, Lester Young & Red Callender Trio – S/T (Philo, 1945, US)

Spotify | Discogs

В середине 1942 года, то есть задолго до Jazz At The Philharmonic и Jammin’ the Blues, Норман Гранц организовал для своих друзей Лестера Янга и Нэта Коула небольшой джем в калифорнийском магазине Music City. Янг как раз безуспешно пытался попробовать свои силы в качестве лидера, а Коул к тому моменту пока ещё не купался в лучах всенародной славы. Оба договорились привести с собой по одному музыканту из своих бэндов. Коллектив Янга представлял басист Ред Кэллендер, а от трио Коула играть должен был Оскар Мур, который на сессию попросту не явился. Образовавшийся в итоге формат – тенор, фортепиано и бас – был для джаза большой редкостью, но это музыкантов не остановило, ведь никаких серьезных намерений у них в тот вечер и не было: Гранц хоть и осуществлял запись, но о том, чтобы её выпустить, речь в тот момент не заходила. Релиз в итоге всё же состоялся, но много позже – в конце 1945. К этому моменту альбом уже успел обрасти слухами и приобрести культовый статус среди тех немногих, кому довелось его услышать.

Первое, на что обращаешь внимание, это изменения в стиле игры Преза: по сравнению с концом 30-х фирменный воздушный тон потяжелел, к привычным линейным фразам добавились почти что хокинсовские переливы, а его любимый тезис о невозможности сыграть инструментальную версию песни, не зная её слов и не прочувствовав их смысл, воплотился тут как никогда явственно. Это легче всего услышать в балладах – Body & Soul и I Can’t Get Started, где тенор Янга прямо-таки поёт. В более темповых номерах – Tea for Two и Indiana – этот приём уже не срабатывает, а сам Янг, избалованный люто свингующей ритм-секцией Бэйси, как-то чахнет. Кинг Коул, неплохо справляющийся с непривычной вспомогательной ролью, тоже интереснее звучит в медленных вещах, а вот про Реда Кэллендера, сказать что-то конкретное трудно. Из-за низкого качества записи порой кажется, что его бас расположился где-то в соседней комнате. Да и вообще как тут покажешь себя, когда с одной стороны с тобой играет “король”, с другой – “президент”, а сам ты просто “рыжий”.

#Y1945 #lesteryoung #natkingcole #redcallender

Попытки поженить джаз и струнный оркестр предпринимались с самого начала 20-х годов: самопровозглашенный король джаза Пол Уайтман первым популяризовал это сочетание, с переменным успехом пытаясь ввести элементы джаза в свой изначально не-джазовый оркестр. Для Арти Шоу это вообще превратилось в идею фикс – ещё до того, как о нём узнал весь джазовый мир, Шоу начал истязать свои бэнды периодическим включением струнной секции, которая нужна этим бэндам была, как собаке пятая нога. Несмотря на эти исключения, к середине 40-х струнные оркестры в джазе по-прежнему были делом неслыханным, особенно среди чёрных исполнителей.

Поэтому когда Билли Холидей пришла в голову идея использовать струнные в записи Lover Man, во всей Америке нашёлся лишь один продюсер, готовый взяться за осуществление столь смелой идеи – тот самый Милт Гейблер, в своё время не побоявшийся выпустить на своём лейбле Commodore скандальный Strange Fruit. В 1944 Гейблер уже сотрудничал с мейджором Decca, на котором помимо полного творческого контроля, ему были предоставлены и несравнимо лучшие условия для записи. Когда Леди пришла (или по её собственным словам, приползла на коленях) к нему с предложением записать струнный оркестр, Гейблер не только моментально разглядел потенциал идеи, но и понял, что силами собственного лейбла ему с подобной задачей не справиться. Используя своё влияние, он обеспечил Билли контрактом с Decca, и продавил идею с оркестром. Руководитель оркестра Тутти Карамата потом вспоминал, что впервые отворив двери студии и увидев ожидающих её музыкантов, Билли была настолько растрогана, что оказалась не в силах совладать с эмоциями и попросту убежала.

Леди Дэй, естественно, вернулась в студию и выдала одно из самых запоминающихся выступлений в своей карьере. Пышная оркестровка идеально подошла к её вызывающему, истомленному вокалу, создав почти кинематографичную голливудскую атмосферу и доведя мелодраматизм записи до предела. Остановившись в шаге от черты, отделяющей искренность и чувственность от пошлости и безвкусицы, Холидей и Гейблер умудрились ни на секунду этой черты не пересечь. Работа двух гениев.

#Y1945 #billieholiday #carlkress #tutticamarata

Спустя несколько месяцев после успеха Lover Man Милт Гейблер вновь повторил тот же трюк – выбрал красивую композицию с цепкой мелодией, поместил джазового вокалиста в неджазовый оркестр и поднял до максимума градус лиризма. На этот раз, правда, обошлось без скрипок, а место Билли Холидей занял Луис Армстронг.

