Часто на вопрос "Почему клиника называется Три сестры» я отвечаю, что мы любим Чехова и чтим ценности, которые он нам оставил. 

Но в нашем названии есть и второй смысл. 

Нам сразу было известно, об особенной роли медицинской сестры в реабилитации, и мы хотели это подчеркнуть. Часто от крепкой связки лечащего врача и медсестры зависит состояние и стабильность пациента. Кажется, медсестра в реабилитации должна разбираться во всём на свете: как санировать и ухаживать за стомами, перевязывать и мониторить состояние пролежней, позиционировать пациента, переворачивать, присаживать, кормить с трудностями глотания, считать калории, объем жидкости, мыть, одевать, владеть альтернативной коммуникацией, подходить с нужной стороны при неглекте, еще и оказать реанимационную помощь, в случае осложнений. 

Это трудная работа. Не все медсестры, которые приходят к нам на работу, выдерживают такую нагрузку и высокие требования к своей роли. Но те, кто остаются и продолжают учиться, со временем показывают высший пилотаж клинического мышления, постановки сестринского диагноза и коммуникативных навыков. 

Я рада, что в названии клиники есть посыл благодарности к сестринской профессии. 

С днем медицинской сестры!

А вот памятка для медсестер «Как общаться с пациентами и их родственниками». Мы создали ее в клинике Три сестры пару лет назад (по сути это конспект эфира Анны Сонькиной, гуру и мой учитель по медицинской коммуникации). 

Часто слышу запрос от врачей:
- Надо научить медсестер и сиделок правильно общаться с пациентами. От этого многие проблемы и конфликты!

 Мой короткий ответ такой:
- Будьте терпимы и показывайте хороший пример каждый день!


Памятка подходит для любого сотрудника больницы. Забирайте ❤️

Елизавета Дубовик, ведущая подкаста Хорошая практика, спрашивала меня в эфире всё про кризис. И как мы его переживаем в Три сестры, какая атмосфера в команде, хватает ли денег, какие прогнозы медицинской отрасли в целом. Но самым неожиданным для меня был вопрос, как лично я справляюсь с этим страшным сном наяву.

Не размышляя долго, я сразу назвала - спорт. Это одна из немногих вещей, которая доставляет мне истинную радость. Особенно корпоративные занятия, потому что это сильно сближает с коллегами. Из персональных тренировок - я теперь фанат боди-балета, там тянется и работает всё-всё. А тренер - профессиональная балерина, повторять два раза не любит. Восхищаюсь и боюсь её одновременно:)

Еще я рассказала, что меня спасает осознание связи и присутствия в команде. Если я долго не вижу кого-то из ключевых сотрудников, начинаю переживать, как он и что он. Вдруг расстраивается или обижается, а я и не знаю. Поэтому глаза в глаза и разговоры с командой уменьшают мой стресс.

Есть ещё кое-что. Про это я не вспомнила в разговоре с Елизаветой, но использую как регулярную помощь. Сейчас расскажу.

Есть место на планете, которое я очень люблю. Это Швейцарские Альпы в городке Адельбоден. Там есть дизайнерский отель, и все номера с балконами смотрят на невероятной красоты снежные вершины. Я бывала там раз пять в разные времена года. И каждый раз заряжалась силой этого места. Пару лет назад у меня появилась мечта, что когда клиника Три сестры станет чуть сильнее и стабильнее финансово, выплатит долги инвесторам, я соберу топ-20 сотрудников и отвезу их в Адельбоден на стратегическую сессию. И там мы напридумываем и накреативим такого крутого и полезного, а потом еще и внедрим. Эта мысль меня долго грела. Потом я ее забыла. Считала нереальной. Наивной. Но именно сейчас я снова заставляю себя мечтать и визуализировать, что нас еще ждёт этот счастливый момент.

Грань между сознанием и материей тонкая, поэтому стоит продолжать желать чего-то. Пусть сейчас несмело и скромно. Но мы разгоним этот навык в нужный момент, когда справедливость на планете восстановится.


