Фирменный саунд оркестра Эллингтона с его ноющими и ревущими граул эффектами духовых стал известен как джангл звучание. В нём каким-то образом уживались и первобытная мощь и, лирическое разнообразие. В качестве ранней иллюстрации слушаем самую первую запись знаменитой композиции Black And Tan Fantasy.

Открывающая её минорная, почти загробная оркестровая секция тут моментально оборачивается сладостным и нежным соло на саксофоне, которое уже через несколько секунд сменяется выразительным выступлением Баббера Майли. Его в свою очередь прерывает фортепиано Дюка, ненадолго выходящее на первый план лишь для того, чтобы вновь уступить место трубе, вступающей в диковатый диалог с тромбоном. Заканчивается фантазия немного не к месту вставленным отрывком из похоронного марша Шопена (прям как годом ранее в Dead Man Blues у Мортона).

#Y1927 #duke #bubbermiley

Вдогонку ко вчерашнему посту... Композиция Black and Tan Fantasy через пару лет после премьеры стала основой для одноимённого фильма.

Как и в другой джазовой картине эпохи, The St.Louis Blues с Бэсси Смит в главной роли, сюжет здесь незамысловат. Домой к репетирующему Дюку врываются «коллекторы» и пытаются конфисковать его пианино. К счастью его вовремя подоспевшая девушка, в исполнении красавицы Фрэди Уошинтон, откупается от них бутылкой спиртного. Пианино необходимо сохранить, ведь вечером она, несмотря на проблемы с сердцем, собирается танцевать на сцене клуба под аккомпанемент оркестра Дюка. Надо ли говорить, что ничем хорошим эта затея для неё не оборачивается. На смертном одре ей остаётся лишь просить Дюка в последний раз исполнить для неё Фантазию.

#jazzmovie #duke

Другой нью-йоркский биг-бэнд, оркестр Флетчера Хендерсона, тоже экспериментировал со звучанием, но в отличие от коллектива Дюка Эллингтона стилистически двигался немного в другую сторону.

Дон Редман стремился к лёгкости и балансу, и если у Дюка медные звучали страстно и первобытно, то у Редмана они наоборот были современны и аккуратны. В помощь ему подоспели и новые технологии: в конце 1926 большие нью-йоркские студии перешли на запись с помощью первых электрических микрофонов. Джазовые оркестры могли наконец в полной мере использовать ударные, а также гармонику и органы. Примеров много, но если выбирать один, то послушаем, пожалуй, Sensation. Тут как всегда блистают великолепные Бэйли, Смит и Хокинс, ну а в конце свою минуту славы наконец получает и барабанщик Кайзер Маршалл со своим соло на ударных.

#Y1927 #fletcherhenderson #donredman #busterbailey #colemanhawkins #joesmith #kaisermarshall

В начале 1927 оркестр Хендерсона выпустил ещё одну любопытную вещицу, запись которой вряд ли могла бы состояться до изобретения микрофона.

В The Chant звучит орган (скорее всего, язычковый), а играет на нём никто иной, как Фэтс Уоллер. О его экспериментах с органом я ещё обязательно напишу подробно, а пока насладитесь оригинальностью видения Редмана, помещающего орган прямиком под банджовое соло.

#Y1927 #fletcherhenderson #donredman #joesmith #colemanhawkins #busterbailey #fatswaller

Эта история началась ещё в 1918. Владельцы рекорд-компании Victor, искавшие место для новой студии, выкупили небольшую баптистскую церквушку в Нью-Джерси. Церковный орган в скором времени приспособили для нужд звукозаписи, для чего пульт пришлось вынести в отдельную комнату.

В 1927 лейбл решился на смелый эксперимент - запись джаза на органе. Оставалось ответить только на два вопроса: как записать и зачем записывать. На первый вопрос худо-бедно ответили. И ответ этот звали Фэтс Уоллер. Один из самых ярких пианистов эпохи, а тогда ещё далёкий от славы и признания музыкант, был сыном проповедника и с детства умел обращаться с органом. К 1927 в послужном списке Уоллера значились несколько написанных им крепких композиций, а также множество записей, в которых он выступал как сессионный музыкант. От возможности выйти на первый план он отказаться не мог.