Руководство бэндом никогда не было сильной стороной Сатчмо. Несмотря на то что с ним почти всегда играли выдающиеся музыканты – в диапазоне от мастера новоорлеанского тромбона Джей Си Хиггинботама до адептов “современного” джаза Декстера Гордона и Чарльза Мингуса, в большинстве записей Армстронга про оркестр сказать в лучшем случае нечего. Неудивительно, что и с подобранным Гейблером белым оркестром Сатчмо звучит ничуть не хуже обычного. Да чего уж тут – много лучше! I Wonder – возможно, самое сильное заявление Армстронга-лирика со времён In the Mood for Love, то есть за без малого десять лет.

#Y1945 #armstrong

Выбор для рубрики “песня года” в случае с 1945 очевиден – песня о долговязой красавице Калдонии была настолько популярна, что порой на верхних строчках чартов одновременно оказывались несколько её версий.

1️⃣ Выпущенный вездесущим Милтом Гейблером оригинал от автора композиции Луи Джордана это в первую очередь невероятная рок-н-ролльная энергетика, буги-вуги ритм, овцой блеющие риффы трубы и переходящий то в вопль, то в речитатив вокал самого Луи, обыгрывающий традиции блюза и водевиля. Удивительно, но Джордан выпустил сразу две видео версии: первая, близкая к студийному исполнению, была рассчитана на чёрную аудиторию, вторая – с подсвеченными неоном инструментами и торопливым темпом – на белую.

2️⃣ Версия Вуди Германа и его “первого стада”, как принято называть этот бэнд, начинается с добротного оркестрового свинга, но к середине неожиданно оборачивается одним из самых интересных образцов раннего оркестрового бибопа. Не зря Герман сотрудничал с Гиллеспи в первой половине 40-х.

3️⃣ Запись Эрскина Хокинса по сравнению с другими версиями выглядит артефактом из предыдущей эры. Хочется назвать её нарочито старомодной, каким бы странным не казался подобный эпитет применительно к музыке, которая всего пятью годами ранее моду определяла. Но таков уж был темп развития джаза в 40-х!

#Y1945 #jazzmovie #soundie #louisjordan #woodyherman #erskinehawkins

Хорошо быть наследником миллионного состояния! Можно в самый разгар Великой Депрессии создавать бэнд за бэндом и терпеливо ждать, пока один из них не принесёт тебе популярность. Можно жениться 11 раз. Можно завязать с джазом, “потому что наскучило”, а потом вернуться как ни в чём не бывало. Можно проигрывать тысячи долларов в казино. Можно напиться до чертей и проорать своим музыкантам, что они уволены, потому что сукины дети звучат хуже оркестра Дюка Эллингтона. Хорошо быть наследником миллионного состояния! Хорошо быть Чарли Барнетом!

Кстати, наутро после одного из таких “увольнений” игравший в оркестре Барнета Ховард Макги вытребовал себе увеличение оклада, ведь накануне его уволили, соответственно условия можно обсуждать заново. В следующий раз, когда пьяному Барнету взбрело в голову разогнать оркестр он увольнял уже всех сукиных детей, кроме Ховарда Макги.

Впрочем, в середине 40-х эти сукины дети звучали порой не хуже оркестра Эллингтона. Слушаем грандиозный хит Skyliner. Эра свинга закончилась, но Барнету об этом, похоже, забыли сказать.

#Y1945 #charliebarnet #dodomarmarosa

1️⃣9️⃣4️⃣6️⃣ К своей первой сессии в качестве лидера, состоявшейся в конце 1945, Чарли Паркер подошёл с максимальной по собственным меркам ответственностью. Во-первых, в назначенный час он появился в студии. Во-вторых, его сознание было достаточно ясным, и более того – осталось таковым даже после того, как в середине сессии из-за проблем с саксофоном он ненадолго отлучился в город. В-третьих, он заранее озаботился подбором музыкантов. Правда, приглашённый им пианист Бад Пауэлл в студии так и не показался, вызванный ему на замену Аргон Торнтон (позже известный как Садик Хаким) из-за отсутствия профсоюзной карточки вынужден был уехать ещё до окончания записи, а 19-летний юнец Майлз Дэвис, только что вылетевший из престижной Джульярдской школы музыки, трезво оценив свой текущий уровень мастерства, вообще отказался исполнять номера в быстром темпе. Зато ритм-секция у Бёрда была хоть куда – и Кёрли Расселл, и Макс Роуч к тому времени уже хорошо чувствовали музыку Гиллеспи и Паркера.

Характерно, что в начале сессии Паркер обратился к своим корням – отдавая дань взрастившему его Канзас-Сити, он записал два блюза. Первый из них – Billie’s Bounce – вполне укладывается в рамки бибопа, второй же – Now’s the Time – мне представляется немного простоватым, и по меркам Паркера экономным. Фразы самого Бёрда местами даже заставляет вспомнить о Презе, а соло трубы Дэвиса (хоть он и отрицал потом, что играл на записи) кажутся весьма блеклыми и чужеродными.

#Y1946 #charlieparker #milesdavis #curlyrussell #maxroach #sadikhakim