Наконец-то важные новости от минфина

​​ВВП Беларуси ушел в минус. К сожалению, это — только начало

Последние данные по ВВП ярко показывают, что экономика страны идет на дно. Мантры белорусских чиновников, которые уверяли, что нам «все нипочем», «нас изолируют, а мы крепчаем», впечатлили только немногочисленный наивный электорат.

Сегодня мы разберемся, какие отрасли еще пытаются удержать на плаву судно, которое дало течь, а какие с все ускоряющими, пугающими темпами превращаются в пробоины и бреши в корпусе.

Для начала подчеркнем, что любые прогнозы, которые делались до 24 февраля, можно с уверенностью выкинуть в мусорку, так как все они не предполагали той жесткой турбулентности, в которую сорвались экономики России, Украины и Беларуси (на самом деле, события коснулись фактически всех стран мира, но сегодня мы будем говорить только про Беларусь).

Давайте пройдемся по отдельным составляющим ВВП.

Если мы изучим показатели по горнодобывающей промышленности, то будет видно, что «плюс» с начала года сократился практически вдвое, с +8,8% в январе до +4,8% по итогу трех месяцев. Что же касается обрабатывающей промышленности, мы видим стремительное сокращение с бодрых +7,8% в январе до минимальных +0,5% в марте.

Хронически дотируемое сельское хозяйство уже давно «телепается» на убыточной грани и скатилось с -0,2% в январе до -0,5% в 1 квартале. Видно, что эта отрасль не была и не является сейчас драйвером роста, а наоборот, стабильно тянет экономику вниз.

Следующий пункт — строительная отрасль. В последние годы она находится в очень плохом состоянии. Если в традиционно провальном для строительства январе (все-таки не сезон) падение составляло -10,1%, то по итогу марта отрицательный показатель составил -6,4% (для сравнения, в январе-марте 2020-го стройка давала ВВП 0,3% прироста). Важно понимать, что строительная отрасль требует много инвестиций, как раз этого нашей экономике сегодня критически не хватает.

Перейдем к информационной сфере, или «айтишечке». По большому счету — это один из последних оплотов, позволяющих хоть где-то в экономике демонстрировать «устойчивый рост». При этом и здесь далеко не все так гладко, как могло бы быть. Рост по итогу трех месяцев на +7,2% во многом обусловлен ослаблением белорусского рубля (помните, как он скакнул в марте?). Выручка приходила в валюте, конвертировалась по высокому курсу и показывала красивую картинку. Вероятно, уже в апреле станет видно, что и здесь рост стремительно сокращается. Надо быть слепым, чтобы не видеть массовый исход айтишников из страны.

Сфера торговли все еще остается в плюсе (в марте +2,1%), но это явление временное. Очень часто экономический кризис провоцирует рост покупательского спроса, когда люди или скупают то, что еще не подорожало, или стремятся конвертировать обесценивающиеся деньги во что-то осязаемое. Такая «горячка» заканчивается очень быстро, уже ближе концу весны могут проявиться отрицательные результаты.

Транспорт – это та сфера, в которой сразу выявились отрицательное влияние шоков от санкций и нынешнего нелицеприятного статуса страны-соучастника агрессии. Закрытие границ, запреты на белорусские фуры в Европе, ответные санкции, которые выглядят как выстрел дуплетом в ногу… Все это привело к катастрофическому падению прибыльности отрасли, долгое время занимавшей почетное место драйвера ВВП. Если в довоенные (но уже неспокойные) времена транспорт давал +5,1% роста, то уже в конце марта это было -4,6%. И, судя по всему, падение на этом не остановится.

Подводя итог, можно сказать: не нужно быть Вангой, чтобы предположить, что статистика за апрель покажет результаты печальнее, чем в марте, а за май они будут еще хуже. Беларусь вступает в период «мы-вас-предупреждали!», и осознание истинного положения нашей экономики станет очень болезненным и неприятным откровением для тех, кто испытывал хоть какие-то иллюзии. Печальнее всего то, что в нынешней ситуации у нас нет утешительных прогнозов. Пока можно говорить только: будет все хуже и хуже. Держитесь.