* * *
Вот здесь можете выбрать ссылку на любую удобную платформу, чтобы послушать выпуск.

https://podcast.ru/e/5TxKEkz2RvM

Час назад узнала, что у нас в клинике умер пациент. Это неординарная история. За десять лет работы это восьмой летальный исход.

Самые частые причины - тромбоэмболия и инфаркт. Развиваются так быстро, что нужно мгновенно реагировать и вести в ближайшую реанимацию.

Сегодня был инфаркт. Быстро поймали все симптомы. Вызвали государственную скорую. Те приехали оперативно, но запели свой заученный текст - куда мы такого тяжёлого повезём, он умрет. Развернулись, отказались и уехали.

Следом мы вызвали частную скорую. Но к моменту их приезда было уже поздно.

Это я к чему вам рассказываю.
Если у вас в памяти номера 112 и 03 - напрасно. Запишите в справочник кого-то понадёжнее 💔

Сеня учится читать. И теперь в его мире существуют только буквы. Он читает все надписи, объявления, меню. Даже титры после мультфильма интереснее самого мультфильма.

Так устроено человеческое внимание. Мы фокусируемся на том, что является источником сильных эмоций или намеренного концентрированного интереса.

Наверное, знаете этот знаменитый эксперимент с гориллой. На экране две команды - в чёрном и белом. Они пасуют друг другу мяч. Ваша задача считать количество бросков в белой команде. Через несколько секунд в ролике появляется человек в костюме чёрной гориллы. Он выходит в центр, стучит себя в грудь как Кинг Конг и выходит из кадра. После просмотра у зрителей спрашивали, видели ли они гориллу. И половина опрошенных так были сосредоточены на мяче, что обезьяну в центре комнаты пропустили.

Я, конечно, с одной стороны, этим рассказом намекаю, что сейчас многие игнорируют существование чудовища. А с другой, напоминаю способ, как немного помочь своей психике и оставить обезьяну в расфокусе - погрузиться в конкретные рутинные задачи. Заниматься своим делом. Считать броски.

Наконец-то нашла правильную метафору про зрелое клиническое мышление. Это когда врач на приеме слушает рассказ пациента и по совокупности данных, симптомов, страхов, вопросов, сомнений понимает, какой это диагноз, какой клинический случай.

Есть такой эксперимент, когда на шахматной доске размещают фигуры и просят человека запомнить, где какая фигура стоит.

Новичок, который пару раз играл в шахматы и знает только общие правила, начинает запоминать каждую фигуру и отдельно ее расположение.
А опытный шахматист смотрит сразу на всю конфигурацию, понимает ее логику, связь и может воспроизвести расстановку фигур гораздо быстрее.

Так примерно отличается зрелое клиническое мышление от студенческого.

Кроме опыта и длительной клинический практики помогает эффективная коммуникация.

Открытый расспрос пациента и внимательное слушание, а не тестирование закрытыми вопросами по предписанным протоколам, способствует распознаванию паттернов. ❤️

Когда я пишу о наших тяжелых пациентах и о том, как сложно найти больницу для госпитализации, сталкиваюсь с комментариями: «А не нужно было брать таких сложных пациентов!». Примерно такой же ответ я слышу от скорой помощи, когда отказываются везти пациента в реанимацию. Или от главного врача из госбольницы, куда пациента перевели. 

Я часто рассказываю здесь об этих историях, потому что они вызывают в моем сердце недоумение и горечь. Не понимаю, как отказывают в помощи те, кто для этого организован и оснащен. 

Этому подходу/взгляду научил меня Дмитрий Викторович, наш первый главный врач с 20-летним опытом работы в США. Он говорил так:

- Нужно думать не о том, что тяжелый пациент у нас умрет. А что он умрет где-то еще, если мы ему не поможем. - И это совсем другой ракурс, согласитесь, сильно контрастирующий страху испортить статистику. 

