paradox _friends
6.4K subscribers
16 photos
5 videos
300 links
Download Telegram
Советник президента «Роснефти» Роман Троценко готов внести залог за Михаила Абызова.

Получается, это не «силовики» атакуют «либералов».
По крайней мере, не все.
Появление «Алмазювелирэкспорта» в деле Абызова позволяет вспомнить давние слухи о причастности к его бизнес-успехам Павла Бородина.

Дескать, в середине 90ых именно с подачи ельцинского управделами абызовская «ОРТЭК» получила возможность участвовать в зачётных операциях по долгам Минфина РФ перед Новосибирской областью.
В 1997-м обладминистрация передала фирмам, представлявшим интересы Абызова, 20-процентный пакет акций «Новосибирскэнерго».
И еще 0,06% энергокомпании «в рамках управления свободной ликвидностью» приобрел «Алмазювелирэкспорт», формально патронируемый Минфином, но тогда тесно связанный с УДП.

Получается, Бородин помог Абызову зайти в «Новосибирскэнерго», благодаря которому тот позднее попал в «команду Чубайса».
Такой «межклановый арбитраж» стал главным источником абызовской монетизации.
Но, в отличие от многих своих поручителей, Абызов так и не смог попасть в высшую лигу, оставаясь младшим партнёром или «брокером» для мало-мальски крупных игроков.

А нынешние его злоключения – скорее всего, следствие попытки (причем, неудачной) повысить свой статус и превратиться из «доверительного управляющего» в «бенефициара».
С Виктором Ишаевым связывают экспансию в Хабаровском крае семьи Бажаевых.

Во время ишаевского губернаторства в регионе так же обосновался Интерпромбанк, входящий в сферу интересов Зараха Илиева и Года Нисанова.
Сравнительно небольшой московский банк тогда не только открыл филиал в Хабаровске, но и получил счета КнААПО.

В свою очередь, именно у Мусы Бажаева Илиев и Нисанов купили в декабре 2017-го СК «Олимпийский».
При Бажаеве его гендиректором был Артём Дюмин – брат тульского губернатора Алексея Дюмина.
А еще до сделки по «Олимпийскому», в 2016-м Дюмин-младший стал партнёром Илиева и Нисанова в проекте по строительству отелей в Москве.

По данным «Незыгаря», Артём Дюмин должен был добыть для Михаила Абызова гарантии неприкосновенности во время его приезда в Россию.
И, тем самым, вольно или невольно сыграл ключевую роль в задержании экс-министра.

Если вспомнить сравнительно недавние обыски в илиевско-нисановских торговых центрах и «Фуд Сити» -- вырисовывается любопытная последовательность.
В зоне обстрела с завидным постоянством оказываются персоналии, в той или иной степени связанные с тульским губернатором.
Дмитрий Медведев недвусмысленно указывает на «Альфу» в качестве основного источника нынешних абызовских проблем:
«Я слышал о том, что был и, видимо, остался определенный конфликт между ним [Абызовым] и кредиторами, который, судя по всему, и получил такое уголовно-правовое развитие».

К слову, бывший зампред правления ТНК-BP Максим Барский с октября управляет угольными активами Дмитрия Босова, с которым они давно знакомы.
Выход во второй тур Зеленского и Порошенко выгоднее для Москвы, чем окончательное поражение нынешнего президента в полуфинале.

Участникам матча "Зеленский—Тимошенко" пришлось бы бороться, в первую очередь, за порошенковский электорат и симпатии Запада.

Если Порошенко пока остаётся в игре —  Зеленский гарантированно получает практически весь протестный электорат.
И для легитимизации своей победы ему надо нейтрализовать влияние внешних акторов, по тем или иным причинам поддерживающих действующего главу государства.
А это не только Запад, но и условно пророссийские игроки, вроде Ахметова, вступившие в тактический альянс с Порошенко.

Таким образом, логично ожидать, что ради президентства своего протеже, Коломойский в ближайшее время начнёт сеанс одновременной игры на двух досках —вашингтонской/нью-йоркской и российской.
Причём, для успеха этого "арбитража" Коломойский, скорее всего, задействует свои связи в любавической хасидской общине.

Интересно, что самому Порошенко —придётся применить сходную тактику. Правда, с прямо противоположными целями и с использованием других каналов.

Но, в любом случае, Москва получает двух невольных посредников в своём торге с Вашингтоном.
Ключевая роль Эльвиры Набиуллиной в недавней атаке на «рыночные» активы Зараха Илиева и Года Нисанова получила еще одно подтверждение.