ЗВР за апрель увеличились на $189 млн.

Нацбанк отчитался о состоянии золотовалютных резервов по итогам четырех месяцев текущего года. По состоянию на 1 мая ЗВР составили $7761,1 млн. Это на 2,5% выше показателя прошлого месяца. Апрельский рост на $189 млн обусловлен покупкой валюты Нацбанком на бирже.

При этом за прошлый месяц $70 млн было выплачено по валютным долгам. Кроме того, негативное влияние на резервы оказала переоценка золота и специальных прав заимствования (СДР, валюта МВФ в составе резервов Нацбанка). Цена золота в резервах снизилась на $46 млн, стоимость СДР – уменьшилась на $30 млн.

С учетом всех этих факторов, можно предположить, что в апреле Нацбанк выкупил на бирже валюты примерно на $300 млн. Снижение валютной паники позволило хотя бы частично компенсировать потери, понесенные в марте (ЗВР тогда сократились на $693 млн).

​​Российские рубли, доллары и евро. В чем на самом деле нуждается наша экономика?

Уже неоднократно нам рассказывали сказки о том, что вскоре Беларусь окончательно избавится от долларов и евро, сольется в экстазе с российским рублем и построит на этих рублевых скрепах крепкую экономическую модель, которой, конечно, все страны мира начнут завидовать.

Верить в эти небылицы никто не хочет. Белорусы охотно скупают доллары, а не российские рубли. А что на уровне всей экономики?

Структура валютных поступлений во внешней торговле нашей страны показывает, насколько Беларусь зависит от ключевых мировых валют. Много говорится о том, что наш главный экономический партнер — Российская Федерация, и доля рубля во внешнеторговом обороте, конечно, значительная, но, как мы сейчас увидим, она не является определяющей.

Если говорить об импорте товаров, то большая доля российского рубля в нем выглядит логично: мы покупаем в России энергоносители, комплектующие… Но даже в импорте на российский рубль приходится 51,4% закупок, оставшееся — «недружественные» доллары (19,1%) и евро (27,4%) а также «другие» валюты (2,1%). Среди этих «других» может быть и белорусский рубль, но его доля крайне маленькая, нашу валюту мало кто хочет видеть при международных расчетах, а в Украине уже и вовсе хотят запретить.

Экспорт товаров выглядит немного иначе. В нем доля российского рубля (37,8%) сравнима с долей доллара (37,5%), на евро приходится 23,1%. Как видите, рассуждать здесь о полном и безоговорочном доминировании российского рубля тоже рановато.

Теперь о важности сферы услуг. Мы уже не раз говорили, что в Беларуси давно и стабильно наблюдается отрицательное сальдо по торговле товарами. А вот в сфере услуг все с точностью наоборот, наблюдается постоянный плюс, который позволял существенно улучшать общую картину торговли с внешним миром.

Так вот в услугах — спасительном круге нашей внешней торговли — доля «недружественных валют» намного выше, чем по товарам. Доллары занимают в экспорте услуг 48,5%, евро — 26%, а российский рубль лишь на третьем месте с 20,5%.

Основа нашего экспорта услуг — IT-сфера и перевозки, и у обоих направлений сегодня большие проблемы из-за санкций. Добавив к этому еще одну проблему, затруднения в расчетах, мы получим ситуацию, при которой возможности поддержания положительного сальдо внешней торговли будет нанесен сокрушительный удар.

В импорте услуг доля российского рубля еще меньше — всего 17,7%, при этом доллары занимают 44,2%, а евро — 33,4%. Да, импорт услуг у нас значительно меньше, чем экспорт, но важно понимать, что многие импортируемые услуги мы используем для того, чтобы создавать экспорт, а это означает, что спираль причинно-следственных связей продолжает закручиваться, порождая все новые тормоза в росте экономики.