Смотрите, на 110 пациентов у нас случается 3-4 госпитализации в месяц. Это пациенты, которые не могут продолжать реабилитацию, а отправлены на экстренное лечение или диагностику конкретной жалобы.

А остальные 105, не менее тяжелых пациентов, продолжают раннюю реабилитацию. И многие, очень многие, кому отказали везде добиваются великолепных результатов.

Вот типичный случай для нашей клиники Три сестры. 

Валерия, 22 года. Попала в ДТП, закрытая черепно-мозговая травма. Где-то под Липецком. Молодую девушку выписывают из нейрохирургии в вегетативном состоянии с драматичным прогнозом. Рекомендуют (вдумайтесь!) психиатрическое паллиативное отделение. 

Но муж и мама Валерии не сдаются, а ищут способы восстановления. Узнают о нашей клинике, привозят пациентку к нам в состоянии малого сознания, с двумя глубокими пролежнями, трахеостомой, гастростомой. Валерия не взаимодействует, не двигается, не откликается, не проявляет собственных желаний. Вес 27 кг при росте 163 см.

И вот прошло шесть месяцев реабилитации (два из них оплатила семья, а четыре - благотворительные фонды).

🔹Валерия сидит без подголовника в электрической коляске и может ею управлять
🔹Ест и пьет в полном объеме сама, заменили гастростому на низкопрофильную (условно заглушка на всякий случай).
🔹Набрала 23 кг. Теперь вес 50 кг. 
🔹Сняли трахеостому, дышит сама. 
🔹Пролежень на шее зажил полностью, второй на крестце - на 80%.
🔹Обращенную речь понимает, отвечает на закрытые вопросы кивком головы или жестами (да/ нет).
🔹Моет руки и лицо с надетой на правую руку варежкой с речевыми подсказками, сидя в коляске у раковины, удерживая баланс. 
🔹Может кивком головы или написав фломастером выбрать, что она хочет съесть или надеть. 
🔹Может с опорой на правую руку чистить зубы или играть в настольные игры.


* * *
А теперь представьте, что было бы с юной Лерой, если бы мы сочли ее безнадежной… И отказали ей, как многие другие... Потому что «какая тяжелая и зачем нам это надо».

Про этот сценарий сегодня думала её мама, когда мы прощались, обнимались и плакали.

А тем временем у Леры есть следующая реабилитационная цель - ходить самостоятельно с ходунками ❤️

Расскажу вам про большой процесс культурной трансформации в клинике Три сестры. Будет серия историй на тему - Медицинские выписки.

Часть 1.

* * *
Дело было так. Моя подруга попросила проконсультировать ее маму про боли в спине. Мы тогда ещё и не открылись, только строились, но врачи в штате уже были. Доктор принял пациентку, посмотрел и потом написал рекомендации. Попросил меня их передать.

Я прочла и ужаснулась. Конечно, они были написаны от руки неразборчивым почерком. А там где текст читался - встречались сложные термины и холодный тон. Короче говоря, на месте своей подруги я бы ничего из этой бумажки не поняла. Мне было стыдно отдать ей рекомендации в таком виде.

Тогда я взяла выписку, полезла в гугл, перевела все непонятные слова, перепечатала на человеческий язык. Разбила на абзацы.

Пришла к тому доктору, показала результат и спросила, почему нельзя делать вот так.
А он посмотрел на мой листок, громко в голос засмеялся и вдруг с серьёзным лицом ответил, что выписка пишется для прокурора, а пациент и так все понял.

Я тогда смутилась, мысленно не согласилась и решила, что поменяю эту систему.

To be continued 🍿

Медицинские выписки. Часть 2.

Когда клиника Три сестры открылась, на меня тут же навалились важные и срочные задачи - накопить денег на зарплату, найти врачей, обучить специалистов, рассказать о нас пациентам.