По утверждению «Интерфакса», именно после получения письма главы ЦБ Владимир Путин в конце февраля поручил председателю правительства и директору ФСБ купировать теневой оборот наличности на рынках.

Обыски в ТЦ «Москва», «Садовод», а также в «Фуд Сити» прошли 11 и 12 марта, т.е. примерно через две недели после путинского поручения.
А в начале апреля, впервые с ноября 2018-го пошёл вверх биткоин.

Согласно базовой версии ЦБ, неучтённый рыночный «кэш» уходит из страны с помощью конвертации в криптовалюту.
Что если инициированные Набуиллиной зачистки в илиевско-нисановских ТЦ как раз и спровоцировали спрос на «крипту» -- как наиболее эффективный инструмент сохранения теневых капиталов?

В таком случае борьба с «теневыми кассами» приводит к прямо противоположному результату.
Точнее -- попытка ЦБ сохранить национальную кредитную монополию и уничтожить своих локальных конкурентов на деле способствует усилению главной угрозы для существующей мировой финансовой архитектуры.

Впрочем, едва ли это – парадокс.
По крайней мере, в «цифровую эпоху».
Санкции делают «токсичными» не только заемщиков, но и кредиторов.
Особенно, когда речь идёт о финансировании M&A.

Кредитованные выкупы за счет госбанков – уже не столь удобны и с финансовой, и с «геополитической» точек зрения.
Поэтому вместо того, чтобы закладывать пакеты акций одних компаний для покупки других, потенциальные поглотители предпочитают привлекать «кэш», продавая эти бумаги (скорее частично, нежели полностью) на бирже.

Отсюда – распродажи, устроенные Абрамовичем, Керимовым и владельцами «Черкизово».
И они, наверняка, не последние.

При этом не только банки лишаются процентных и бонусных выплат по несостоявшимся сделкам РЕПО и M&A.
Сами «хайнеты» теряют в темпах прироста капиталов.
Ведь при использовании кредитного рычага маржинальность бизнеса выше, чем при опоре исключительно на собственные ресурсы.
Украинский девелопер Александр Левин – которого теперь, наряду с Игорем Коломойским, называют в числе ключевых спонсоров Владимира Зеленского – в январе 2012-го инициировал создание Всемирного форума русскоязычного еврейства (ВФРЕ).

В том же году ВФРЕ проспонсировал возведение в Нетании мемориала воинам Красной Армии, в церемонии открытия которого принял участие Владимир Путин.
Этот проект Левин специально обсуждал с Биньямином Нетаньяху.

В апреле 2013-го гендиректором ВФРЕ стал Алекс Сельский, советник Нетаньяху по связям с русскоязычной прессой.
А теперь Сельский занимает аналогичный пост во Всемирном движении «Наш дом Израиль», аффилированном с одноименной партией Авигдора Либермана.

В свою очередь, Александр Левин – вице-президент Евро-Азиатского еврейского конгресса (ЕАЕК).
С июля 2017-го его возглавляет Михаил Мирилашвили. Наряду с Левиным, он участвовал в финансировании мемориала в Нетании.

С подачи Мирилашвили ЕАЕК профинансировал возведение уже в Иерусалиме памятника жертвам блокады Ленинграда.
Во время своего предыдущего визита в Москву Нетаньяху пригласил Путина на церемонию открытия этого мемориала, которая запланирована на май.
Переход к парламентской республике —к которому всё активнее толкает Володин —невозможен без инфраструктурного и ресурсного монополиста, который позволял бы обеспечивать неполитический контроль над обширными российскими территориями.

После реформы РАО ЕЭС и СПС таким функционалом обладает разве что "Газпром".
Поэтому очередной "конституционный" демарш Володина —подарок если не самому Миллеру, то, по крайней мере, тем, кто ратует за его замену на "технаря", а не "политика", не предполагающее масштабное реформирования газового концерна.

Хотя при прочих равных кадровые перестановки в "Газпроме" могли бы стать репетицией/прелюдией "большого трансфера" —того его формата, который не предполагает изменений в Конституции.
Новый глава Всемирного банка Дэвид Малпасс – сторонник «золотого стандарта», а также участник конференций, которые проводит Институт Майкла Милкена.
Письмо Сечина Медведеву – аргумент в пользу володинской «конституционной» инициативы.