Что будет происходить дальше? Закономерно доля российского рубля в расчетах Беларуси будет расти. Происходить это будет потому, что доллар и евро будут уходить из страны вместе с прежними партнерами. Правительство, конечно, будет стараться уходящие деньги как-то замещать, наращивая объемы торговли с Россией.

Те товары, которые раньше шли на Европу, мы частично повезем в Россию. Но лишь там, где это возможно. Феномен белорусской креветки заключался в том, что такие продукты была возможность купить, чтобы сделать «белорусскими». Сейчас вариантов подобных схем становится все меньше. А это значит, что чудо-экономика белорусской креветки также будет сходить на нет.

Да, останется какой-то серый импорт, мы помним его как челночный бизнес с клетчатыми сумками. Но такого рода ручеек никогда не сравнится с потоком, который формируется при здоровых экономических отношениях. А значит, впереди нас ждет еще много интересного. Ведь в клетчатых сумках не перевезешь новые двигатели для БелАЗа, импортные станки и запчасти оборудования, уже имеющегося на белорусских предприятиях.

Новый рекорд по госдолгу. Несмотря на то что погашается сейчас больше, чем привлекается, общий объем госдолга в рублевом эквиваленте растет из-за ослабления рубля.

Доля отзывных вкладов – всего 24,1%. И даже при таком раскладе банкам пришлось вводить ограничения на выдачу валюты с депозитов (на иностранную валюту приходится 67,5% всех срочных вкладов). Кстати, самые активные вкладчики – это люди старше 64 лет.

​​Почему ПВТ продолжает ставить рекорды по налогам, когда IT уезжает из страны

Несмотря на многочисленные и громкие истории про релоцированный бизнес, поступление платежей в бюджет от резидентов ПВТ продолжает расти.

В условиях спада экономики IT остался одним из последних драйверов роста. Мы видим, что по итогам первого квартала налоги, которые заплатил только ПВТ, составили 231 млн рублей — рекордная сумма за все время существования парка! Для сравнения, в 1 квартале 2021 года это было 157 млн, а в 4 квартале прошлого года — 196 млн.

Что происходит? Во-первых, сказывается то, что налоги платят в белорусских рублях, а выручка в ПВТ в основном приходит в валюте. Соответственно, при мартовском росте курса евро и доллара выручка в рублях и налоги, которые с нее заплатили, оказалась значительно выше, чем обычно.

Сказывается и рост налогов. Да, все IT сообщество возмущалось тому, как государство изменило в одностороннем порядке установленные ранее договоренности, но в итоге «проглотило». И здесь будет уместно напомнить, что повышение налогов для айтишников правительство связывало в том числе с пандемией коронавируса. Сейчас о существовании коронавируса большинство уже забыло, но это, естественно, не станет поводом оказываться от ужесточения налогового законодательства.

Релокейт, конечно, идет, но при этом его последствия пока не так пагубны для бюджета Беларуси, как это могло казаться.

Судя по всему, в правительстве продолжают искать баланс между тем, чтобы, с одной стороны, хорошенько «подоить» отрасль, но при этом чтобы в результате этой «дойки» корова оставалась в сознании или не убежала куда-нибудь, взбрыкнув.

Важно помнить, что поступления от ПВТ — это не все деньги, которые зарабатывает IT- сектор. Здесь мы можем наблюдать интересную тенденцию. По итогам первого квартала поступления в бюджет от ПВТ составили 42% от всех поступлений от IT - сектора, а в прошлом году эта цифра была скромнее — 36%. Значит, роль отчислений от ПВТ ощутимо выросла. Из этого можно сделать предположение, что IT-компании, которые находятся не в ПВТ, активнее закрываются, релоцируются и т. д.