Поэтому трансформация медицинской выписки хоть и оставалась в моем блокноте, но все время отодвигалась в конец списка.

Вскоре пришёл главным врачом наш Дмитрий Викторович, и ненавязчиво стал намекать, что надо бы сформировать хорошую выписку. Потому что этот документ - зеркало репутации клиники.

Он притащил американские выписки, показывал врачам, обращал внимание, как там описан ход реабилитации и как здорово можно планировать следующие медицинские действия.

Но врачи тогда смотрели на эти выписки с непониманием, не все читали по-английски, а термины и рассуждения о реабилитации казались им тогда далёкими от их практики (напомню, что в 2012 реабилитация только зарождалась).

А Дмитрий Викторович, воспитанный 20 лет в американской культуре, не привык настаивать, давить на коллег, а надеялся, что сейчас люди сами почувствуют потребность и инициируют изменения.

Я наблюдала со стороны и понимала, что по доброй воли этого точно не произойдёт. И в то же время насильственное внедрение вызовет только отторжение.

Поэтому мы остановились на том, что для начала чаще будем поднимать эту тему за кофе, смотреть на документы из Европы, формулировки.

Просто привыкать к мысли, что вот как бывает по-другому. А это уже упражнение со звёздочкой!


* * *
Продолжение следует (ещё будет три серии) 🍿

Медицинские выписки. Часть 3.

* * *

Летом 2018 мы отправились в отпуск в Барселону. Я была на седьмом месяце беременности и взяла с собой камеру снимать док про отношение старших детей к ожиданию нового малыша (до сих пор не разобрала материал).

А муж взял с собой толстую оранжевую книжку. Читал её на пляже, замусолил страницы морскими каплями.

Однажды, пока моя камера стояла на зарядке, я решила полистать эту книжку. И не смогла остановиться. Книга называется «Пиши, сокращай». Авторы - Людмила Сарычева и Максим Ильяхов.

Первые же примеры объявлений из ЖЭКа напомнили мне канцелярский медицинский язык в выписках. И каково же было мое удовольствие видеть, как любые формализованные диагнозы можно донести иначе. С заботой, достоинством, человеколюбием.

Вернувшись из Испании, я стала искать авторов этой книги, отправила им письма, и первой откликнулась Людмила Сарычева. Теперь я называю ее просто Люда, а иногда хочется ласково Компотик (по названию ее почты и потому что сейчас она моя близкая подруга).

Мы подписали тогда с Людой контракт и за год сделали много всего крутого. Люда проанализировала, как мы общаемся с первичным клиентом на разных этапах и предложила несколько офферов. Например, у нас всегда под рукой была большая видео библиотека отзывов, которая пылилась на youtube. Люда рассортировала ее по диагнозам и сказала нам, что правильно отправлять обращающимся пациентам похожие случаи. Мы стали это делать, и вдруг увидели увеличенную конверсию.

Еще мы написали документ «Приглашение на реабилитацию» тем пациентам, кто принял решение заезжать. Там была информация про то, что взять с собой, как построен день в клинике, план реабилитации, когда семейная встреча. Это тоже вызывало восторженные отклики и благодарности пациентов.

Так постепенно после обработки процессов продаж мы с Людой подобрались к медицинской выписке. Люда провела несколько совещаний с врачами, интервьюировала их, пыталась понять логику написания выписки. Важно, что эти встречи в принципе запустили внутреннюю работу, рефлексию врачей по поводу выписок.

Люда приносила итерации шаблонов. В основном это была структура, заголовки, обоснование последовательности тем. Как удобно врачам, как удобно пациентам. Мы снова и снова наталкивались с Людой на врачебные объяснения, почему так сложно или неправильно. Мягко откатывались назад и предлагали другие варианты.