Участие парламента в назначении ключевых вице-премьеров позволяет «распылить ответственность» (в том числе, и между ключевыми лоббистами) и, таким образом, больше застраховать правительство от обвинений в «келейности» принимаемых им решений.

Но с учётом взаимосвязи (или точнее – обратной корреляции) между конституционной и «газпромовской» реформами Сечин – скорее, вынужденный, нежели концептуальный союзник Володина.
Ведь рынок газа интересует «Роснефть» едва ли не меньше, чем топливный.
Вадим Шульман, чьи иски являются главным источником проблем Игоря Коломойского на Западе, с ноября 2011-го по январь 2014-го руководил Евро-Азиатским еврейским конгрессом.

Уже в момент ухода Шульмана на пост президента ЕАЕК прочили Михаила Мирилашвили.
Но в 2014-м новым главой конгресса стал австрийский бизнесмен Юлиус Майнл, чей банк, по данным «Новой газеты», участвовал в финансировании девелоперских проектов Марины Сечиной.

После того, как в 2017-м Мирилашвили всё-таки согласился занять президентское кресло в ЕАЕК, Майнл стал спецпредставителем Всемирного еврейского конгресса (ВЕК) по вопросам борьбы с антисемитизмом.
Мирилашвили тоже входит в правление ВЕК.

Как известно, президент ВЕК Рональд Лаудер в конце марта был в Москве и встречался с Владимиром Путиным.
Не исключено, что Лаудер, имеющий давние контакты с сирийским руководством, принимал участие в операции по поиску и передачи израильским властям останков сержанта ЦАХАЛ Захарии Баумеля.
Очень показательно, что Токаев дал официальный старт президентской кампании чуть менее, чем через неделю после своего визита в Москву и на следующий день после встречи Путина с Эрдоганом.

Похоже, как минимум, два внешних интересанта -- Москва и Анкара – не будут мешать друг другу на казахстанском электоральном поле.

Если, конечно, до 9 июня у них не «заискрит» на других флангах.
Например, на сирийском направлении.
Дело Майкла Калви имеет весьма любопытный украинский подтекст.

В 2015-м Baring Vostok принимал участие в выкупе у шведской Modern Times Group неэфирных телеканалов, работающих под брендом Viasat.
Их нероссийский «куст» достался непосредственно BVCP.
А в 2017-м украинский Viasat перешёл под контроль Игоря Коломойского и его деловых партнёров. В том числе – Тимура Миндича, считающегося теневым куратором группы «1+1».

В 2010-м году Миндич женился на Екатерине Вербер – дочери Аллы Вербер, вице-президента Mercury и ныне фэшн-директора ЦУМа.
Алла Вербер и её муж Давид Авербах – хорошие знакомые Тевфика Арифа, делового партнёра и приятеля Дональда Трампа.

В частности, через Арифа и его Bayrock Group в девелоперские проекты Трампа инвестировало так называемое казахстанское «трио» -- Александр Машкевич, Патох Шодиев и Алиджан Ибрагимов.
Как мы отмечали ранее, Сабир Шодиев, сын трампо-арифовского соинвестора, вместе с «посадившим» Калви Шерзодом Юсуповым входит в число соучредителей узбекского фонда «Великое будущее».
Версия о причастности Володина и Чемезова к смягчению меры пресечения для Серебренникова лишь на первый взгляд кажется разрывом шаблона.

Чем ближе "большой трансфер" —тем выше спрос на хороших сценаристов и режиссёров (в прямом смысле слова).
Особенно в свете столь удачного политического перфоманса Зеленского. Ведь ор обязан своим нынешним успехом не только личной харизме и спонсорским деньгам, но также режиссуре братьев Шефиров и Андрея Яковлева —закулисных вдохновителей всех творческих побед "Квартала 95".

Также уместно вспомнить о довольно плотном сотрудничестве в ходе предпоследний президентской кампании, в 2012-м году.

Остаётся, впрочем, лишь два немаловажных нюанса.

1. Ради кого Володин и Чемезов решили объединить усилия на сей раз? Уж не ради ли Антона Алиханова?

2. Что если информация об участии спикера ГД и главы "Ростеха" в спасении Серебренникова — не утечка, а вброс?
Тогда сюжет становится ещё интересней.
Туристический сбор для Питера -- асимметричный ответ отельерам и Володину на закон о хостелах.
Лукашенко повышает ставки в топливном торге с Москвой.
Но банк достанется Зеленскому.