За год Уоллер успел выпустить записи соло органа, орган + вокал, а также записаться с полноценным хот-бэндом. Начнём с сольных записей, на которых Фэтс предстаёт во всей красе. Для примера можно послушать его собственную композицию Soothin’ Syrup Stomp. На других записях звучание органа Фэтса порой кажется неповоротливым и тяжёлым, но тут Уоллеру удаётся поймать правильный ритм и пульсирующим басом придать композиции бодрость и лёгкость. Своим ранним стилем игры Фэтс, как и Дюк, был во многом обязан Джеймсу Джонсону, фактически ставшим его наставником. Вот и тут влияние Джонсона легко различимо.

#Y1927 #fatswaller

Помимо сольных записей Фэтс Уоллер на том же церковно-студийном органе аккомпанировал Альберте Хантер и записывался с Hot Babies Томаса Морриса.

Шедеврами эти совместные работы не назовёшь, но осознав с какими трудностями пришлось сталкиваться музыкантам во время записи, невольно начинаешь смотреть на их игру по-другому. Как я уже упоминал, пульт и трубы органа были вынесены в разные комнаты, поэтому звук своего инструмента Уоллер слышал с существенной задержкой. При этом в ряде композиций он ещё и переключался с органа на фортепиано, то есть микрофоны были установлены и в пультовой комнате. Остальные музыканты играли скорее всего в параллельной комнате, так что синхронизировать с ними свою игру Уоллеру приходилось интуитивно.

Вот вам два интересных примера: старый блюзовый стандарт Beale Street Blues в исполнении Хантер, которая вступает уже под самый конец композиции и поёт как-то нерешительно, и Fats Waller Stomp, призванный продемонстрировать, как орган может звучать в составе хот-бэнда.

#Y1927 #fatswaller #albertahunter #thomasmorris

Появление в студиях электрических микрофонов вдохновляло многих. Гершвин и Уайтман, например, решили перезаписать Rhapsody in Blue, за три года уже успевшую превратиться в классику.

Имя Уайтмана на пластинке стоит условно - он даже не присутствовал при записи. Перед самым её началом он поссорился с Гершвином и в ярости покинул студию. Предметом спора стал темп исполнения, правда непонятно, кто на чём настаивал. То ли из-за отсутствия своего бэнд-лидера, то ли ещё почему, но новая запись оказалась слабее оригинала. И это несмотря на улучшившееся качество звука! Версии 1927 как будто не хватает дерзости и духа новаторства, которыми изобиловала первая запись.


#Y1927 #paulwhiteman #georgegershwin

В продолжение темы белых биг-бэндов, которые играли танцевальную музыку с элементами джаза, слушаем ещё две композиции.

Начнём с ‘Deed I Do от Бена Поллака и его Californians. Поллак, успевший поиграть барабанщиком в NORK, во второй половине 20-х сколотил несколько успешных бэндов, в которых делали свои первые шаги многие из тех, кто в последствии определял звучание джаза 30-х. Например, здесь на кларнете играет шестнадцатилетний(!) Бенни Гудман.

#Y1927 #benpollak #bennygoodman

Ну а на закуску ещё один хит от оркестра Жана Голдкетта. В записи Clementine поучаствовали сразу несколько видных музыкантов, и их голоса тут легко различимы.

Бикс на своём корнете выдаёт лучшее соло из записанных им для Голдкетта, Трамбауэр поддерживает товарища на саксофоне, а дружившие со школьной скамьи скрипач Джо Венути и гитарист Эдди Лэнг органично вписывают свои инструменты в звучание большого джазового оркестра. В 1927 оркестр Голдкетта обанкротился, но многие записи последнего года его существования звучат даже более интересно, чем пластинки Хендерсона или Уайтмана того же периода.

#Y1927 #jeangoldkette #bix #franktrumbauer #joevenuti #eddielang

В чём преимущество моего хронологического подхода? А вот в чём: только полностью понимая вектор развития джаза, можно по достоинству оценить революционность записей, сделанных Биксом и Трэмом в 1927. Когда с одной стороны Мортон разогревает джаз до неведомых доселе температур, с другой - Армстронг с каждым новым синглом добавляет своим соло мощности и яркости, а с третьей - музыканты Дюка заставляют медь рычать и реветь, найти собственную, четвёртую сторону дорогого стоит. Да, говоря о гениальности Бикса, мы говорим о его виртуозной игре, но раскрылся этот гений во многом благодаря тому стилю, который они с Трэмом выдумали.