При этом резидентов ПВТ больше не становится. По итогам первого квартала 2022 их было 1062, а рубеж в тысячу мы перешли по итогам первого квартала прошлого года. С учетом роста налоговых поступлений получается, что в среднем налоги от каждой отдельной компании увеличились за год на 40% — с 155 тысяч рублей за квартал до 217 тысяч.

Списать все только на рост курса доллара никак нельзя, он никак не покрывает 40% роста налогов, о котором мы говорили выше. Скорее, это совокупность факторов: и курс, и повышение налогов, и рост заработков.

Так что же происходит? Может быть, мы опять являемся свидетелями очередного «белорусского экономического чуда»? Конечно, нет. По итогам первого квартала можно сказать, что IT-сектор еще старался адаптироваться к существующим условиям. Но терпение будет иссякать по мере того, как в страну будет становиться сложнее завозить валюту, проводить платежи, покупать лицензионное ПО.

Кроме того, все более реальной становится угроза схлопывания рынка — работа в белорусской или российской компании на мировом рынке на сегодняшний день, мягко говоря, не улучшает резюме.

Возможно, часть белорусских IT-компаний надеялась полавировать, переждать и избежать репутационных потерь. Теперь уже становится понятно, что не выйдет.

Наверняка еще некоторое время отечественная IT-индустрия продолжит «вытягивать» экономику. Но скорее всего, в первом квартале мы увидели пиковые показатели, которые уже не получится повторить. С высокой вероятностью отчет по следующему кварталу просядет и падение продолжится. Один из возможных спасательных кругов — переключение на российский рынок в частности и ЕАЭС в целом, но это будет напрямую зависеть от того, насколько уверенно они будут себя чувствовать.

​​Куда утекает «новая нефть»? Начинается великий релокейт — в сфере IT стали массово увольнять людей

IT-индустрия стабильно и обильно приносит в страну валюту. Поступления до последнего времени росли с каждым годом. Но сегодня все чаще можно услышать мнение, что эти «месторождения» скоро высохнут, потому что такой ресурс как востребованные люди очень тонко реагирует на любые изменения в экономической и политической жизни страны.

Если мы посмотрим на график, то увидим, что с января 2020 года по февраль 2022-го эта сфера довольно стабильно нанимала людей больше, чем увольняла. Это значит, что потенциал у сферы был, несмотря на все сложности, можно было рассчитывать на прибыль. Причем происходило все на фоне кардинально противоположной картины в целом по рынку труда, где людей больше увольняли, чем принимали.

С 2011 года по 2021 год численность занятых в Беларуси снизилась примерно на 9% (было 4,69 млн занятых, стало 4,28 млн). При этом в сфере IT за это же время возросла на 70% — в 2011 году было 83 тыс. человек, по итогу 2021 года — 141 тысяч. Росла прослойка людей с высокой квалификацией и зарплатами в разы выше, чем по стране в целом.

Все казалось относительно спокойным до марта, когда уволенных стало значительно больше приятых. Если в феврале в общем по индустрии было плюс 334 человека, то в марте — минус 1197 человек! Такого не было ни в революционном 2020-ом году, ни предвоенный 2021-ый. Не надо быть прозорливцем, чтобы понять, что март – это первый месяц, когда мы полностью перешли в новую эпоху. Эпоху, когда Россия напала на Украину, а Беларусь агрессора в этом поддержала.

И сейчас, вполне возможно, мы наблюдаем начало великого релокейта. Резкий отток в секторе будет продолжаться потому, что работает то, что можно назвать «репутацией» — все меньше компаний готовы ей рисковать и сотрудничать с партнерами из России и Беларуси.

Соответственно, будет падать спрос на услуги белорусских компаний, и здесь возникает логичный выход из ситуации — быть не белорусским специалистом.

Еще одна причина, по которой начался отток — несмотря на известную белорусскую толерантность, отечественным айтишникам неудобно работать, когда государство, у руля которого до сих пор сидят аппаратчики советского образца, относится к их капиталу как к деньгам, которые должны быть встроены в систему, работающую по лекалам плановой экономики. А правительство под современный рынок так до конца перестроиться не смогло.