Сначала -- в ответ на официальное вступление с 1 апреля нового, менее комфортного для Минска, режима поставки российских нефти и нефтепродуктов -- Белоруссия на 23% повысила тарифы на прокачку через трубопровод «Дружба».
А теперь, получив встречный «привет» по линии Россельхознадзора в отношении белорусских яблок и груш, Лукашенко грозится вообще закрыть на ремонт нефтепроводы и нефтепродуктопроводы.

Но чем острее «нефтяные» разногласия между Москвой и Минском – тем больше шансов на смену власти в Киеве.
Нынешняя ситуация – вне зависимости от того, насколько результативны будут демарши Лукашенко – объективно играет на заметное сокращение доли белорусских поставщиков бензина на украинском топливном рынке.
А главный претендент на освобождаемое ими «свято место» -- Коломойский с его НПЗ.

Вряд ли при таких раскладах другие украинские олигархи захотят осложнять взаимоотношения с владельцем «Привата» и мешать его политическим проектам.
Как и обещали сторонники Ассанжа, у Британии появились свои «жёлтые жилеты».

Правда, активисты движения Extinction Rebellion, устраивающие сейчас масштабные протестные акции в Лондоне, -- экологические радикалы.
В отличие от французских «аналогов», которые как раз выступают против «зелёного» экстремизма и связанного с ним поборов.

Любопытная коллизия.
Франция и «по касательной» ряд других стран, остающихся в ЕС, столкнулись с протестами, ставящими под сомнение трансатлантическую лево-бюрократическую повестку, доставшуюся в наследство от Обамы и его европейских союзников.
Не случайно, «жёлтые жилеты» были поддержаны Трампом и евроскептиками.

Британия, выходящая из ЕС и собирающаяся отдать Ассанжа Вашингтону, наоборот, атакуется «снизу» с позиций Green New Deal – идеологии, с помощью которой в самих Штатах «нео-демократы» во главе с Окасио-Кортес намерены свалить Трампа.

Впрочем, есть ли здесь парадокс, если предположить наличие силы, тестирующей европейские элиты на прочность с разных, но непременно, «народных» флангов?
КОРРУПЦИЯ И КОНТУРЫ

СССР погубило нарушение "изоляции" между двумя контурами денежных систем — условно, "инвестиционным" и "потребительским".
Из первого контура деньги начали "протекать" во второй.
Что и обусловило позднесоветский дефицит, а из-за него — всплеск социального недовольства и т.п.

Примерно так объясняет крах советской экономики Сергей Глазьев.

Но что стало причиной этого своеобразного "разбиения сосудов" —прорыва "изоляции" между денежными контурами?

Рискну предположить, что это —борьба с коррупцией, инициированная андроповским КГБ

Советские коррупционеры —в силу как объективных, так и субъективных причин —были достаточно скромны в потреблении.
Иными словами, деньги, получаемые ими за счёт квазилегальных операций в первом контуре, практически не попадали во второй.
Эта коррупционная рента, скорее, сберегалась (или инвестировалась), нежели тратилась.

Андроповский поход против коррупционеров, с одной стороны, лишил их каких бы то ни было "длинных горизонтов" и вынудил их перейти к более агрессивной модели потребления.
С другой стороны, конфискованные капиталы тоже не могли вернуться в "инвестиционный" контур. И рано или поздно тоже оказались во втором, "потребительском".

Современная Россия находится в сходной ситуации.
С учётом того, что "откатные" капиталы из-за санкций не могут, как прежде, стерилизоваться в офшорах.
А инициированная ЦБ атака на "рыночный обнал" мешает абсорбции этих ресурсов "гаражной экономикой".

С формальной точки зрения, свободное ценообразование и грамотная денежно-кредитная политика позволяют избежать товарного коллапса, к которому привела советская антикоррупционная кампания.
Но ведь в таком случае ЦБ —во избежание "посткоррупционных пузырей" — придётся постоянно держать высокую ключевую ставку.
А недоступность/дороговизна финансовых ресурсов:
a) сохраняет и даже повышает коррупционные риски;
b)обнуляет экономический рост;
c) повышает уровень бедности.

Со всеми вытекающими отсюда не только социально-экономическими, но и политическими последствиями.
За полтора года до пожара в Нотр-Дам, 16 октября 2017-го акционист Павел Павленский поджёг здание Банка Франции.

Совпадение, парадокс или символ?