​​Современная музыка приучила нас к смелым экспериментам с жанрами и техниками, а самоповторы воспринимаются теперь чуть ли не как смертный грех. Но применив подобные стандарты к раннему джазу, мы с ужасом обнаружим, что большинство музыкантов, в особенности пианистов, всю свою карьеру играли в одном, комфортном для них стиле. Мэри Лу Уильямс – пожалуй, самое яркое исключение из этого правила. От регтайма до страйда, от свинга до бибопа – Мэри везде чувствовала себя свободно и как исполнитель, и как композитор.

Mary Lou Williams – The Signs of Zodiac, Vol. I & II (Asch, 1945, US)

Spotify (Vol. I), (Vol. II) | Переиздание в album.link

Итак, перед нами первый в джазе двойной альбом – знаменитая сюита “Знаки Зодиака”. Тема, выбранная Уильямс для своего magnum opus, кому-то может показаться странной – неужели она настолько увлекалась астрологией? Полагаю, что нет. Концепт понадобился Мэри исключительно для того, чтобы оправдать формат, на который никто кроме Эллингтона в джазе до тех пор не отваживался. Дюк, не боясь показаться претенциозным, поднимал в своих больших произведениях вопросы расы или вкладывал в них глубокий личный смысл. Мэри с притянутыми за уши посвящениями рождённым под разными знаками людям (в диапазоне от Уэбстера до Рузвельта) открещивается от внемузыкальной серьёзности. Большая форма для неё – демонстрация возможностей её воображения, охватывающего весь спектр настроений и жанров. Прозвучит пафосно, но “Зодиак” – это хорошо темперированный клавир раннего джаза.

Парадокс созданной Уильямс музыки заключается в том, что хоть сама она и отмечала её спонтанный, импровизационный характер (что подтверждается неоднородностью alternate takes), музыка эта кажется тщательнейшим образом сконструированной. Как во всей сюите, так и в каждой её части ощущается абсолютная завершённость. При этом она отнюдь не скована – наоборот лёгкости и полёта мысли в “Зодиаке” хоть отбавляй. Тут никогда не знаешь, что произойдёт в следующую секунду. В Близнецах детская считалочка трио неожиданно замирает, чтобы смениться разухабистым буги-вуги. Сольное исполнение Весов гармониями и сентиментальным настроением напоминает о Равеле. В Овне игривый дуэт с контрабасом вдруг оборачивается патетичной мелодией, в которой слышатся центральноевропейские влияния. Лев переносит нас на новоорлеанский Марди Гра, Дева отсылает к блюзу Канзас-Сити, Рыбы – к вальсам конца ХIX века. Естественно было бы предположить, что в подобной эклектичности растворится индивидуальность Уильямс, но на деле происходит ровно обратное: даже в те моменты, когда мы не слышим её фортепиано (что случается нечасто), в игре басиста Эла Лукаса и барабанщика Джека Паркера легко узнаётся Уильямс-композитор. Я уже писал о подобном эффекте применительно к дебютному альбому, записанному Мэри с другими музыкантами, так что причина этого кроется именно в ней самой, а не в выбранных ей исполнителях.

Другая особенность “Зодиака” – его абсолютная вневременность. Эта музыка могла быть написана в 1930-х (вынесем за скобки боповые пассажи) или в 2000-х, когда её перезаписала Джери Аллен. “Зодиак” никак не отнесёшь ни к одной из сторон “джазовых войн”: да, в нём есть элементы “современного” джаза, но от раздутых щёк Диззи Гиллеспи он так же далёк, как и от вставных зубов Банка Джонсона. “Зодиак” ни за кем не повторяет, но и не стремится увлечь за собой последователей. Если в чём он и растягивает джазовую традицию, так это в степени индивидуализма, доселе в этой традиции невиданной.

#Y1945 #marylouwilliams #allucas #jackparker

Ну и раз уж я заговорил в предыдущем посте о Сонни Роллинсе, надо чуть-чуть рассказать о человеке, впервые пригласившем его в студию и во многом поспособствовавшем тому, что он в столь юном возрасте оказался внутри узкого круга нью-йоркской боп тусовки. Человеком этим был Бэбс Гонзалес – вокалист, вошедший в историю даже не столько благодаря музыкальным достижениям, сколько из-за своего неповторимого умения вести по-настоящему джазовую жизнь – жизнь хипстера, трикстера, плейбоя и странствующего философа одновременно. Вдобавок Бэбс написал ещё и пару книг в модном нынче жанре автофикшн, ещё до того, как само это слово было введено в обиход. Увы, мне до них добраться пока не удалось.

Истории о Бэбсе многократно пересказываются и кочуют из одной статьи в другую. То он, не поделив что-то с членами одной из гарлемских банд, укатил без гроша в кармане в Калифорнию, где насмотревшись приключенческих фильмов, примерил на себя тюрбан, претворился сикхом и в этом образе устроился работать шофёром Эррола Флинна – голливудской кинозвезды, а по совместительству скрытого фашиста и растлителя малолетних. То он откосил от призыва в армию, заявившись на комиссию в женском платье. Даже фамилию себе он выдумал в надежде сойти за латиноамериканца в одном из калифорнийских госпиталей, куда его, ограбив по дороге, привезли с острым аппендицитом (латиноамериканцев, очевидно, лечили чуть внимательнее, чем чёрных).

В общем, все эти приключения заставляют вспомнить про ещё одного культового джазового авантюриста – Слима Гэйларда. Масштаб их личностей может и несопоставим, но между ними действительно много общего – оба, не обладая выдающимися вокальными данными, стали культовыми певцами, оба выражались на изощрённом жаргоне и выпускали словари сленга и, наконец, оба умели окружить себя невероятно талантливыми музыкантами. Вот, например, на той самой первой записи Роллинса Professor Bop помимо него самого Бэбсу помогают лучшие тромбонисты поколения Джей Джей Джонсон и Бенни Грин. И хоть номер, конечно, и отдаёт новелти-дуракавалянием, присутствие в нём валторны явно выдаёт серьёзность музыкальных намерений.

#Y1949 #babsgonzales #sonnyrollins #jjjohnson #benniegreen #juliuswatkins #lintongarner #artphipps #jackparker