Мы не смогли поменять привычное. Наш тестовый шаблон не встроился в медицинскую рутину. Но именно с этих пор начались точечные изменения. Кто-то из врачей воспользовался рекомендацией структурировать выписку по темам. Появился четкий раздел, в каком состоянии пациент поступил и в каком он выписывается. В текстах прослеживался ритм и удобство. Не у всех. Это еще не было унифицировано для всей клиники. Но первые изменения выписки «Три сестры» начались с «Пиши, сокращай». С философии, что любой профессиональный язык можно превратить в понятный, заботливый, искренний.


* * *
Следующий пост, предпоследний на эту тему, будет посвящен тому, как я нашла единомышленников среди врачей других клиник.

To be continued 🍿

Я преклоняюсь перед мотивацией молодых людей, которые хотят работать с тяжелобольными пациентами. Когда я была в их возрасте, мечтала о финансовой карьере, путешествиях, аплодисментах.

Я часто собеседую ребят, физиотерапевтов и нейропсихологов, у них пока нет ни детей, ни семьи, но они подозрительно зрело рассуждают о мироустройстве, о балансе добра (его никогда не бывает мало), о радости за чужие успехи и победы.

Интересно наблюдать за ними в клинике с течением времени: с возрастом и добавляющимся бытом романтический флёр сменяется опытом и скоростью решений. Доверия больше, а сантиментов меньше. И здорово, что в одной команде Три сестры есть и те, и другие. Старшие диктуют методологию, младшие обеспечивают взаимодействие.

И все-таки в любых проявлениях помощь слабому - это призвание.


* * *
Я размышляла сегодня об этом, когда привела Даньку в детский бассейн. Там молодой акватерапевт Алексей, коротко предупрежденный про диагноз РАС, с искренним интересом и заботой проводил занятие. Искал варианты упражнений, которые Даня одобрит. Радовался, когда получалось у него нырять. Пробовал контакт и находил его.

На ресепшн я спросила, есть ли у Алексея свои дети. Откуда такой талант коммуникации с малышами. Оказалось, что нет. Просто он искренне любит детей.

Вот много говорят про гениев-писателей и актеров, поцелованных богом в макушку.

А про акватерапевтов в таком ключе никто не говорит. Но они тоже поцелованы ❤️

Реабилитация, несомненно, часть медицины. И ещё какая! Наши врачи часто говорят, что это одна из самых сильных терапевтических школ в их жизни. Столько разных осложнений и состояний пациентов, которые нужно вовремя разглядеть и справиться с ними. Инфаркты, тромбы, анемия, почечная недостаточность, остеопороз.

Но ещё реабилитация - это обучение. Человек заново учится есть, пить, одеваться, ходить, глотать, разговаривать, улыбаться. И тут я подсматриваю практики из образовательной среды.

Сегодня услышала про «тест мертвого человека». Его дают новичкам психологам и учителям. Сегодня узнала и я.

Это тест, который определяет цели желательного поведения. Например, родители хотят, чтобы их ребёнок не кричал на уроке, смирно сидел 40 минут, не дрался, не бегал по комнате, молча слушал учителя, не отвлекался…. Вот это всё может «сделать» мёртвый человек. А значит это цель ложная.

А живой может проявлять интерес на знакомую ему тему, может концентрироваться на одной и той же деятельности 20 мин, выполнять три упражнения подряд по просьбе учителя. Конкретная специфическая измеряемая задача.

Мёртвый пассивный и НЕ делает ничего. А живой пробует разное, соглашается, спорит, хулиганит, что не всегда и всем нравится.

Но в этом пульс ❤️

Есть важные для меня эпизоды в жизни клиники Три сестры. Со стороны вроде бы незначительные и рутинные, но по ним я оцениваю наше движение к партнерской модели взаимодействия врач-пациент.

Например, разбираем заезды пациентов и врачи распределяют, кто кого возьмёт.

Доходим до конца списка. Менеджер:
- Ещё заедет Наталья Александровна. Но мы обсуждали этот заезд два дня назад. Ее возьмёт Андрей Энесович. Верно?

Андрей Энесович, невролог:
- Верно! Напомните айсы, пожалуйста.