Именно выдумали. Изящный Singin’ The Blues, записанный ими в их первые сессии для Okeh, они оттачивали минимум полгода. Бикс включал пластинки с классическими оперными ариями и начинал на своём корнете вырисовывать вокруг них замысловатые джазовые узоры. Отвергнув почти все достижения хот-джаза, замедлив темп и почти отказавшись от нарочитой экспрессии в пользу лиричности, они бросали вызов миру. Ударить в грязь лицом было нельзя.

Может быть поэтому их первые синглы вышли столь безупречными. Многие ведь считают именно соло в Singin’ The Blues главным в карьере Бикса, да и Трэм уровень вполне себе выдерживает. Они поочерёдно кружатся вокруг простенькой невесомой мелодии, с каждым следующим тактом добавляя в неё новый оттенок, а Эдди Лэнг своей меланхоличной игрой на гитаре не просто заполняет пустоты, а вступает с духовыми в полноценный разговор. Гитара вообще была редким гостем на джазовых записях, а если и появлялась, то как и банджо, в основном служила для поддержания ритма. Здесь же Лэнг изобретает для инструмента совершенно новое амплуа.

Нежное, пастельное звучание, которого Биксу, Трэму и Лэнгу удалось добиться, особенно ценно своим контрастом почти всему искусству эпохи. В то время, когда остальные оголтело неслись вперёд на бешеных скоростях, у них одних хватило духу остановиться и оглядеться по сторонам.

#Y1927 #bix #franktrumbauer #eddielang

Через три месяца Трамбауэр и его оркестр (под таким названием выпускалось большинство синглов) снова оказались в студии. В свои майские сессии они сделали сразу несколько интересных записей, но одна из них, I’m Coming Virginia, стоит особняком.

Почему? Наверное, из-за невероятной по меркам времени поэтичности. Из-за способности передать всю полноту чувства или воскресить воспоминание через мозаику незначительных деталей и образов. И если вам знакомо состояние человека, возвращающегося в родной город после долгого отсутствия, то вы поймёте, о чём я. Уже через первые звуки саксофона Трэма во вступлении проступает этот микс из предвкушения встречи с привычным, усталости от осознания пройденного пути и неизменного разочарования.
Как Трэму и Лэнгу удаётся за всего за минуту с такой точностью удаётся воссоздать этот образ, в голове не укладывается.

Ну а потом наступает время Бикса. Он не играется с ритмом, не показывает фокусы - он просто становится тем самым странником, после долгой разлуки возвратившимся на Юг, где время течёт медленнее, если течёт вовсе. На тот самый Юг, где стоит старомодный крепкий особняк, в котором его престарелые родители распаковывают очередную посылку от блудного сына: новую пластинку с его именем на обложке. Отец со вздохом разочарования убирает её в старую коробку, где уже пылятся десятки подобных записей, а саму коробку задвигает подальше, чтоб благочестивый гость случайно не наткнулся на семейный позор. Бикс ощущает этот момент во всей его противоречивой красоте. Он размышляет, а нам остаётся лишь следовать за его мыслью.

#Y1927 #bix #franktrumbauer #eddielang

Интересы Бикса не ограничивались диксилендом. Ещё в середине 20-х он по-настоящему открыл для себя современных французских композиторов и начал экспериментировать с пианино.

Ну а к 1927 он наконец созрел для того, чтобы явить миру свои новые идеи. Впервые Бейдербек-пианист появляется в For No Reason At All in C, короткой фантазии, от начала до конца написанной и исполненной троицей Бикс, Трэм и Лэнг. То, что на первый взгляд может показаться безделицей, на самом деле является своеобразным манифестом их художественного видения: эстетствующая отстранённость, мягкий и элегантный звук, минимализм аранжировок.
Тут может и нет проникающих под кожу соло, но нигде так явно не проявляется их характер, как в этой «беспричинной» композиции.