IT-cфера в глазах белорусских чиновников — непонятный бизнес «яйцеголовых», который зарабатывает шальные деньги. Чиновники с одной стороны не понимают, как правильно к этой «дойной корове» подступиться, а с другой не могут не идти на поводу “традиций” местной экономики - решать проблемы безалаберного госуправления за счет эффективного частного бизнеса.

При этом они пытаются неуклюже набросить на айтишников кандалы обязательств: предлагают дешевую ипотеку (привязать к недвижимости), отсрочку от службы в армии (привязать к рабочему месту). Кто-то на это ведется, но большинство понимает, что все такие вопросы можно решить намного проще — сев на самолет и перебравшись в страну с нормальной экономикой и отношением к своим гражданам.

И, наконец, еще один фактор — у белорусских айтишников все меньше возможности свободно распоряжаться своими деньгами. Ограничения по платежам, санкции на белорусские банки растут с каждым днем. А компании этого сектора не привыкли «заморачиваться», пытаясь получить доступ к заработанным средствам.

Что произойдет в ближайшие месяцы? Наверняка отток из сферы IT продолжится, возможно, даже ускорится. И это будет грандиозный релокейт, если проблемы банковских платежей, валютных ограничений и призраки мобилизации будут актуальными. Останутся лишь те, кто не может уехать по семейным обстоятельствам, не хочет по личным убеждениям или работает на местный и российский рынок. Но это будет совсем иная история, совсем иные деньги, совсем иные объемы. Эпоха интенсивного выкачивания «новой нефти», как любят называть айтишников, к сожалению, в Беларуси подходит к концу.

НДС – косвенный налог, который включается в цену товаров и услуг. Мы платим его, когда делаем практически любые покупки.

Акцизы – налоги, которые включаются в цену алкоголя, табака, автомобильного топлива

​​Предпринимателей становится все меньше

МНС опубликовало статистику по изменению числа предпринимателей за первый квартал этого года. Информация неутешительная: количество ИП в стране неуклонно снижается. Разберемся, что происходит.

Суммарно в январе количество предпринимателей сократилось на 1003 штуки, февраль дал незначительный рост — плюс 19, в марте мы потеряли еще 1171 ИП. На первое апреля 2022 года в стране осталось 270 965 предпринимателей. Потери пока невелики, но тенденция к падению явно наметилась.

Теперь о частностях. Больше всего потерь дает столица. В январе — минус 639 предпринимателей, в феврале — минус 413, в марте — минус 663. Одна из причин очевидна: значительно ухудшились налоговые условия. Работать по упрощенной системе налогообложения большинству уже нельзя, переход на общую систему сулит резкий рост налоговой нагрузки. А еще есть проблемы с регистрацией ИП в Минске.

Снижается количество ИП в Брестской, Витебской, Гомельской области. В Могилевской ситуация напоминает качели, которые все же уходят в минус, и только Минская область дала заметный рост в феврале, но возможно эти новобранцы — те предприниматели, которые не смогли зарегистрировать ИП в столице.

И все это происходит при том, что процедура ликвидации ИП в Беларуси гораздо более долгая и сложная, чем процедура регистрации. Многие предпочитают просто приостановить деятельность – формально иметь ИП, но не получать доходов, не платить налоги и взносы в ФСЗН. Это не запрещено. Те предприниматели, что спешно уехали из страны в связи с событиями 2020-2022 гг., в большинстве своем именно так и поступили.

Отношение с ИП у государства всегда были напряженные. Причины просты: эти люди рассчитывают на свои силы и существуют, фактически, вне системы. Это самая конкурентная и адаптивная категория бизнеса. На предпринимателей сложно давить, их трудно к чему-либо принудить.