Айсы - это аббревиатура от ICE
I - ideas
C - concerns
E - expectations

Она о том, что у пациента есть страхи, тревоги, ожидания относительно своего состояния и плана лечения. Если их учитывать, это поможет установить контакт, снижает вероятность конфликтов и благотворно влияет на клинические исходы.

Мы в Трёх сёстрах собираем айсы на каждом этапе взаимодействия с пациентом - от первого звонка менеджеру до встречи со всей реабилитационной командой.

Ну а когда доктор просит до заезда уточнить собранные менеджером айсы - это мёд моим ушам и знак, что не напрасно столько лет я заморочена на врачебной коммуникации.
Значит доктор и правда чувствует пользу в этой информации и использует её при выстраивании отношений с пациентом.


* * *
У Андрея Энэсовича непростое отчество. Поэтому одна пациентка недавно назвала его с благодарностью Чудеснович.

Кажется, этот ник приживется и в моем обращении к нему ❤️

Клинике Три сестры повезло, что у меня нет медицинского образования. Я искренне так думаю. Потому что часто смотрю на врачебные кейсы глазами пациента и быстрее соглашалась с его позицией, нежели с точкой зрения доктора.

Проблема в том, что в российской медицине пациент бесправен, ведом, обделен. И в итоге доктор всегда прав.

Но исследования показывают, что в медицинских решениях есть две стороны.

Первая - врача, его биомедицинская позиция, подход к диагностике и лечению.

Вторая - пациента, как это медицинское решение отразится на его жизни, какие есть варианты, страхи, тревоги, ожидания.

Как только я слышу штамп «неадекватная мамаша» или «неадекватный пациент», чувствую в этой формулировке неспособность доктора договориться и принять совместное решение с пациентом.

Сколько бы проблемных кейсов я ни разбирала, за этим всегда стоит желание доктора отстоять свою клиническую правду.

Но проблема в том, что эта правда останется неиспользуемой пациентом, если мы не доберемся до его ума и сердца. ❤️

Я часто выступаю на конференциях, где встречаю интересных спикеров и тем. Но как же редко попадаются хорошие презентации!

Обычно это какие-то скучные слайды с пунктами-буллитами. Много текста. Сложноподчинённые предложения. Таблицы, где не читаются слова и не понятна логика цветных ячеек.

Я же заморочена на визуальной части. И не могу себе позволить посредственную презентацию про клинику Три сестры.

Когда знаю, что меня ждёт выступление, обычно готовлюсь к нему так.

Мы назначаем встречу с нашим главным дизайнером Дашей. Я просто ей рассказываю про тему, которую меня просят раскрыть. Фантазирую, как хорошо было бы к этой теме подобраться, с какой стороны выстроить историю. В расслабленном режиме, будто это брейнсторм. Даша слушает и делает пометки. Иногда задаёт вопросы. По сути Даша мой первый слушатель.

И уже через пару-тройку дней она присылает первый драфт презентации. Там для меня вырисовывается план доклада. Я что-то дополняю, пишу комментарии, прошу поменять мысли местами.

Даша невероятно умная, поэтому у нас почти всегда только одна итерация обсуждения. Очень скоро у меня на руках финальная красивая презентация с картинками, а заодно и сложившаяся драматургия выступления.

🌟 🌟 🌟

Сегодня выступала на медицинском форуме в Петербурге. Рассказывала про то, как мы продвигаем услуги клиники.

Продажи - самая горячая тема частной медицины. А я, видите, вместо тезисов о продажах пишу вам, как готовлюсь к выступлениям.

Потому что всё в презентации.

Любуйтесь 😎

И площадка была симпатичная. Много света и неожиданно для Петербурга солнца 🌥

История о том, как в штате клинике Три сестры появился симулированный пациент.