#Y1927 #bix #franktrumbauer #eddielang

Эксперименты Бикса завершились созданием короткой фортепианной пьесы In a Mist, одной из самых известных его композиций, сразу вызвавшей немало противоречий.

Неоднократно сталкивался с мнением, что мол Бикс, не поняв сути европейской классической традиции, всего-то соединил сырые наброски, и что само произведение сильно переоценено. Мне лично не кажется, что Бикс вообще задавался целью написать нового «Фавна». Сочинения Равеля и Дебюсси были для него очевидным вдохновением, но на их поле он играть не собирался. Бикс просто взял элементы импрессионистских мелодических и гармонических структур и примерил их на джаз.

На фоне всего остального фортепианного джаза In a Mist звучит в сто раз сложнее и в тысячу раз замысловатее (отмотайте вверх даже хоть к соло Эллингтона в Black and Tan Fantasy и сравните), поэтому обвинения Бикса в том, что он в чём-то там не разобрался звучат смешно.

#Y1927 #bix

Джо Венути и Эдди Лэнг были знакомы с детства. Их общее итальянское происхождение (Лэнга на самом деле звали Сальваторе Массаро) и раннее увлечение джазом положили начало дружбе, заново определившей роль струнных в джазе, и прерванной лишь ранней смертью Эдди в начале 30-х.

Оба музыканта начинали со скрипки, и если Венути остался верен инструменту, не столь уж и редкому для джаза 20-х, то Лэнг перешёл сначала на банджо, а потом и на гитару, став первым настоящим джаз-гитаристом.

Весь 1927 год Венути и Лэнг провели бок о бок с Биксом и Трэмом: начав год в оркестре Голдкетта, они после его разорения воссоединились в оркестре Уайтмана, трудоустроившему лучших голдкеттовских музыкантов. Параллельно Лэнг и Венути успели записаться в качестве дуэта, и если гитара Лэнга на этих записях звучит порой не столь интересно, то для скрипки Венути это настоящий бенефис. На Wild Cat её полет дик и виртуозен. Джо играет так, как будто скрипка только для того и была создана, чтобы исполнять хот-джаз.

#Y1927 #eddielang #joevenuti

После успешных записей со своим Hot Five Армстронг взял небольшой перерыв. В следующий раз в студии он появился лишь в конце апреля 1927, причём в качестве гостя на сессиях своего старого приятеля Джонни Доддса. Тот записывался для лейбла Vocalion, добавив к типичному для новоорлеанского стиля квинтету (кларнет, труба, тромбон, фортепиано и банджо) тенор-саксофон и ударные, за которыми сидел его младший брат Бэйби Доддс.

На релизах Vocalion Доддс-старший показывает себя во всей красе. Его проникновенное соло в конце Wild Man Blues считается одним из главных для корнета в джазовом репертуаре 20-х. Вклад же Армстронга ограничивается в основном тягучим выступлением в начале композиции. Зато сам Попc вынес их этих сессий нечто большее, чем несколько лишних банкнот. Уже через пару недель, записываясь для Okeh, он по примеру Доддса превращает Hot Five в Hot Seven, усиливая ритм-секцию тубой и ударными (младший Доддс тут как тут). В первые же сессии семёрка Армстронга записывает тот же Wild Man Blues, в котором его труба звучит уже совсем иначе: страстно и легко. Самое интересное, что когда очередь доходит до Джонни Доддса, то он, будто под впечатлением от исполнения Армстронга, тоже играет совершенно по-другому. Удивительно, как эта парочка могла в зависимости от настроения до неузнаваемости изменить звучание одной и той же композиции, при этом каждый раз попадая в точку.

#Y1927 #armstrong #johnnydodds #babydodds #hotseven

Ну что, картофелеголовые вы мои, вот и пришло время написать о новой вершине, покоренной Армстронгом. Его Hot Seven в 1927 выпустили сразу несколько прекрасных синглов, но с Potato Head Blues ни один из них не сравнится. Не зря же ведь герой Вуди Аллена в фильме Манхэттен включает эту запись в немногочисленный список вещей, ради которых стоит жить.