Некоторые чиновники были бы рады уничтожить предпринимателей как класс, но проблема в том, что «муравьи» ИП выполняют работу, которая громоздкой и неповоротливой государственной машине не под силу. ИП закрывают множество мелких, но очень важных потребностей населения, удовлетворяют спрос в торговле, оказывают множество видов услуг, перевозят, строят, чинят, и т д. Их невозможно заменить, при СССР пробовали — толком не получилось.

Сейчас мы наблюдаем сразу несколько параллельно происходящих процессов. Количество трудоустроенных людей в стране уже давно неуклонно падает. В феврале 2022 в экономике Беларуси было занято 4 246,5 тыс человек, годом ранее - 4 296,6 тыс человек, в феврале 2020 - 4 335,2 тыс. Только за два последних года занятых стало на 88,7 тыс человек меньше.

Раньше люди, потерявшие работу, нередко уезжали на заработки. Сейчас с этим все больше проблем, Европа доступна не многим белорусам, да и работы в России становится все меньше. Безработные могли или наняться к предпринимателю, или организовать свое ИП. Но и в этом секторе занятых, как мы видим, становится все меньше.

Куда же уходит вся эта незадействованная рабочая сила? Возможно, она активно начинает пополнять теневую зону экономики — ту ее часть, где не платятся налоги. Работают из-под полы со всеми вытекающими последствиями. Система отношений между мелким частным бизнесом и государством возвращается к тому, с чего начиналась: все может закончится «челноками» — нелегалами и торговлей из-под полы.

В связи с многочисленными санкциями, скоро в стране может возникнуть дефицит на очень широкий спектр товаров: от популярной косметики и средств гигиены до крупной бытовой техники и авто. Власти понимают, что не смогут решить проблему на своем уровне, и тут они вспомнили о «муравьях», которые маленьким ручейками могут ввозить в страну то, что в необходимых масштабах при нормальной экономике поставлялось крупным и средним бизнесом.

Предприниматели опять понадобились! С ними вновь начинают заигрывать, сулить послабления, призывать активнее заниматься импортозамещением. Но, судя по всему, дураков, готовых повестись на новые старые призывы, становится все меньше.

Гарантированный долг – это долг, по которому государство выступает «поручителем». Часто поручаться приходится за долги госпредприятий. Если предприятие не сможет само платить по кредиту – придется расплачиваться «поручителю», то есть, по сути, налогоплательщикам. Эти 10,3 млрд рублей гарантированного долга идут в дополнение к госдолгу, который сейчас составляет 65,9 млрд руб.

Цены на овощи и фрукты сильно подвержены сезонному фактору, но сравнение с мартом прошлого года показывает, что дело не только в сезоне

​​«Вам же хуже будет!» Кто и насколько экономически пострадает от войны в Украине на самом деле

Есть сразу несколько полярных версий того, какие экономические последствия ждут разные страны мира в результате войны в Украине. В то время как большая часть планеты крутит пальцем у виска, пытаясь понять причины, по которым Россия обрушила себя в пропасть изоляции, утянув за собой Беларусь, с пропагандистских каналов этих двух стран транслируются совсем другие умозаключения.

Летящие в пропасть с энтузиазмом кричат откуда-то из-под плинтуса, что «санкции делают нас только сильнее», и что вот-вот, и весь «коллективный Запад» будет жестоко и хитроумно наказан. Сегодня мы посмотрим на несколько цифр, наглядно демонстрирующих, кто и насколько пострадает экономически на самом деле.

Для того чтобы объяснить, что происходит с российским видением мира, нам придется вначале немного побыть психологами: неожиданная и решительная реакция мирового сообщества на действия России ввели ее «элиты», привыкшие к вялому и политкорректному сопротивлению, в определенный ступор. В этом ступоре у них получается пока только мычать, что «все идет по плану», или огрызаться «сам дурак». Но постепенно за горизонтом начинает со всей очевидностью для всех вырисовываться глубина пропасти, в которую погружается экономика.