Лиза пришла к нам на интервью в 2013 на вакансию администратора ресепшн. Мы поговорили про ее опыт травмы позвоночника, чему ее научила работа в суде, как она себе представляет сервис в больнице. У Лизы отличное чувство юмора, мы сразу поняли, что будем работать вместе.

- Какая у вас мечта? - задала я свой финальный вопрос.
- До травмы я хотела играть лису в провинциальном театре. А теперь хочу работать в Три сестры.

За пять лет из хорошего администратора Лиза превратилась в лучшего, а потом закономерно стала руководить ресепшн.

Ее новая должность обязывала владеть навыками коммуникации: внятно отвечать на вопросы, разруливать конфликты, поддерживать расстроенных. Поэтому Лиза вместе с врачами пошла учиться в школу «Сообщение». У неё хорошо получалось, мы давали послушать ее телефонные консультации новичкам как пример отличного взаимодействия.

Как-то я приехала на работу и спросила:
- Помнишь про свою мечту с лисой в театре? У меня есть роль поинтереснее.

* * *
После двух лет активной практики, где мы учим наших врачей эффективной коммуникации, я могу сказать, что у Лизы дар симулированного пациента. Такого же порядка как у Юлии Кауль (кто не знает - это самый крутой симулированный пациент в России).

Некоторые ошибаются, думая, что главное сделать образ пациента узнаваемым, проявить максимум актерских возможностей. Это не так.

Важны вот какие качества:
🔹симулированный пациент сам блестяще знает матчасть и владеет навыками коммуникации

🔹он умеет эти навыки распознавать в поведении учащихся и менять свои реакции в зависимости от коммуникативной стратегии доктора

🔹симулированный пациент дает обратную связь безоценочно, говорит о своих чувствах. «Когда вы спросили, похудела ли я в последнее время, я почувствовала тревогу»

🔹он помогает доктору почувствовать успех при повторной симуляции, чтобы закрепить понимание, как этот навык работает не только на пациента, но и самого доктора.

Чувства удовлетворённости и благодарности направляют нас повторить этот позитивный опыт.


* * *
Скоро у Назира Боттаева курс для симулированных пациентов. Время присмотреться к вашим птенчикам, зайчикам и лисам 🦊

Нетревожному подходу к родительству меня научила Анна Сонькина. Да-да, сначала я познакомилась с ней как с педиатром, а уже потом она открыла мне дорогу к науке о коммуникации.

Помню, напуганная, приволокла первенца Ваньку с обычным ОРВИ. Температура, кашель, мокрый нос. А она спрашивает: зачем приехали и чего боитесь. И этим вопросом меня озадачила.

Мы поговорили, Анна рассказала за чем следить, что делать, если ложный круп, в каких случаях действительно беспокоиться. Тогда я впервые как-то иначе взглянула на болезнь сына и свой страх.

К рождению второго сына Арсения я прочла книгу Сергея Бутрия «Здоровье ребёнка» (и дарила ее потом всем беременным сотрудницам). Там тоже спокойно объяснялись тревожные на первый родительский взгляд вещи. И если у Сеньки что-то булькало, краснело или слезилось - заглядывала туда, как в энциклопедию. К врачам ездила всё реже, в основном, за прививками.

С третьим Данькой, была уверена, совсем всё будет просто. Казалось, я и сама уже могу написать книгу для молодых мам. Но нет.

Ребёнок с РАС иначе сообщает о своей болезни. Он страдает и совершенно невозможно догадаться, болит у него живот или голова. Или просто плохое настроение. Только уже по явным симптомам понимаешь, что он заболел. На приеме у врача не дает себя трогать, с трудом открывает рот, а уж взять кровь из вены - нужно держать в четыре руки.

Потом он сильно обижается на медсестру, доктора. Коробки храбрости не работают. Но больше всех обижается на меня. В этих заплаканных глазах я слышу речь про предательство. Чтобы заслужить прощение, мне нужно взять выходной, смотреть мультики в обнимку, спать вместе днём и кормить булочкой с маком. ❤️