О самой музыке даже и писать не стану, вы сами просто послушайте. Послушайте, если слышали её уже тысячу раз. Послушайте, если вообще не слышали джаз 20-х. Если слышали и остались равнодушными - тоже послушайте. В трёх минутах Potato Head сконцентрировано столько удовольствия, сколько вообще способны вместить в себя три минуты музыки. Самое удивительное, что убийственное соло Армстронга здесь с большой долей вероятности полностью сымпровизировано. Откровение, связь с космосом, выход за пределы сознания - выбирайте клише по своему вкусу, но что-то неординарное в чикагской студии Okeh в этот день точно случилось...

А на картофелеголовых не обижайтесь. Так в Новом Орлеане называли красивых молодых людей, которых во время парадов для пущей представительности включали в марширующие оркестры. Ну а чтобы эти «украшения» своей игрой не мешали исполнению, в их инструмент помещали картофелину, незаметно заглушающую звук.

#Y1927 #armstrong #johnnydodds #johnnystcyr #lilhardin #hotseven

Парочка интересных вещиц от Джелли Ролла. Мортон и его Red Hot Peppers в целом не изменяли стилю, принёсшему им успех годом ранее, и продолжали делать ставку на хот-композиции.

Самой горячей стала запись написаного Оливером боевика Doctor Jazz. Как и всегда, Мортон сразу замешивает типичный новоорлеанский винегрет, который на исходе первой минуты перерастает в торжество кларнета Омера Симеона. Его соло начинается с того, что он почти 10 секунд держит одну ноту. Сейчас-то мы конечно ничего удивительного в этом не услышим, но для своего времени это звучало весьма оригинально. Его современники, стеснённые хронометражем пластинки, наоборот старались уместить как можно больше звуков в отведённые им секунды. Симеон же не торопится и плавно подводит нас к ещё одной неожиданности - Джелли Ролл начинает петь, и к тому же весьма неплохо.

Вообще, мне в саунде Перцев больше всего нравится, как органично вписывается в ритм-секцию струнный бас. Опять же, для своего времени это отнюдь не типичное решение.
Grandpa’s Spells - самый яркий пример того, как бас формирует звучание оркестра. В одной из газетных статей того времени замечательно описали эту композицию одним предложением:

Jelly Roll Morton’s Red Hot Peppers, whose name is accurately descriptive, have just recorded a stomp entitled “Grandpa’s Spells,” played in a manner which would indicate that grandpa was a gay old bird with foot as active as that of a twenty-year-old high stepper.

Тут и добавить нечего.

#Y1927 #jellyrollmorton #omersimeon #kidory #johnnystcyr

Кто-то мог обратить внимание, что в постах о 1927 я совсем не коснулся блюза. Это отнюдь не означает, что в блюзе в этом году не случилось ничего интересного. Как раз наоборот, интересного и нового случилось столько, что объективно оценив свои возможности, я сознательно решил о блюзе не писать.

Тут нужно сразу оговориться, что речь не о блюзе как музыкальной форме, к которой часто прибегали джазмены, а о самостоятельном жанре, которым к 1927 блюз уже стал. Сколь условной не являлась бы эта черта, буду стараться не переступать её в дальнейшем.

Например, императрицу блюза Бэсси Смит и её работы с Хендерсоном, Джо Смитом, Хокинсом и Бэйли мы слушать конечно же продолжим. Особенно учитывая, что мимо некоторых записей, таких как After You’ve Gone, пройти было бы просто преступно.

А вот какой-нибудь пьемонтский блюз или многочисленные вариации на тему кантри-блюза придётся оставить в стороне. Тем не менее, пользуясь случаем, хочу порекомендовать один из моих любимых каналов, Blues & Roots, а заодно поставить Cocaine Blues Люка Джордана как занимательный пример того самого блюза, которого здесь не будет.

#Y1927 #bessiesmith #fletcherhenderson #busterbailey #joesmith #colemanhawkins #countryblues #lukejordan

1️⃣9️⃣2️⃣8️⃣ Вернусь к хорошей традиции и начну год с Армстронга.