На некоторых крупных российских Telegram-каналах умудряются уживаться рядом посты про то, что рубль крепчает и все у экономики замечательно, и про то, как правильно проводить релокацию в разные страны. Ни у кого когнитивного диссонанса при этом не возникает.

Исследования, проведенные европейскими экономистами совсем недавно, показали приблизительные потери, которые понесут разные страны после введения торгового эмбарго на Россию. В качестве «барометра» взято изменение ВВП.

Итак. На Западе осознают, что потери от санкций будут не только в России, но и в Европе. Мало того, есть понимание, что пострадают и третьи страны, никак напрямую не участвующие в конфликте.

Еще один важный момент — рассуждения о том, есть ли выигравшие от этого конфликта. Так, иногда можно услышать, что Китай и Индия в итоге получат от введенных санкций немалую прибыль.

Конечно, больше всего пострадает сама Россия – ее потенциальные потери составят порядка 14,8% ВВП. Это очень много, сопоставимо с падением, которое случилось в России в начале 90-х. Но это не значит, что произойдет возврат в 90-е. Тогда у страны были открыты все рынки, и было куда развиваться, оттолкнувшись ото дна, а сейчас страна находится во все более сильной экономической изоляции.

А что с другими странами?

США, судя по исследованиям, вообще почти ничего не заметят, потеряв всего 0,11% ВВП. Это красноречиво говорит о значимости для Америки торговли между двумя странами.

Больше всего потеряет Германия — 1,2% ВВП. Произойдет это именно потому, что ее экономика относительно плотно завязана на торговле с Россией. Но все равно это в разы меньше, чем теряет Россия.

Теряют даже те страны, которых считают в некотором смысле бенефициарами происходящего кризиса: Турция (0,13%), Китай (0,02%) и Индия (0,04%). Даже несмотря на то что они получают уже сейчас товары и ресурсы из России с большим дисконтом, это в итоге не покрывает сопряженные убытки.

Так какова же цена дружбы с Россией? Раньше она приводила к энергетической зависимости и отголоскам «русского мира». Сейчас это настолько токсичные и опасные отношения, которые могут окончательно отвернуть от вас весь цивилизованный мир.

​​Инфляция не думает тормозить

По итогам апреля годовая инфляция в Беларуси ускорилась до 16,8%. Месяцем ранее показатель был ниже – 15,9%. Главным ускорителем инфляции в этот раз стали продовольственные товары. Цены на них возросли на 19,0% к апрелю прошлого года. В марте рост был ниже – 15,6%, к тому же, тогда первенство роста держали непродовольственные товары. Месяц назад годовая инфляция в этом сегменте составляла 18,7%, и именно это толкало цены вверх сильнее всего.

Темпы роста цен на услуги несколько замедлились, но все еще остаются высокими. В апреле 2022 года к апрелю прошлого года услуги в среднем подорожали на 10,7%, в марте аналогичный показатель составлял 12,7%.

За апрель сильнее всего в цене выросла капуста (в 2 раза), яблоки (в 1,5 раза) и сахар (+39%). Рост цен на проезд привел к подорожанию услуг городского транспорта на 14%, а вот авиабилеты, напротив, подешевели на 18% к марту текущего года – во многом из-за динамики курса рубля и, возможно, начала сезона чартеров.

Рост цен на продовольственные товары является худшим из возможных вариантов ускорения инфляции, т.к. именно расходы на продукты питания составляют основу потребительских расходов белорусских домохозяйств. В конце 2021 года на продукты уходило 36,2% всех трат средней белорусской семьи. Из-за этого инфляция сильнее бьет по менее обеспеченным людям. Для них снижение цен на авиаперелеты является слабым утешением при росте цен на продукты первой необходимости.

Платежи в бюджет от областей по сравнению с аналогичным периодом 2021 года: выглядело бы более оптимистично, если бы не инфляция.