В начале 1928 вышли его последние записи с классическим составом Hot Five. Формально увольнять музыкантов, среди которых были его жена (Хардин) и человек во многом давший ему дорогу в жизнь (Ори), Армстронгу не пришлось. Пятёрка ведь собиралась исключительно в студии, а на своей «основной» работе в Sunset Cafe (а потом и в Savoy Ballroom) он играл с другими музыкантами. Их он и пригласил для последующих сессий. Уж не знаю, чем конкретно он объяснял это изменение, но на качество исполнения своего первого состава жаловаться ему точно не приходилось.

В свои финальные сессии оригинальная пятёрка записала Struttin’ with Some Barbecue. Формально авторство композиции принадлежит Лил Хардин (уже потом она отсудила его при разводе), однако сам Армстронг позднее вспоминал, где и как зародилась идея создания “Struttin’...”. После каждого концерта в Savoy он вместе с барабанщиком Затти Синглтоном отправлялся в маленькое заведение на
юге Чикаго, где несмотря на поздний час, они объедались барбекю до тех пор, пока им не становилось дурно. Ел Армстронг, как известно, почти так же вдохновенно, как и играл. Там шутки ради Сачмо и предложил название, имеющее по новоорлеанской традиции двойной смысл: barbecue на сленге означало красивую девушку.

«Struttin’...” со временем превратится в стандарт, да и сам Армстронг за свою долгую карьеру переосмыслит композицию ещё не раз, но с вышедшей в начале 1928 версией остальным записям сравниться будет не суждено. Ловите ещё забавную видео-версию, записанную спустя 25 лет после оригинала, на которой группа неестественно-счастливых музыкантов танцует и важничает, а сам Армстронг пытается воссоздать ту самую атмосферу века джаза.

#Y1928 #armstrong #kidory #lilhardin #johnnydodds #lilhardin

Ну а в последний день финальных сессий к Армстронгу и его пятёрке присоединился Лонни Джонсон. На Okeh к тому времени видимо уже разобрались, что негоже менять название успешного бэнда каждый раз, когда Луи взбредёт в голову добавить ещё одного исполнителя, а потому Hot Five в Hot Six переименовывать не стали.

Главным результатом этого сотрудничества стал номер Hotter Than That. Начинается он вроде бы довольно типично для Hot Five: Армстронг и Доддс выдают сильные, но не выдающиеся соло, а на то, что в ритм-секции соседствуют гитара и банджо, нетрудно и вовсе не обратить внимание.

Но ко второй половине композиция оживает. Особенно мне нравится момент, когда красочная скэт-партия Армстронга перерастает в разговор с гитарой Лонни. Эти 19 секунд (с 1:55) можно переслушивать бесконечно. Тягучий медный вокал Армстронга задаёт вопрос, а Джонсон одной струной своей гитары то ли отвечает ему, то ли его передразнивает. Остальные музыканты стоят в сторонке как будто завороженные этим «брачным танцем», пока Лил своим строгим брейком на фортепиано не возвращает их к жизни. И вправду, что может быть hotter than that?

#Y1928 #armstrong #hotfive #lonniejohnson #kidory #johnnydodds #johnnystcyr #lilhardin #scat

Тем временем бывший ментор Армстронга Кинг Оливер окончательно обосновался в Нью-Йорке. Его вновь собранные Dixie Syncopators огромного успеха не имели, но собственное громкое имя ещё позволяло Оливеру сводить концы с концами.

В июне 1928 в студии к нему присоединился Кларенс Уилльямс. Вместе они записали две стороны: версию классического блюза NORK Tin Roof Blues и написанный Оливером West End Blues. Последний спустя всего 17 дней будет записан новым составом Hot Five Армстронга и станет символом эпохи. Но об этом позднее.

Пока же советую внимательно послушать лицевую сторону пластинки. Tin Roof Blues -мелодически, пожалуй, самое сильное джазовое сочинение первой половины 20-х, и версия Оливера стала первой, в которой уровень исполнения соответствует уровню композиции. Короткое фортепианное вступление Уилльямса сразу создаёт расслабленное настроение, задавая тон для фирменного звучания приглушённого корнета Оливера. Его игра сдержана и лишена излишней экспрессии, что только подчёркивает достоинства композиции. Интересно, что Армстронг любил рассказывать, как много он почерпнул из игры Оливера, но на записях конца 20-х найти сходство в их стилях не так уж и легко.

#Y1928 #kingoliver #clarencewilliams